Груз 209-А - Илья Слобожанский

– Чимтаа чим-та-а… – ответили голоса.

– Чимта..а..а… – повторил Сергей и закрыл глаза. Лес предстал в других красках, серые, белые, черные цвета и оттенки. Большая дружная стая хищников, три совсем маленьких, крохотных комка, пушистых, мягких.

– Чего это с ним? – Виктор Павлович смотрел на Сергея. Боец стоял на коленях, опустил голову, опирался ладонями на траву.

– Это то, о чем я вам говорил. – Сашка уселся, уложил на ноги пулемет. – Сейчас его лучше не трогать.

– Ага, – Андрюха кивнул. – Хоть стреляй, все равно ничего не услышит. И с места не сдвинешь.

– Минут десять таким будет, а потом… потом оклемается. – Санек отстегнул пулеметный короб, дунул на тупоносые патроны и вернул на место. – А еще рычит, точь-в-точь как дурклак. Правда, такое редко бывает, но бывает.

– А нам-то что делать? – подполковник завертел головой. – А вдруг зверюга вернется?

– А чего ей возвращаться. – Андрей принюхался. – Она и не уходила. Где-то здесь прячется.

– Рядышком сидит, зараза. – Сашка поскреб щеку. – И откуда она взялась?

– Рядом говоришь? – Виктор Павлович на четвереньках перебрался к Сашке. – Ты чего не стрелял?

– А вы чего?

– Не смог.

– Вот и я не смог. – Санек потер нос. – Спиной чую. Прячется зараза, ждет.

– И чего она ждет? – Подполковник метнулся за пистолетом, вернулся обратно. – Чего таращишься? – офицер пригладил коротко стриженные волосы, вытер лицо. – Чего уставились, остолопы? Может, у меня… ну, это… лицо грязное?

– Та-ам, за-а-а спиной… – с трудом выдавил Санек.

– Что? – подполковник замер, не смея оглянуться. Лицо побелело, проступил холодный пот. – Что там? – прошептал командир.

– Зверь, – брякнул Андрей. – Не шевелитесь, за вами зверюга.

Огромный самец, прихрамывая на переднюю левую лапу, вышел к людям. Темно-зеленая вытянутая морда, под глазами и ближе к носу складки огрубевшей кожи, почти черные, как и мокрый, плоский нос. Клыки поблескивают холодной синевой, а изо рта вырывается пар. Сильная шея и большая грудь. Панцирь пробит, в двух местах дыры на левом боку. Зверь опустил морду, жалобно заскулил и улегся, глядя на людей большими глазами.

– Оно еще там? – прошептал Виктор Павлович.

– Да, – поднимаясь с колен, ответил Сергей. Сашка и Андрей смотрели на зверя, широко раскрыв рты. – Не бойтесь – это чимтаа. Вы ему в глаза не смотрите, и все будет хорошо. Нас не тронут.

– Чим… кто? – переспросил подполковник, поглядывая то на Сашку, то на Андрея. Солдаты продолжали глазеть неотрывно, внимательно. – Мне как, ну… можно повернуться?

– Нужно. – Сергей запихал в рот траву койя и принялся жевать. Присел возле зверя, тот не шелохнулся, только закрыл глаза и опустил морду.

Виктор Павлович нервно курил. Два больших хищника, как домашние псы, только вдвое, а то и втрое больше, лежали у его ног. Один, как показалось офицеру, помоложе, с рваным ухом, умостив огромную морду на ботинок, дремал. От этого «умостил» нога онемела, но командир даже не помышлял ее высвободить. Боялся.

Сашка и Андрей помогали Сергею лечить вожака и двух самок. Как оказалось, в боку самца застряло несколько пуль, лапа повреждена капканом. Самки пострадали не меньше, но не от огнестрельного оружия, подушечки на лапах порезаны, кровоточат, на шеях следы от ошейников или веревок.

«Черт знает что, – размышлял Виктор Павлович, побаиваясь озвучить свой протест. – У нас ответственное задание, а мы… – подполковник скосил взгляд на чудовище, что сидело на краю холма. Зверь, как дозорный, замер на своем посту, глядел вниз. – Зоопарк да и только. Вот выберемся, я Сереге устрою веселую жизнь».

– Все, мы закончили, – тихо объявил Сергей. Хищники, как один, посмотрели в его сторону. Даже дремавший на ботинке «тот, что помоложе» поднял голову, чем и воспользовался офицер. Осторожно, руками согнул ногу в колене и подтащил к себе.

– Ой-ой-ой, – простонал Виктор Павлович. Виновник нечеловеческих страданий громко фыркнул, медленно поднялся и лизнул офицера в лицо холодным, шершавым языком. – Ты… это, ну… – сжавшись в комок, вымолвил подполковник. Чимтаа растолковал эти непонятные звуки по-своему и с двойным усердием принялся вылизывать человека. Уже через минуту лицо и шея горели огнем. – Да уберите же его, – взмолился Виктор Павлович. – Пожалуйста, уберите.

– Отойди, – строго приказал Сергей, и мучитель отступил покорно, без видимого недовольства. – А теперь, – Серега потрепал вожака за морду, – уходите. Мы поможем, обещаю.

– Ты это о чем? – офицер проводил взглядом чимтаа. Стая ушла так же бесшумно, как и появилась. – Кому поможем, чем?

– У них похитили детенышей. – Сергей прикопал грязные бинты и пустые капсулы антисептиков. – Поможем стае, стая поможет нам.

– Какая стая? – Виктор Павлович с трудом, но поднялся. Нога все еще побаливала. – У нас задание, ты понимаешь? – От кустов послышался тихий рык. – Вот черт. Они что… вернулись?

– Так точно. – Сергей, проворно орудуя сайтаками, нарезал колышки. – Сашка, пойдешь со мной! Пулемет оставь.

– Ты чего командуешь? – офицер повысил голос. – У нас своих дел хватает. Упустим диверсантов…

– Не упустим. – Сергей улыбнулся. – За ними чимтаа присмотрят.

– Ты в своем уме? Думаешь, о чем говоришь?

– Так точно. Думаю.

– Серега, – Виктор Павлович сурово смотрел на подчиненного. – Мы не на прогулке. Нам некогда. Поигрался и хватит. Оставь зверье в покое.

– Это не зверье. – Сергей собрал колышки. – Чимтаа наши союзники. Умные, хитрые и бесшумные. А еще… они умеют говорить, только не каждый может услышать.

– Не дури, парень. – Голос офицер стал жестким. – Здесь командую я. А ты…

Холодный нос ткнулся в затылок. Подполковник втянул голову в плечи, выпучил глаза. Вожак жалобно заурчал, положил морду на плечо. Офицер перестал дышать, покрываясь холодным потом. Следом за вожаком вышла самка, улеглась рядышком с человеком и принялась тереться мордой о ноги, издавая утробно клокочущие звуки.

– Ну так что, поможем? – Сергей не спешил отгонять чимтаа.

– Хорошо-хорошо, – согласился Виктор Павлович. – Только ты им скажи – пусть держатся от меня подальше. Не нужно всего этого. Я же, ну… понимаю, дети и все такое. Поможем, конечно, поможем.

Двигаясь по пояс в воде, Сергей и Сашка добрели до перегородившего ручей дерева. Огромный, поросший мохом ствол острыми сучьями расчесывал воду, собирал в небольшой заводи листья, траву и ветки.

– Ого, ничего себе дровеняка! – Сашка рассматривал едва заметные под толстым слоем мха шипы. – А это бревно с сюрпризами. Сдуру полезешь, и тю-тю пальчики. Ты глянь, будто кто-то гвоздей набил.

– Туда смотри, – Сергей указал на просвет между кустов. – Кажется, поляна.

– Да откуда ей взяться? – Санек умылся. – Не было тут поляны. Я сверху смотрел. Куда ни глянь – кусты да деревья. Слышь, Серый, а ты зачем колышки резал?

– Чимтаа кое-кого показали. И этот кое-кто босой ходит.

– Кое-кто, кое-кого. Когда показали?

– Говоришь, не было поляны?

– Не было.

– Что-то здесь не так… – Сергей побрел к берегу. – Я тоже смотрел и тоже не видел, а она есть.

С высоты холма поляна действительно не просматривалась, и неудивительно. Кто-то плетеными из лиан канатами наклонил, стянул друг к другу макушки деревьев, спрятал от посторонних глаз как поляну, так и постройку за проволочной оградой. Высокая трава, колючие кусты зеленой стеной закрывали бревенчатую избушку с покатой крышей.

– Ни фига себе, – прошептал Санек, осматривая нити проволоки, закрепленные на толстых кольях. Странная изгородь тихонько гудела, предупреждая, «лучше не соваться». – Ты что нибудь понимаешь? Откуда здесь вот такое?..

– Разберемся, – пообещал Сергей и полез на берег.

– Интересно, как ты это сделаешь? – Сашка последовал примеру друга, но не по-пластунски, а хватаясь руками за склонившиеся к воде ветки. – Вот дрянь, – выругался Санек и принялся вытирать о траву измазанные руки. – Что за…

– Не шуми… там кто-то есть.

– Глорики? – Санек спрятался за кустом.

– Урсы. Шестипалые фанатики.

– Кто?

– Сиди, не высовывайся, затихарись и следи за избушкой.

Сашка «затихарился» в метре от изгороди, не высовывался, следил за избушкой. Поют птички, в воде плещется рыба. Санек даже заскучал от безделья, ни тебе мошку на лбу прихлопнуть, ни отогнать назойливую муху. Никто не пищит, не ползает и не жалит, будто вымерли.

«И куда это Серега рванул?» – думал Санек, искоса поглядывая на спускающегося к столбу по едва заметной нити длиннохвостого не то паука на четырех толстеньких лапках, не то ящерицу с волосатым паучьим тельцем.

Диковинный обитатель местной фауны ловко пробежал по столбу, потянулся лапками к проволоке и… вспыхнул синим огнем, свалился замертво. «Добегался, – заключил Санек, наблюдая, как от ящерицы-паука поднимается тоненькая струйка дыма. – Вот так и живем. Ползаем, суетимся, строим планы на будущее, а потом раз…» – философские размышления прервал скрип отворившейся двери. В дверном проеме появился человек. Чернокожий рослый мужчина лет сорока, а может, и больше. Бритая голова, голый торс, серые, рваные на коленях штаны, босой, в руках длинноствольный, с оптикой прицела, бачзер. Бритоголовый сбежал по крутым ступеням, что-то гаркнул на непонятном Саньку языке и неторопливо, в развалку, двинулся к ограде.