Гитлер идет на Восток (1941-1943) - Пауль Карель

Утром 26 июля русские под прикрытием тумана, лежавшего в долине Днепра, сумели взорвать 200-метровый деревянный мост в восточной части города, часть его уничтожив полностью. Можно сказать, что советские солдаты буквально сжигали свои мосты. Красноармейцы держались на уже потерянных позициях и дрались до последнего патрона. В конце концов, стиснутая мертвой хваткой 78, 15, 23 и 7-й пехотных дивизий, оборона испустила дух. Некоторые попытались прорваться в западном направлении на грузовиках, но безуспешно.

Немцы довольно быстро восстановили деревянный мост, и 23-я пехотная дивизия переправилась на восточный берег. 15-я пехотная дивизия заняла Могилев. Странно пахнущая бурая жидкость текла по улицам города: это русские взорвали огромные лагерные танки пивоваренного завода. Пиво потоками стекало в Днепр. Победителям не пришлось попить пивка, сваренного побежденными.

23-я и 15-я пехотные дивизии взяли 12 000 пленных. Среди них оказалось на удивление мало офицеров. Офицеры по большей части либо погибли, либо смогли прорваться. Потери 23-й пехотной дивизии составили 264 человек убитыми, 83-й - пропавшими без вести и 1088 - ранеными. Немалая цена за город, находившийся далеко в тылу у наступающих частей Вермахта. 4. Москва или Киев? Ад на Ельненском выступе - Гость из Мауэрвальда - Гитлер не хочет наступать на Москву - Гудериан летит на встречу с Гитлером - Судьбоносный спор в ставке Гитлера - "Мои генералы не понимают военной экономики".

Ни генералы, ни офицеры, ни рядовые на Восточном фронте не сомневались в том, какого рода действия предстоят им после Смоленска. Они знали, чту станет следующей целью. Москва, конечно - Москва, центр нервной системы советской империи. Любой, кто даст себе труд взглянуть на предвоенную карту России, увидит, что все дороги ведут в Москву. Интеллектуальная и политическая метрополия - столица красного царства являлась к тому же и главным его транспортным узлом. Логично предположить, что, воткнув нож в сердце бескрайней державы, можно уничтожить ее всю. Так рассуждал командующий сухопутными войсками генерал-фельдмаршал фон Браухич. Мнение его разделяли и Гальдер, и Гудериан, и Гот, и Бок, и все прочие командующие на Восточном фронте. Все они соглашались с отцом современной стратегии Клаузевицем, отзывавшимся о русской кампании Наполеона как о верной и логичной в смысле выбора цели - Москвы, несмотря на понесенное французами поражение. Цель войны - страна противника, его столица, центр политической власти. Однако Клаузевиц подчеркивает: "Огромная Российская империя не есть страна, которую можно, завоевав, удерживать полностью иными словами, оккупировать ее. Нужно было потрясти до основания самый фундамент государства. Только нанеся решительный удар по самой Москве, Бонапарт мог надеяться…" И верно, только так возможно разрушить империю русских, ввергнуть в хаос всю страну, развалить ее и стереть с лица земли существующий режим. Причиной провала затеи Наполеона являлись нехватка у него войск, стратегия намеренного отступления русских и крепкие, непоколебимые связи народа и царя.

Немецкие генералы знали своего учителя Клаузевица наизусть. Разве все складывалось не в соответствии с его рецептами? Русские не отступали в глубь страны. Они принимали бой, но немцы превосходили их в сражениях. Русские явно не питали симпатий к большевизму, и нередко на территории запада России захватчиков встречали как освободителей. Что могло помешать им? Ничего. Ну так что же, тогда - на Москву.

Но Гитлер колебался, не спеша провозглашать Москву главной целью второй фазы кампании. Внезапно его охватило нежелание наступать на столицу Сталина. Он что, боялся разделить судьбу Наполеона? Или он не доверял традиционным стратегическим концепциям? Может быть, он не понимал значения Москвы для России?

Какими бы ни были истинные причины, фюрер не желал наступать на Москву. И вот, когда в Смоленске у немцев шли приготовления к броску в сердце России, когда победа, казалось, лежала на расстоянии вытянутой руки, когда весь мир ожидал приказа "Танки - вперед! Пункт назначения - Кремль!", Гитлер неожиданно все поломал. 22 августа после пяти недель ожидания и закулисных игр в перетягивание каната, изумленные генералы в главном командовании сухопутных войск и в штабе группы армий "Центр" прочитали приказ Гитлера, датированный 21 августа:

"Самая важная задача, которую надлежит выполнить до наступления зимы, есть не захват Москвы, а овладение Крымом…"

Ближе к полуночи 22 августа в штаб-квартире 2-й танковой группы в Прудках раздался телефонный звонок из Борисова - Гудериана хотели видеть в штабе группы армий. Звонил сам генерал-фельдмаршал фон Бок.

– Не могли бы вы приехать утром, Гудериан? Мы ждет гостей из Мауэрвальда, - сказал генерал-фельдмаршал.

Гудериан соображал быстро. Визит на высшем уровне? Все в конце концов решится? Наконец-то будет получен "зеленый свет" для похода на Москву? Однако Гудериан тут же почувствовал, что у Бока прескверное настроение, и поспешил осведомиться:

– Во сколько мне прибыть, господин генерал-фельдмаршал?

– Давайте остановимся на десяти часах, - отозвался Бок и повесил трубку.

Гость из Мауэрвальда. Так назывался лес в Восточной Пруссии, расположенный рядом со ставкой фюрера, там находилась военная штаб-квартира главнокомандующего сухопутными войсками и начальника Генерального штаба. Они? Или пожалует собственной персоной Гитлер?

Гудериан поинтересовался тем, не легли ли еще начальники его штаба и оперативного отдела? Спустя две минуты он в компании фон Либенштейна и Байерлейна сидел над картами в штабном автобусе. На главной карте виднелись черные и красные стрелки, флажки, номера и прочие знаки, обозначавшие направления ударов последних дней - охватные линии танковых клещей, котлы и все прочее. За всеми этими аккуратными линиями стояли сотни, тысячи, сотни тысяч человеческих жизней - смерть, кровь и страдания многих людей. Но все это не отразилось на карте. Ничто не говорило о том, сколько солдат и офицеров осталось в земле ради того, чтобы вон та красная стрелка прошла через деревню Кругловка.

На протяжении последних четырех недель Гудериан со своим штабом располагался в Прудках, что к западу от Починка. Немецкие моторизованные дивизии овладели знаменитой излучиной Десны и маленьким городком Ельня в середине июля. С тех пор все думали только об одном - о Москве. Они достигли исходных позиций, несмотря на то что остро нуждались в отдыхе, что танковые колонны заметно поредели, а снабженческие грузы поступали кое-как. Однако задачи свои танкисты и мотопехота выполнили четко в соответствии с планом. Теперь после короткой передышки, создав новые базы снабжения, они были готовы к последнему рывку в сердце Советского Союза. Именно такого приказа все и ждали.

4 августа Гудериан и Гот имели разговор с Гитлером в штаб-квартире Бока в Борисове. Они сообщили фюреру, что их танковые дивизии смогут продолжить продвижение к Москве между 15 и 20 августа. Гудериан добавил:

– Мой фюрер, мы возьмем ее.

Однако, как ни странно, Гитлер не выказал энтузиазма. Он явно имел какой-то иной замысел и хотел сначала взять Ленинград, а возможно, даже и Украину. Генералы слушали удивленно. Они качали головами, реагировали холодно. Гитлер, почувствовав неприятие с их стороны, оставил вопрос открытым. Никакого решения он так и не принял, пребывая с тех пор в сомнениях. Тем временем боевые генералы надеялись, что в конце концов Гитлер прикажет наступать на Москву. Они тщательно приготовились к этому. С начала августа пехотные дивизии 9-го корпуса генерала Гейера - 137-я пехотная дивизия и 263-я пехотная дивизия - приводились в состояние готовности. В ночь с 18 на 19 августа они высвободили танковые и моторизованные части. Все было готово для старта. Стоять без движения и защищать свои позиции означало нести бессмысленные потери.

– Какое расстояние до Москвы от самых передовых позиций Двести девяносто второй пехотной дивизии на Ельненском выступе? - спросил Гудериан.

Ответ не стоил труда подполковнику Байерлейну.

– До окраины города триста, - немедленно проговорил он.

Триста километров. Гудериан бросил взгляд на карту. Ельненский выступ выдавался из линии фронта. В его оконечности находился так называемый "кладбищенский угол". На протяжении последних недель тут шли самые ожесточенные бои на Восточном фронте, что лучше всего отражается в приказе на день, составленном в штабе 46-го танкового корпуса 10 августа 1941 г. и зачитанном перед личным составом всех рот: "После трудного сражения на северо-восточном участке Ельни отделение унтер-шарфюрера1 Фёрстера из состава 1-й роты мотоциклетного батальона СС "Лангемарк" дивизии "Рейх", получившее приказ прикрывать левый фланг своей роты, было обнаружено в следующем виде. Убитый командир отделения унтер-шарфюрер Фёрстер с простреленной головой все еще держал руку на кольце гранаты; первый номер пулеметного расчета, роттенфюрер2 Клайбер, также с простреленной головой, продолжал прижимать приклад пулемета к плечу; номер второй, штурмманн3 Ольдебёрсгуис, стоял, поставив ногу на педаль своего мотоцикла, держась за рукоятку руля, убитый в тот момент, когда он собирался вскочить в седло и отправиться в тыл с донесением; водителя штурмманна Швенка обнаружили мертвым в одиночном окопе. Что касается противника, трупы лежали полукругом на расстоянии полета ручной гранаты от позиции отделения, служа наглядным свидетельством того, какую оборону пришлось держать немецким солдатам". Вот так обстояли дела под Ельней - забытой Богом дырой на реке Десне в 75 километрах к востоку от Смоленска. Этот городок и дал название участку фронта, где в течение пяти недель шло ожесточенное сражение. Тот отпор, которым встречали наступающих советские войска под Ельней, не был неожиданным. Также не было ничего неожиданного в том, что овладение "Ельненскими высотами" наряду со взятием Смоленска находилось в числе первых стратегических задач группы армий "Центр" в соответствии с планом "Барбаросса". В чем же причина? Находившаяся на господствующих высотах Ельня являлась транспортным узлом и важнейшим стратегическим пунктом для любого, кто стремился к взятию Москвы с западного направления, равно как и для любого, кто защищал столицу России.