Командировка - Вадим Денисов

Ничего себе бомбежечка!

Всего мы услышали около десятка ударов, последовавших один за другим. Звуки падений сначала усиливались, потом стали постепенно ослабевать; перемещаясь с западной стороны долины на восток, последний удар был явственно слышен из того места, где исчезло облачко дыма. Звук последнего удара продолжался секунд пять, постепенно затихая.

Секунд через тридцать после того, как стих грохот, мы вновь услышали звук, сначала похожий на шум обычного летнего ветерка. Звук становился все громче и громче — дребезжащий, неровный. Наконец вдалеке что-то ухнуло конкретно! Явного сотрясения или дрожания земли я не заметил, но интуитивно почувствовал, что в районе хребта словно бомба упала!

И тут по зеленой долине пролетел уже настоящий ветер, неожиданный и очень тревожный, даже пугающий. Упруго толкнувшись в лицо, он продолжал дуть ровно, с постоянной силой. Над ближними к нам домами поселка, закручиваясь спиралью, взвились в воздух тучи сорванных листьев. Кампец, братва, это остатки взрывной волны! Что же будет твориться на месте падения! Иные деревья сорвет с корнем, поднимутся в воздух брошенные легковушки, волна посрывает крыши с домов… Человека такой летающий мусор снесет, как кеглей!

Еще один летит, правда, маленький, догорает! И еще!

Дымные следы медленно таяли в атмосфере, им на смену тут же приходили новые тонкие росчерки космического мусора, не долетающего до земли.

Метеориты! Мляха, да это же метеоритный дождь или, черт его знает, — ливень!

— В дом, говорю, бехите!!! — надрывался хозяин сервиса, распахивая дверь полностью и откидывая ногой в сторону какую-то гнутую железяку перед ней. — В подвал надо!

— Кастет!

— Стоять, наблюдаем!

Успеем, поди. Вот и побольше размерчик прибыл!

Далекий, опять очень похожий на гул близкого реактивного самолета звук ударил в уши, вновь заставляя сердце тревожно сжаться. Какова же громкость этого звукового эффекта?! В облаках возникло и спустилось ниже, к перевалу, сильное свечение, да такое, что на земле появились тени! Над горами, в той стороне, где по карте начинается серпантин, начало подниматься к облакам яркое полусферическое свечение. Мистическое зрелище! В высоте белый свет тускнел, переливался бликами, постепенно начиная переходить в оранжево-красный. У вырвавшегося на оперативный простор болида, идущего по достаточно пологой траектории, за кормой появились мерцающие лучики, свечение залило половину небосклона. Теперь свет был ровным, сплошным, слепящим, не позволяющим разглядеть тела метеорита. Космический снаряд пошел к горе Успенского…

Твою душу, здо-оровый каменюга! Вмажет он в горку, нет? Упаси господи, это же совсем рядом с нами! Траектория чудовищного, адски пылающего, словно он был напичкан чистым магнием, небесного болида, удаляясь к заснеженным кавказским хребтам, прошла, слава тебе господи, мимо главной ландшафтной достопримечательности поселка, милостиво оставив северный склон горы справа от себя. Свечение полыхало в полную силу еще секунд десять, после чего послышался тугой, хлесткий удар, очень резкий хлопок и глухой раскатистый грохот далекого взрыва.

— А тут люто, сука! — заорал Гоблин с каким-то первобытным восторгом.

— Бегите, мать вашу!!! Быстрей, схватите по башке! — он уже голос надрывает, вон как хрипит.

— Валим, Гоб!

В помещение мы влетели пулей, цепляясь трофейными стволами за косяки.

Под ногами захрустели осколки битого стекла. Первое бетонное здание, как выяснилось, не было жилым домом. Длинное и узкое, почти пустое внутри, оно имело два выхода, как на стандартно скучном КПП, через которые мы, вслед за хозяином, пролетели, почти не глядя по сторонам. Ничего делового не увидел: не до того! Успел заметить силуэты машин по краям сервиса, ангар и какие-то сараи. Еще двор! Внутрь! Спотыкаться нельзя! Я перепрыгнул через зиловский задний мост, стоящий на почерневших деревянных подпорках, чудом не задев два больших фанерных ящика с трафаретными надписями — вот на хрен их на путях эвакуации ставить?!

Посреди прямоугольного двора с настоящим жилым домом в дальнем конце мы сразу увидели убежище. На невысоком насыпном конусе, забетонированном со всех сторон, стояла встревоженная коротковолосая брюнетка в джинсовом комбинезоне, придерживающая обеими руками тяжелую стальную створку, вторая уже была закрыта.

— Быстрей, Степа! — крикнула она тонким срывающимся голосом, осторожно делая шаг вниз.

Хозяин быстро перехватил крышку сильной рукой, похожей на толстое полено, тут же оглянулся — кому передать? Нашел взглядом Гоба и сноровисто прыгнул вниз первым, стекая, как в подводную лодку, за ним сиганул протянувший руку Сомов, а следом и я. Задержавшись на мгновенье наверху с приспущенной на плечо тяжелой створкой, я успел увидеть призрачную линию надвигающейся ударной волны. Не могу сказать, сильна она была или не очень: вот уж в чем опыта маловато! Скорее, не очень. Хотя куски шифера и палки летели по воздуху, как снаряды!

Хлоп! Бряк! Дзинь!

— Крюки ставь!

— Гоб, стволы прими!

Подскочив ко мне, хозяин быстро накинул три крюка, пока я возился с первым.

— Притягивай крепче! — обдав меня жарким дыханием, приказал он, протягивая короткий железный штырь. — Кстати, Степан меня зовут! Кизим фамилия!

Зашибца ты время для знакомства выбрал, чувак!

— Да я уже понял… Костя. Внизу — Михаил.

Ага, тут талрепы! Крутим! Сообща мы быстро накрепко притянули последнюю створку, после чего подняли еще одну стальную плиту, с утеплителем понизу, закрепили и ее. Затягивая очередной талреп, я обратил внимание на мощные гайки боковых металлических уголков. Разумно. Если сверху на крышки упадет что-то габаритное, можно будет отвернуть, и тогда придавленные крышки откинутся вниз, открывая возможность для маневра при аварийных работах. Для работы бензорезом или бензопилой.

Внизу со щелчком загорелся электрический свет, где-то уютно жужжал электрогенератор.

Фух, на! Теперь можно и оглядеться…

Все то время, пока мы возились с запорами, Гоблин стоял в стороне и, не особо выпячиваясь, аккуратно поддерживал на прицеле потенциальные цели. Грозный такой, весь увешанный трофейным оружием, словно стенд вовремя выставки-«стрелковки», ценники можно лепить. Чужое за спиной, а руки баюкают свои стволы, бережно поддерживая их снизу. Как бы нейтрально, как бы невзначай. Это правильно, это никогда не лишнее. Если Мишган что-то почувствует, погасит сразу всех находящихся в бункере.

Наверху загудело — ударная волна проходит! Ожидаемой киношно-торнадной тряски тверди земной, как и вибрации крышки подземной банки, в которую мы торопливо свалились, опять не случилось. И это очень хорошо.

— Враги не набегут, пока мы тут в схрон слитые? — буркнул Сомов.

— Да кто же во время звездопада на улицу высунется? — удивленно спросил Степан, вытирая руки тряпицей, и тут же широко улыбнулся. — Дураки давно перевелись! Выкосило дураков.

Так, помещение большое, просторное. Похоже, и еще одна комната есть, вижу дверь.

Что сказать: нашему взору открылся типичный бункер выживальщика.

Не так много я их видел, признаюсь, но доводилось, в Нижнем прибитых на эту тему всегда хватало. Обстановочка в бункере была соответствующая. Рациональная. Жизненная, а не мечтательная. Мечтательность остается в сладких первых днях владения. Поначалу каждый выживальщик мечтает навесить на стены любимого бункера легальные и притыренные стволы, а также побольше всеразличного длинномерного холодняка. Однако на поздней стадии подготовки такой выпендреж ни у кого не ладится: стены убежища, начиная неукоснительно диктовать свои условия и вообще жить своей жизнью, безжалостно захватывают ниши и стеллажи. Вот так и здесь — широкие полки протянулись по всему периметру главного помещения бункера, от пола и до самого потолка! И на полу припас стоит. Ящики, коробки, пакеты, мешки бумажные и матерчатые, стопки, свертки, бутыли… Есть старые, это специально припасенная еще в мирное время тара, другие упаковки — фабричные, новые, яркие, притащенные позже из разграбленных оптовушек или торговых центров. Шикарно! Я бы тоже такой ништяк хотел заиметь.

Показной аскезы не чувствуется. Проектировщик изначально запланировал жесткие деревянные скамьи по длинным стенам, однако быстро понял все неудобство такого класса мебели и сменил подход к организации пространства — на фига мучиться, если можно поставить обычные удобные диваны?

А хозяин крут! Здравствуй, Судный День, мы готовы!

То, что раньше мной воспринималось с пренебрежительным стебом, что в мирное время виделось как игра взрослых недослуживших мальчиков, понтовое инфантильное извращение, сейчас, в горькое лихолетье, оценивалось по-другому, совершенно серьезно!