Девушка с проблемами - Татьяна Алюшина

– Она самая, в ипостаси библии.

– Вот прямо химик? Валентности там всякие, молекулы?

– Они, родимые.

– Выходит, эти твои шампуни-мапуни, крема-замазки по специальности?

– Где-то так.

– Ты сказала, что семь лет предпринимательствуешь, а до этого что?

– Допрос? – хмыкнула понимающе Сашка.

– Интерес, – внес он поправку.

– А до этого всегда химия, – уступила она.

А даже если допрос, черт бы с ним – это он правильно делает, что на нейтральную тему переходит. Отвлечься надо обязательно! А то недолго и с ума сойти от неопределенности и непонимания!

– Химия. С детства, как только читать научилась, а потом всегда, – объяснила Сашка.

– Призвание? Талант?

Александра пожала неопределенно плечами, ей не очень хотелось затрагивать эту сторону ее теперь уже прошлой жизни.

– Наследственность. Папа был профессором химии, известным, преподавал, занимался наукой. Так что и призвание, и талант, пожалуй.

Иван поднялся с барного стула и предложил:

– Чай, кофе, может, поесть что-нибудь под разговор?

– Нет, ничего, – отказалась Саша.

– Ну а я кофейку с сигаретой. Хочешь?

– Давай, – приняла она предложение.

Действительно, под разговор оно как-то уютней с кофе. Гуров стал хозяйничать на чужой кухне, чувствуя себя очень даже уверенно: включил чайник, чем-то там шебуршил в кухонных шкафчиках, не забывая при этом задавать вопросы.

– То есть ты занималась наукой, как я понял?

– Занималась, – все так же скупо отвечала Сашка.

– И что, звание имеешь? – старательно изображал удивление Иван.

– Имею.

– Профессор?

– Нет, просто доктор наук.

– Да ладно! – восхитился Иван Федорович неизящно, но весьма правдоподобно.

– А что ты так удивился?

– Ну, ты такая вся… – он неопределенно изобразил что-то руками, едва не рассыпав кофе из пачки, которую достал из шкафчика. – Сексуальная, злая, деловая!

– Образ не вяжется с научным работником?

– Не очень, – признался он, возвращаясь к своим манипуляциям с кофе.

Спиной к ней.

«Психолог!» – поняла Сашка все его подачи-прощупывания и быстро, чтобы не растягивать объяснение, изложила факты, как в анкете:

– Школу я закончила в пятнадцать лет, с золотой медалью, университет в двадцать с красным дипломом, в двадцать два стала кандидатом наук, преподавала студентам и занималась научной работой, в двадцать шесть стала доктором наук. В двадцать восемь ушла из науки и из института и стала предпринимателем – шампуни-мапуни, гели-мели, крема-замазки!

Данные о себе она изложила почему-то зло, как отповедь мальчиша Кибальчиша белогвардейцам на их предложение расколоться, сдать все тайны и остальных мальчишей.

Но Иван не дал закипеть ее раздражению и миролюбиво, успокаивающе спросил:

– А почему ушла, Саш? Если талант и если я правильно понял, тебе это нравилось?

– Да банально все! – так и не закипев до конца, вовремя «снятая с огня» умелой рукой, но уже булькающая, ответила Александра. – Таланту надо на что-то жить и маму содержать. Ты представляешь вообще, какие тогда были зарплаты у научных сотрудников, даже у докторов?

– Представляю. Извини.

– За что ты извиняешься? Или ты непосредственный участник развала государства? – спросила несколько агрессивно Санька.

– Все мы участники, – пожурился Иван.

Он поставил на барную стойку кружки с кофе, большие, достойные такие кружки, пепельницу, сел на место и, достав пачку сигарет, вопросительным жестом продемонстрировал ее Саше. Она кивнула, соглашаясь с предложением, но не сделала попытки достать сигарету из пачки. Разволновалась внезапно, и ведь знала, что не надо эту тему развивать. Вообще лучше не трогать! Она всегда нервничала, не отболело еще это. Не отболело.

Иван понял, прикурил сигарету и протянул ей, она взяла, не заметив.

– Ты, может, и участник, я не знаю, а я нет! Точно нет! Я делала свое дело, очень честно и добросовестно и очень много – все время, кроме сна! А наука – это укрепление основ и силы любого государства! Всегда!

– Согласен! – вновь остудил он тоном ее горячность. – Ты до сих пор переживаешь, что все это бросила?

– Иногда, когда вспоминаю, как вот сейчас, – призналась она.

– А почему не уехала за кордон? Предлагали?

– А то! Я об этом не думала даже, отмахивалась, не до того было. Папа болел тяжело и долго, потом умер, мама на мне осталась.

– Ну так уехала бы, и папу, глядишь, там вылечила, и маму забрала бы!

– И что? То, что ученые наши там в масле катаются, горы золотые индивидуальные осваивают, это, как ты понимаешь, чушь! Уехали тысячи, а пробились единицы, по пальцам можно пересчитать. Но меня это совершенно не интересовало, я и тогда понимала все про сыр в захлопывающем устройстве! Нет, озвучивали вербовщики еще ту завлекуху – современные лаборатории, оборудование, реактивы какие хочешь – мечта! Но…

Сашкину патриотическую речь перебил звонок в дверь.

«С прибытием! Началось, включайте рампу!» – подумал Иван и посмотрел на часы на запястье.

Быстро. Час сорок три от звонка!

– Ну что, Александра Владимировна, ответ на свой первый вопрос ты получила: за нами прибыл эскорт. Твоя Лиля тебя сдала!

– Это?.. – испуганным шепотом спросила Сашка.

– Да, – подтвердил ее предположения Иван.

И изменился весь. Сразу! Глаза жесткие, кошачьи, золотистые – никакого шоколада! И голос, лицо – скулы, нос – все заострилось!

Преобразился, вмиг став другим – опасным!

– Слушай, Саша, меня внимательно! Сейчас нас с тобой повяжут. Никаких истерик и криков, никакого сопротивления! Выполняй все, что они тебе скажут, не возражай, не возмущайся! Мне, скорее всего, пару раз наваляют – не пугайся и не кидайся защищать. Поняла?!

– Ты знал? – перекрикивая непрекращающуюся трель дверного звонка, проорала она. – Ты ожидал этого?

– Я подозревал, что такой вариант возможен! Все, Саш, надо открыть, а то они начнут дверь вышибать, а она железная – открыть не откроют, но испортят. Возьми свою сумочку, лучше через голову ремень перекинь, чтобы не потерять.

Оглядевшись хозяйским глазом вокруг – все ли в порядке, выключены ли приборы – не иначе, как на загородную прогулку собирался, а не в полон к вражинам, Гуров неторопливо двинулся к входной двери. Остановился, не дойдя пару шагов, повернулся к Саньке и тоном мужа, уставшего от непослушания и выкрутасов жены, попросил:

– Да, Александра, постарайся не язвить и не умничать, держи себя в руках!

– Гуров, – сощурив глаза от злости, «нежно» поинтересовалась Сашка, – ты уверен, что тебе может перепасть пару раз по мордасам?

– Да сто пудов! – пообещал он весело.

– Хо-ро-шо! – отчеканила Сашка.

Он расхохотался, весело, жизнерадостно, от всей души, сделал последние шаги к двери и спросил: