Младший научный сотрудник 5 - Сергей Тамбовский

выкинуть, вряд ли в 82 году кто-нибудь понял, что это такое, а так там почти все реалии вневременные были, любовь и страсть, она всем возрастам покорна и практически не зависит от господствующей в обществе идеологии.

— Неплохо, — сдержанно похвалил меня Менакер, — а вопрос про службу в армии вообще похвальный… когда, говоришь, оно будет полностью готово?

— Завтра к обеду, — ответил я, — могу передать емейлом или по факсу.

— Как-как? — хором спросили все присутствующие, и я понял, что слегка облажался.

— Видеотелеграфом, — поправился я, — но для этого на почту придется идти.

— Лучше я сам к тебе заеду, — предложил Андрей, — и заберу живьем, не надо телеграфа.

А потом он переглянулся с Ширвиндтом и добавил:

— И нам с Сашей тоже чего-нибудь добавь в стиле этой анапской штучки…

— Договорились, — бодро ответил я, а Мария Владимировна вдруг засуетилась и пригласила всех на чаепитие, на веранде у них, оказывается, стол уже был накрыт.

Глава 15

Снова Тетрис

И снова Тетрис

Алкоголь в виде настоек и наливок также присутствовал на этом столе, но я наотрез отказался — зачем лишний раз раздражать гаишников… хотя в 82 году аппаратов проверки на трезвость практически не было, но неприятностей они все равно много могли устроить и без привлечения технических средств.

— Так значит, ты из Нижнереченска? — спросила мать Андрея после того, как разлила чай по чашкам.

— Прямиком оттуда, — подтвердил я, заедая чай сладким пирожком. — Из Заводского района.

— Как у вас там живут в Заводском районе? — продолжила допрос она.

— По-разному, Мария Владимировна, — честно признался я, — кто-то мажет черную икру на белый хлеб, а кто-то допивает последнюю четвертинку Русской водки без закуски.

— А если в среднем взять? — хитро прищурилась она.

— В среднем жить можно, — лаконично ответил я, но подумав, присовокупил достойную цитату из Николая Васильевича, — бараны у нас конечно не те, что в Запорожье, но почему бы не жить как-нибудь…

— Начитанный ты мальчик, — улыбнулась она, — читаешь наверно много?

— Это из фильма цитата, — признался я, — Александра Роу, так что скорее смотрю много, чем читаю…

— А еще он электроникой занимается, — наябедничал Андрей, — в эту игрушку, как ее…

— Тетрис, — подсказал я.

— Да, в Тетрис, я целый день проиграл, пока не отобрали.

— Что за игрушка? — заинтересовался Менакер.

— Знаете такую фирму Нинтендо? — ответил я вопросом на вопрос, а когда он отрицательно помотал головой, продолжил, — она выпускает компьютерные игровые приставки, маленький такой квадратик размером с калькулятор, а на передней стороне у него игровой экран и кнопки для управления играми. Цель игры — уложить четырехкомпонентные блоки, тетрисы то есть, как можно плотнее на дне стакана. Вот я и развил немного это дело в направлении, приближающемся к обычному советскому человеку. Эх, жаль, нет под рукой этой игрушки, на живом образце это можно было бы объяснить за 10 секунд…

— А где они есть под рукой? — задал вопрос Ширвиндт.

— Один в Минвнешторге, второй в Минэлектронпроме, — пояснил я, — решают судьбу устройства, жить ему или помереть.

— Какой, однако, ты разносторонний молодой человек, — вычленил главное из моих сбивчивых речей Менакер, — и болезни лечишь, и электронику продвигаешь вперед, да еще и новые формы эстрадного искусства создаешь…

— Таким уж уродился, — буркнул я, вдаваться в подробности эксперимента на установке «Крот» у меня желания уже не было. — Могу ограничить свои усилия, если пожелаете…

— Не надо, — махнул он рукой, — продолжай в том же духе. Ты нам лучше вот что расскажи, дружок — какой из себя Леонид Ильич вблизи? Ты же с ним очень близко общаешься, как говорит людская молва.

— Да так же, как и издали он выглядит, — поморщился я, — старым больным человеком с кучей забот и проблем…

Все дальнейшие расспросы на эту тему я пресек, с Андреем мы договорились о встрече завтра в районе обеда, поблагодарил хозяйку за вкусную еду, да и рванул себе обратно на МКАД. В который раз пожалел об отсутствии в текущем времени средств персональной связи, мобилы или хотя бы простого пейджера. Хотя ведь, как подсказала мне память, система Алтай уже работает достаточно давно, чуть ли не середины 60-х, но для ее терминала я пока что рылом не вышел. Но удочку на этот счет Цуканову можно было бы забросить.

Когда я вошел в свою квартиру на Кутузовском, оба телефона у меня там разрывались одновременно. Взял сначала вертушку, солидную черную трубку сталинского типа, это оказался дежурный по дому.

— Петр Петрович? — строго спросил он.

— Так точно, — ответил я, — он самый.

— Вам надлежит встать на учет в военном комиссариате, знаете где это?

Я ответил, что нет, тогда он пояснил, куда идти — Партизанская улица, дом 19. Чтобы не позднее, чем сегодня, строго добавил он. А заодно и к паспортистке зайдешь, чтобы оформить временное проживание на Кутузовском. Это там рядом, Партизанская, 15. Ну ок, вздохнул я, хорошо, что военный билет с собой захватил. Городской же телефон замолчал на некоторое время, но снова взорвался неистовым дребезжанием. Это был сотрудник Минвнешторга со сложной фамилией Семенов-Косиевич, он приглашал меня на беседу сегодня же вечером.

— А какова же будет цель этой беседы? — поинтересовался я.

— На месте все и узнаете, — лаконично бросил он, назвал время и место (как это ни удивительно, но в здании МВТ на Смоленской площади он это назначил) и тоже отключился.

Ну что же, начинаем переживать неприятности по мере их поступления, подумал я, взял военник, где значился мой ВУС с заковыристым названием «Специалист по материальной части крылатых ракет и пусковых установок», добавил паспорт, действительный еще добрых три года, и отправился к ближайшей станции метро — Волгу же я в гараж сдал, а второй раз за день беспокоить Цуканова мне не с руки было.

Тем более, что ехать-то тут совсем ничего, от ближайшего метро Студенческая до Молодежной, откуда ближе всего к этой неведомой Партизанской улице, всего-то семь перегонов. Проезжая мимо Багратионовской, вспомнил с ностальгией, как здесь было… ну то есть будет, конечно… в конце 90-х