Жемчужина дракона - Ната Лакомка

потому, что я нуждался в ее помощи. Она была уже в возрасте, и одинока, со мной ей было спокойнее, чем в городе.

— Значит, вы приютили ее из жалости?

— Можно и так сказать.

Он говорил со мной, продолжая грести, и даже не запыхался. Я смотрела ему в спину и видела, как под тонкой рубашкой перекатываются мускулы. Слепец и в самом деле должен быть таким?.. Лорд Тристан больше похож на рыцаря, чем на калеку. Может, он ослеп недавно, в результате несчастного случая?

— Осмелюсь спросить, милорд, — заговорила я, чем вызвала еще один недовольный взгляд Милдрют, — что с вами произошло? Как вы потеряли зрение?

— Вы лекарь? — спросил он в ответ.

— О, нет, — вынуждена была признать я. — Но в монастыре я немного научилась распознавать травы…

— Вряд ли вы преуспеете там, где не смогли справиться лучшие лекари королевства. Поэтому не беспокойтесь, леди Изабелла.

— Все-таки, несчастный случай? — поняла я. — Давно ли это с вами, господин?

— С пятнадцати лет.

Мое предположение великолепно провалилась. На вид лорду Тристану было около двадцати четырех или двадцати пяти лет. Я задумчиво смотрела на него, пока случайно не поймала взгляд Милдрют — взгляд, не суливший мне ничего хорошего. Рассудив, что не стоит злить влюбленную в господина служанку, я стала смотреть на море. Небо на востоке посветлело, и солнце должно было вот-вот показать сияющий край. Нежнейшие краски голубого, розового, перламутр и бирюза, играли на волнах. На фоне моря и неба скала, к которой приближалась лодка, показалась мне особенно зловещей. По мере того, как мы подплывали, я видела, что камни скалы голые, покрыты трещинами, и никакого дома на вершине не было, лишь крона дерева колыхалась над каменным гребнем.

— Держитесь, леди Изабелла, — сказал вдруг Тристан. — Сейчас будем поворачивать.

Я едва успела схватиться за борт, потому что Милдрют налегла на руль и одновременно дернула канат, ведущий к парусу. Тяжелая ткань развернулась, ловя ветер, надулась, затрепетала, и лодка, чуть накренившись, пошла против волн, разрезая воду. Соленые брызги попали мне на лицо, и я машинально облизнула губы. Сердце затрепетало, как если бы я бежала по лавандовому полю, раскинув руки, навстречу рассвету, а солнце бросило через небосвод первые лучи, и чайки сорвались со скалы, закружившись над нашими головами и приветствуя утро резкими криками.

Скала оказалась справа, лодка обогнула ее, и я увидела дом — одноэтажный, с огромными окнами, легкий, светлый, с плоской черепичной крышей, он казался продолжением скалы, и был совершенно не виден с оборотной стороны, скрытый каменным гребнем.

Сама скала тоже не была монолитной, как казалось с берега. Она напоминала ворота — огромные ворота в какой-то неведомый мир, и именно в проем между каменными столбами Милдрют бесстрашно направила лодку. Я вздрогнула, когда тень скалы упала на нас, но двое моих попутчиков не выказывали никакого беспокойства.

Уверенно правя, Милдрют вела лодку к расщелине в одном из столбов. Течение подхватило нас и втянуло в пещеру — высокую, я не смогла разглядеть ее своды.

Здесь стояла еще одна лодка — крохотная, только поместиться двоим, а из воды поднимались высеченные в камне ступени, уходившие винтом куда-то наверх.

— Добро пожаловать, леди Изабелла, — радушно сказал лорд Тристан, — вот мы и приехали.

Голос его отозвался эхом, лодка ткнулась носом в камни, и Тристан развернул ее боком, дважды взмахнув веслом.

— Грот достаточно высокий, чтобы лодки не пострадали во время прилива, — объяснил он, пока Милдрют набрасывала веревочную петлю на металлический штырь, ввинченный в камень. — Но вход — слишком узкий, едва хватает протиснуться небольшой лодке.

Я промолчала, потому что пещера подействовала на меня угнетающе. Здесь царил полумрак, и вода не была стоячей — она бурлила, ударяясь о стену, противоположную входу, и поневоле вспоминались слова короля Рихарда о том, что не знаешь, какое чудовище сейчас выплывет из глубин.

— Милдрют, помоги леди Изабелле выйти, — попросил Тристан.

Он подал мне руку, чтобы я могла пройти по лодке до кормы, где Милдрют уже стояла одной ногой на каменной ступеньке. Я еле нашла в себе силы, чтобы отпустить ладонь лорда Тристана и схватиться за руку Милдрют — лодку колыхало на волнах от любого моего движения, а эти двое, похоже, чувствовали себя, как рыбы в воде.

Выбираясь на каменную лестницу, я поскользнулась и чуть не упала, но телохранительница поддержала меня, хотя и без особой нежности. Пальцы у нее были крепкие, и она с удовольствием сжала их на моем локте, будто желая наставить синяков.

— Какая вы неловкая, леди Изабелла, — сказала она с притворным участием. — На вид легкая, а поступь у вас, как у двухгодовалого быка.

Я промолчала в ответ на это оскорбление, потому что сейчас мне было не до словесных пикировок. Ступени были влажными, и мои туфли на каблучках скользили, как по льду. С огромным удовольствием я полезла бы вверх на четвереньках, но тогда Милдрют, пожалуй, сравнила бы меня не с быком, а с собакой.

Поколебавшись секунду, я сняла туфли, оставшись в одних чулках. Так каменные выступы больно впивались в ступни, но можно было идти, не боясь упасть.

Мне пришлось подниматься первой, потому что Милдрют вела лорда Тристана. Я насчитала пятьдесят ступеней, когда каменный свод надо мной распахнулся и показалось небо — чистое, пронизанное солнцем.

Последние ступени я преодолела почти бегом, и, выбравшись на вершину скалы, ахнула от восторга.

Я словно стояла на палубе корабля, который, рассекая волны, мчался к востоку, к солнцу. Словно летела к солнцу на крыльях, и я в самом деле раскинула руки, наслаждаясь упругим соленым ветром, ласкавшим лицо. Чайки пролетали совсем близко, едва не задевая крыльями, а шум прибоя был не таким громким, как на берегу, и казался далекой музыкой.

Милдрют и Тристан поднялись следом за мной, и Тристан сразу угадал мое настроение.

— Вам здесь понравилось, — сказал он утвердительно. — Я рад этому. Конечно, это не место для такой изысканной и благородной девушки, но мне хотелось бы верить…

— Здесь чудесно! — перебила я его. — Теперь я понимаю, почему вы так стремились вернуться сюда!

— Пойдемте, покажу вам дом, — пригласил он, и улыбка снова заиграла на его губах. На этот раз она была отчетливей, очень добрая, даже радостная, не такая, какую я видела во дворце герцога.

— С удовольствием принимаю ваше предложение, — ответила я самым любезным тоном. — Тогда сделайте мне одолжение, обопритесь на мою руку. Мне будет приятнее услужить вам, а вы сможете без труда выполнить роль хозяина. А Милдрют окажет мне огромную услугу, если принесет из