Эта горькая сладкая месть - Дарья Донцова

К семи вечера вымытая, блестящая “Вольво” дотащила меня до Колпачного переулка. Для визита к нечистоплотному Комарову я оделась соответственно: пронзительно-лимонный брючный костюм от “Готье”. Вещица принадлежала Зайке и из-за своей раздражающей богатой вульгарности никогда не надевалась. На ноги нацепила красные шпильки с таким узким носом, что они понравились бы самому старику Хоттабычу, красная сумка и небольшая панамка дополняли пейзаж. В уши воткнула бриллиантовые серьги, шею обмотала парой цепочек и украсила запястья тихо звенящими браслетами. Пара перстней и часики от “Картье”. Макияж соответствовал. Пудра цвета загара, помада как вино бордо, и полное отсутствие румян. Этакая вамп. Излюбленные духи “Коко” от “Шанель” ко всему этому совершенно не подходили, поэтому щедро окропила себя “Пуазонами” и, покашливая, двинулась к выходу. Встретившаяся в холле Ирка, разумеется, промолчала, но взгляд ее говорил без слов, что она думает про потерявшую разум хозяйку.

"Новый двор” занимал первый этаж жилого дома. И, судя по мебели в приемной и качеству недавно сделанного ремонта, дела у коммерсантов шли прекрасно.

Вихляющейся походкой манекенщицы я подковыляла к секретарше и заявила, бесцеремонно разглядывая фарфоровое личико:

– Вот что, подзови хозяина.

– По какому вопросу? – попробовала оказать достойное сопротивление девушка. – Может, лучше сразу к агенту обратиться?

Я изогнула бровь и прищурила левый глаз. Гримаса, украденная у моей второй свекрови, всегда действовала безотказно. Сработало и на сей раз. Девчонка засуетилась, оценила костюм, драгоценности и, очевидно, нажала какую-то кнопку, потому что в приемную вышел полный молодой мужчина.

– Вы Сергей Комаров? – капризно процедила я, звеня браслетами.

– К вашим услугам, – разулыбался хозяин. – Разве мы знакомы?

– Нет, милейший, но моя подруга Светлана Павловская продала у вас квартиру, и я хочу купить точно такую же, какая была у нее.

Сергей открыл дверь в кабинет, обставленный роскошной офисной мебелью. На огромном письменном столе, заваленном бумагами, высился компьютер.

– Что за квартира была у вашей подруги? – поинтересовался Комаров.

Я капризно надула измазюканные помадой губы.

– Трудно описать, найдите документы и посмотрите.

Привыкший, очевидно, иметь дело со взбалмошными клиентами, Сергей включил компьютер.

– В каком году продавалась?

– Не помню, знаю только, что ваша контора находилась в другом месте и занимался Светланиной проблемой какой-то Слава.

– Прекрасно, – оживился хозяин и защелкал мышью.

Очевидно, он и правда упер картотеку, потому что через пару минут дал полный отчет.

Апартаменты состояли из четырех комнат и двенадцатиметровой кухни. Обратилась Светлана в агентство в октябре, 13-го числа, и через два дня хоромы были благополучно проданы.

– Сколько стоила квартира? – небрежно осведомилась я.

– Сто восемьдесят четыре тысячи долларов, – сообщил Комаров, – риэлтер нашел покупателя, и тот дал наличные, очень повезло даме.

– Почему? – удивилась я.

– Павловская требовала продать жилье срочно, готова была снизить цену до ста пятидесяти тысяч, чтобы привлечь покупателя. Обычно мы занимаемся заказом в течение двух-трех недель. Но здесь нас очень торопили, и, надо же, внезапно появился клиент. Павловской даже не понадобилось уступать.

– Значит, если я стану настаивать на срочной продаже своей квартиры, вы пойдете навстречу?

– Конечно, будем стараться изо всех сил.

– А деньги? Как отдаете деньги? Вот, например, Светлане кто вручал сумму?

– Какая разница кто, – хмыкнул Сергей, – важно сколько. Дама брала не всю сумму наличными. За шестьдесят тысяч агентство приобрело по ее просьбе двухкомнатную квартиру для сына клиентки. Оставшиеся сто двадцать четыре тысячи ей вручили Демьянов и Виноградов, служащие, занимавшиеся продажей.

– Где это видно, что они отдали деньги? Сергей насторожился.

– Зачем вам? Какой-то странный интерес.

– Сейчас столько мошенничества в риэлторском бизнесе, что невольно ждешь обмана, вот и хочу узнать процедуру вручения денег.

Хозяин успокоился.

– Мы работаем честно, посмотрите, сколько клиентов? Вот лицензия. А передача денег – дело деликатное. Ну, во-первых, иногда занижаем в документах реальную стоимость, чтобы не платить больших налогов. Так что в договоре – одна сумма, а получите другую. Хотите, в моем кабинете, в присутствии свидетелей, хотите, приедем к вам домой, можем перевести на банковский счет.

– Не нужны никакие свидетели, – возмутилась я.

Сережа шутливо поднял руки вверх.

– Сдаюсь, сдаюсь, но, к сожалению, у нас происходили случаи, когда при передаче денег с глазу на глаз клиенты говорили потом, что агенты их обманули и дали меньшие суммы.

– Безобразие!

– Да уж, мошенники встречаются в нашем бизнесе с обеих сторон, поэтому приняли соответствующие меры.

– И Павловская тоже получала доллары при свидетелях?

Комаров закивал головой:

– У нас все четко. Смотрите.

Он ткнул пальцем в экран. Я глядела во все глаза. Из светившейся информации стало понятно, что к Светлане ездили трое – Слава, Рома и некий Алексей Пильщиков.

– Ваши люди надежные, – продолжала я капризничать, – не растреплют потом, сколько и кому денег дали? Вдруг воров наведут?

– Демьянов и Виноградов сейчас не работают, – сказал хозяин, явно не собираясь сообщать мне, что Слава умер, – а Пильщиков до сих пор занимается продажами, опытный агент и никогда никому ничего не растреплет. У нас все надежные, аккуратные, ответственные, других не держим.

Я поглядела в его прозрачно-честные глаза и принялась обсуждать покупку ненужной квартиры. Через полчаса, окончательно измотав Комарову нервы и убедившись, что к нему в кабинет вошли новые клиенты, я пошла искать Алексея Пильщикова.

Парень сидел в огромной комнате. Больше всего помещение напоминало полицейский участок где-нибудь в Нью-Йорке, во всяком случае, так их показывают в кино: многометровая кубатура, полно письменных столов и телефонов, все орут несусветными голосами. Здесь же еще и курили.

Пильщиков что-то писал в большой книге, сосредоточенно щелкая калькулятором.

– Леша, – сказал я вкрадчиво, – привет тебе от Ромы.

– Какого Ромы? – оторвался от бумаг парень.

– Виноградова.

Пильщиков нахмурился, потом улыбнулся.

– Ах, Ромка! Как он? Небось уж техникум кончил, а я вот здесь осел, торгую, учебу бросил.

– Ты Романа хорошо знаешь?

– Ну, не то чтобы очень, просто, когда в этой конторе Демьянов хозяйничал, мы с ним в одном кабинете сидели. Тогда комнатки маленькие были, не то что сейчас, в новом здании.

– Квартиру Павловской он при тебе продавал?

– Не помню, – засомневался Алексей, – а зачем вам?

– Видишь ли, Леша, Виноградов попал в беду. Светлана Павловская обвиняет его в присвоении ста тысяч долларов, то есть той суммы, которую она выручила за квартиру. Якобы Рома не отдал деньги. Но по документам выходит, что ты с ним ездил.

Алексей нахмурился.

– А вы кто такая и почему я должен перед вами отчитываться?

– Я адвокат Ромы, и ничего ты, конечно, не должен. Но если сейчас попробуешь вспомнить детали, запишу показания и оставлю в покое. Станешь вредничать – вызову повесткой как свидетеля. Наверное, хозяину не понравится, что его работник дает показания в суде. Разбирайся потом, что ты просто свидетель. Скорей всего – уволит. Вот и думай, стоит ли мне сейчас помогать.

Пильщиков стал совсем мрачным. Он побарабанил пальцами по столу. На узколобом личике возникла страдальческая гримаса. Может, он хороший агент, но роль мыслителя явно тяготила парня. Наконец он принял решение:

– Ладно, пойду документы поищу. Минут через десять Леша вернулся с тоненькой папочкой и удовлетворенно произнес:

– Вспомнил Павловскую, только я, к счастью, ни при чем. Хорошо, Комаров велит все бумаги несколько лет хранить.

Оказывается, у Пильщикова в тот день мать упала на улице и сломала руку. Он отпросился у Демьянова и просидел сутки в Склифе, возле постели родительницы.

– Почему же тогда компьютер выдает, что вы поехали к Павловской?

– Так поехал же! А в машине на мобильный сообщение пришло. Я на Садовом кольце выскочил – и к матери, а они дальше отправились.

Я выхватила у него из рук папку и принялась листать листочки. Так, вот интересно! Заявление Андрея Федорова о том, что он не возражает против продажи квартиры, и справка с его нового местожительства – Лазурная, дом 9…

– Леша, – попросила я, – а можно узнать, к кому обращалась с просьбой продать квартиру Виктория Панова?

– Когда договор заключили? – деловито осведомился парень.

– Она пока не продала квартиру, дело, так сказать, в процессе. Леша изумленно посмотрел на меня.

– Кто же расскажет о несовершенной сделке? Такие сведения не разглашают, конкуренции побоятся. Панова, говорите?