Младший научный сотрудник 5 - Сергей Тамбовский

— Работы наверно много по сортировке на агнцев и козлищ?

— Хватает, — усмехнулся он, — весы только барахлят постоянно.

— Какие весы? — не понял я.

— На которых взвешивают положительные и отрицательные поступки кандидатов,-любезно пояснил он.

— А как они у вас там помещаются-то? — задал я еще один давно мучивший меня вопрос. — Только сейчас на земле живет около 6 миллиардов душ, а за все время существования разумной жизни их наверно все 50 миллиардов уже было. Это какого же размера рай должен быть, чтоб вместить всех?

— Вселенная большая, — туманно ответил апостол, — места на всех хватит.

Но тут же он впрочем сбавил тон и пояснил свою цель:

— Дельце у меня к тебе есть, вот я и забрел на полчасика на этот остров.

— Что за дельце? — перешел я на деловые рельсы, одновременно наливая по второму бокалу виски.

— У тебя, Петя, — сказал он, — очень важная миссия в этом мире. А ты занимаешься черт-те чем, только не выполнением своей миссии.

— Так кто-нибудь хоть намекнул мне, в чем заключается эта миссия, а то я не в курсе совсем.

— Незнание законов, — отчеканил Петр, — не освобождает от ответственности за их несоблюдение.

— Давайте ближе к теме, товарищ апостол, — вздохнул я, — а то ведь я тоже могу долго цитировать разные посторонние максимы.

— Хорошо, — быстро согласился он, — слушай тогда и запоминай, я два раза повторять не стану…

* * *

Очнулся я от того, что меня по щекам сильно и часто били — это оказался все тот же Цой. А лежал я (убедился, скосив глаза) на грязном бетонном полу возле амбразуры.

— Я уж думал, ты свои коньки отбросил, — сообщил мне Цой, — дыхания у тебя не было и сердце не билось.

— А где апостол? — задал я очень тупой вопрос, но уж какой сумел.

— Глюки таки появились? — сделал риторический вопрос Цой, — поздновато… но бывает и так. Ты давай поднимайся и по дороге расскажешь мне, что за апостол там тебе явился — я с большим интересом выслушаю.

Глава 14

Миронова и Менакер

Миронова и Менакер

— К Миронову, говоришь… — подумав, сказал Цуканов, — у тебя же права есть, скажи Егору, что я разрешаю тебе самостоятельный выезд.

— На Ламборджини? — закинул удочку я.

— Не надо дразнить гусей, — строго отчитал меня он, — Волгу возьмешь. Потом сдашь обратно в целости и сохранности.

— Вас понял, товарищ начальник, — ответил я, — приступаю к выполнению порученного задания.

И я побрел в гараж искать Егора, во дворе дома на Кутузовском свой гараж, оказывется, был. Он недоверчиво выслушал меня, но перезванивать и переспрашивать ничего не стал, а просто вручил мне ключи от Волги. Не той, на которой я только что приехал с Ярославского вокзала, а соседней. Но все равно черной-пречерной, как абхазская ночь.

— Доверенность на неограниченный круг лиц в бардачке, — осведомил он меня, — талон техосмотра к лобовухе приклеен, что еще… ментам больше пятеры не давай, такая сейчас средняя такса.

— Бензина хватит на сотню километров? — справился я.

— На двести хватит… а если что, то заливай 93-й. Как бензобак открывается, знаешь?

— Разберусь, — махнул я рукой, — ну спасибо тебе, Егор, на добром слове.

— Куда едешь-то? — поинтересовался он.

— Деревня Красная Пахра какая-то, — просветил его я.

— Знаю-знаю, дачное местечко… ну желаю повеселиться.

А я сел за руль Волги и смело выехал на проспект. Приключений по дороге никаких не случилось, вопреки моим ожиданиям, вообще ни одного гаишника не встретилось, так что ровно через час я въезжал в поселок «Красная пахра», перед этим миновав мостик через маленькую речушку Пахру. Так… и где же здесь улица Фрунзе? Спросил у первого встречного красно-пахринца, это оказалась девчушка примерно 10–12 лет. Она махнула рукой направо, мол увидишь — мимо не проедешь.

А вот и дом 15 по улице Фрунзе… ну неплохой такой, хотя до новорусских особняков из 90-х не дотягивает пару октав. Забор высокий, но не сплошной, в щели все видно. Колокольчика на калитке нет, поэтому постучался. Ответом мне был заливистый лай довольно крупной собачки, она на цепи сидела в углу двора, хоть на этом спасибо хозяевам. А следом за лаем распахнулась дверь на крыльце и оттуда появился Андрюша Миронов собственной персоной. С обаятельной улыбкой Геши Козодоева на лице.

— Рекс, фу, — первым делом сообщил он собачке, та немедленно заткнулась.

А следом он подошел к калитке и открыл ее.

— Привет, — сказал он, — давно не виделись. Проходи, гостем будешь.

— Ага, привет, — ответно поздоровался я, — а это, значит, твоя дача?

— Не совсем моя, — ответил он, — родительская, но они тут редко бывают… хотя вот сейчас как раз здесь.

— Так-так-так, — начал вспоминать я по дороге в дом, — а родители у тебя, если не ошибаюсь, Мария Миронова и Александр Менакер…

— Точно, — улыбнулся Андрей, — сейчас познакомлю.

Разуваться тут было не принято, как я понял, Андрюша как возле ворот был в модных ботинках, так и дальше в них пошел, поэтому я тщательно обтер свои кроссовки о коврик и проследовал за ним. В гостиную, я так понял, обширное пространство, занимающее львиную долю первого этажа. А в этой гостиной сидело ровно двое — первым был Ширвиндт, а вторым, насколько я понял, мать Миронова, известная артистка театра, эстрады и кино. Менакера нигде видно не было, наверно не счел нужным присутствовать.

— Саша, ты знаком с Петей, — тут же сказал Андрей, — а ты, мама, еще нет — познакомьтесь, это Петр Петрович Балашов, а это Мария Владимировна Миронова.

Она встала, подошла ко мне и протянула руку.

— Наслышана, как же, — сказала она, жестом предлагая мне сесть на стул, — филиппинский хилер и тибетский врач в одном лице.

— Не такой уж филиппинский, — открестился я от предложенного сравнения, — но иногда кое-что получается. У вас, кстати, никаких проблем со здоровьем не имеется?

— В моем-то возрасте, — непроизвольно усмехнулась она, — да без проблем со здоровьем — это утопия…