Расколотый берег - Питер Темпл

— Как это? Ты где его нашел?

— В сарае за Беккетом, у миссис Хейг. Он бродяжничал.

Берн покачал головой, поскреб щетину на подбородке, вытащил несколько крошек краски и внимательно посмотрел на них.

— Бродяга, говоришь… Какой из него работник?

— Ну, посмотрим. Он у Дэна Миллейна работает, так тот пока не жалуется.

— Вроде я его где-то видел… Давно, правда.

Они подошли к машине. Кэшин сел, опустил окно. Берн положил грязные руки на раму, внимательно посмотрел на него.

— Слышал, кто-то отлупил этого паразита Дерри Каллахана, — сказал он. — И еще спер из его магазина банку собачьей жратвы. Вы как, расследуете?

Кэшин нахмурился:

— Такую ерунду? Никто пока заявление не подавал. Когда получим, то, конечно, будем трудиться в поте лица. Сразу же облаву устроим, не беспокойся.

— Посмотрим.

— У себя смотри.

— Да ладно тебе! Говорить не хочешь?

— Отвали.

Берн довольно засмеялся и ткнул Кэшина в плечо кулаком.

— Ах ты гаденыш!

По дороге домой, при тонком свете фар, Кэшин прикинул, что его ложь по крайней мере на полгода должна отбить у Дебби охоту к наркотикам.

Полгода — это долго. Вот и хорошо. Обычно его ложь жила гораздо меньше.

По каким-то неведомым для него причинам Кендалл Роджерс захотела, чтобы он отвечал за организацию работы полицейских на марше.

— Я в отпуске, — напомнил он.

— Это всего час, может, чуть больше.

— Что там случится-то? Это же Порт-Монро.

Сказав это, он понял, что ошибся.

— Я была бы тебе крайне признательна, — произнесла она, не глядя на него. — Ты бы очень меня обязал.

— Обязал, скажешь тоже. Прямо касса взаимопомощи.

Участники марша собирались у почты, на главной улице. Кендалл стояла на том же конце, что и Кэшин, — возле Мурхауз-стрит. Карл Векслер руководил уличным движением на перекрестке с Уоллес-стрит, а зимой в одиннадцать утра в Порт-Монро это была совсем не прибыльная работа. Правда, он раздувал из этого серьезное дело: направлял машины то туда, то сюда, махал руками, будто стюардесса на борту самолета, показывающая расположение аварийных выходов. Кэшин заметил, как легко различить в толпе пришлых — которые купили жилье в Порте по высокой цене, а теперь хотели «поднять разводной мост», — все они, как один, носили аккуратные стрижки, дорогие куртки и отличные кожаные ботинки.

В объявленное время начала марша тучный фотограф из «Вестника Кромарти» уныло подглядывал на толпу из трех десятков человек, больше половины которой составляли женщины. Из-за угла потянулась колонна учеников начальной школы в разноцветных дождевиках, похожая на длинного разноцветного крокодила, во главе с худощавым лысоватым директором, который держал за руки мальчика и девочку. Дети несли плакаты, явно наскоро написанные поутру в классе рисования на листах белого ватмана и приделанные к длинным палкам.

Появились трое знакомых Кэшину членов совета графства. Репортер «Вестника», выйдя из машины, махал фотографу, который уже совсем было приуныл. На том конце улицы, где стоял Карл, застряли два микроавтобуса. Он начал жестикулировать, указывая им, куда ехать. Через пару минут появились их пассажиры — всех возрастов начиная лет с пятнадцати. Они шли тесно, группой человек в тридцать, вместе с Хелен Каслман, которая все время говорила по телефону. Заметив Кэшина, она оторвалась от разговора и, проходя мимо, приветственно кивнула ему:

— Здравствуйте, детектив Кэшин.

— Здравствуйте, мисс Каслман.

Кэшин видел, как она заговорила с организатором — Сью Киннок, женой врача. Та приходила к ним в участок показать разрешение графства на проведение марша. «Соберемся у почты, пройдем по Мурхауз-стрит, перейдем Уоллес, повернем направо по Энрайт, а потом налево, к парку», — объясняла она тогда.

На ее щеках солнце поставило бледно-желтые отметины. Зубы были большие, и говорила она отрывисто, как бы отдельными словами. Кэшин еще подумал тогда, что она, скорее всего, няня, которая приехала из Англии и сумела окрутить австралийского простофилю доктора, к жгучей зависти своих менее везучих товарок.

Вместе с Хелен Каслман Сью подошла к Кэшину.

— Полагаю, вы знакомы, детектив. Хелен — президент местного отделения «Дикого берега Австралии».

— Многогранная вы личность, мисс Каслман, — заметил Кэшин.

— Вы тоже, детектив. То стреляете по мальчишкам, то охраняете толпу.

— Универсал, знаете ли. В наши дни чем только не приходится заниматься. Как там Донни?

— Ничего хорошего. Мать очень волнуется. А как расследование?

— Своим чередом, как этот ваш парад.

— Вертолет «Девятого канала» уже летит, а с ними Бобби Уолш. Если не возражаете, мы подождем их.

— В разумных пределах — не возражаю, — ответил Кэшин. — Сколько?

— Минут пятнадцать, полагаю. Они садятся на игровой площадке.

— Ладно, подождем.

Хелен Каслман пошла помогать молодому человеку, одетому в зеленую ветровку «Дикого берега». Вместе они выстроили колонну: дети впереди, остальные — в ряды по пять. Она отошла, посмотрела, подошла к директору школы, сказала ему что-то. Он явно не обрадовался услышанному, но спорить не стал. Хелен отобрала шестерых детей и восемь стариков из местных. Они встали впереди в два ряда — по четверо взрослых и двое детей — и взялись за руки. За ними вытянулись школьный крокодил и другие демонстранты.

Когда построение закончилось, Хелен опять подошла к Сью Киннок. Та подняла свой мегафон:

— Выступаем через несколько минут. Пожалуйста, проявите терпение.

В небе загудел вертолет, опустился за рядом сосен. Вскоре в одном из микроавтобусов прибыли его пассажиры. Карл махнул водителю рукой, указывая, куда ехать. Автобус остановился у библиотеки. Дверь отъехала в сторону, и вышел Бобби Уолш, а за ним молодой человек в темном костюме. Кэшин увидел, как женщина, сидевшая на переднем сиденье, повернула зеркало заднего вида и принялась подкрашивать губы.

Бобби Уолш был одет непарадно, в голубую рубашку с расстегнутым воротом и темно-синюю куртку. Он чмокнул в щеку Хелен Каслман; они рассмеялись, он пожал ей руку, и сразу стало понятно, что они давно знакомы. Кэшин почувствовал укол зависти, но тут же подавил его.

— Внимание всем! — прокричала в мегафон Сью Киннок. — Прошу прощения за задержку. Плакаты вперед, пожалуйста. Спасибо, хорошо. Так, готовы? Пошли!

Кэшин посмотрел через улицу. Сесиль Аддисон, подняв руку, отчитывала за что-то Леона. Леон заметил взгляд Кэшина, кивнул ему, давая понять, что знает, в чем дело. Уксусно-кислая пара из газетного киоска стояла в дверях своего заведения, как всегда уныло опустив вниз уголки губ. Трижды шунтированный Брюс, владелец магазина видеокассет, подошел к толстенному Мерилу, который держал забегаловку, торговавшую рыбой с жареной картошкой. На велосипедной дорожке бурно спорили о чем-то три молодые женщины из кафе «У Сандры», дрожа на ветру в форменных желтых майках. Одна, с растрепанной прической и кольцами в носу, возмущалась больше других.

У дверей «Суперцены» толпилось человек семь-восемь в парках и спортивных костюмах. Какой-то старик в плаще натянул на самые уши вязаную шапочку.

Кэшин прошелся по тротуару.

— А я и не знал, что у нас столько полицейских, — бросил Даррен из магазина спорттоваров. — Целая толпа.

Демонстранты нестройно затянули на мотив песни «Дайте миру шанс»:[28] «Эй, спасите наш пляж», и в это время посыпал мелкий дождь.

Дети уже прошли, когда из бара «Орион» вывалились двое посетителей — Ронни Барретт с приятелем, бритоголовым типом в желто-коричневом спортивном костюме, с заросшими щетиной щеками.

Барретт подошел к кромке тротуара, сложил руки рупором и проорал:

— Пошли отсюда, дармоеды! Заняться, что ли, больше нечем?

К ним присоединился еще один.

— Богатые сволочи, выметайтесь из Порта! — крикнул он, оступился, потерял равновесие и чуть не упал.

Кэшин увидел, как Барретт показал на кого-то из демонстрантов и в пьяном кураже сошел с тротуара. Его приятель сделал то же самое.

Из колонны выступил человек в черном берете, сдвинутом на самый затылок, и что-то сказал Барретту.

Кэшин шел вместе с колонной. Карл Векслер стремительно бежал по улице, а за ним едва поспевал телеоператор. Они были еще далеко, когда Барретт схватил демонстранта левой рукой за грудки, собираясь хорошенько ему наподдать.

От неожиданности демонстрант шагнул вперед и позволил Барретту дотронуться до себя. Барретт замахнулся правой, но человек проворно вскинул вверх левую руку для защиты, наступил на левую ногу Барретта и двинул его в челюсть костяшками пальцев правой руки.