Семья навеки - Энн Питерс

— О Господи, спасибо! — Вне себя, Моника опустилась на колени и прижала к себе Николь. «Как я могла? — ругала себя Моника. — Как я могла так увлечься глупым спором, что даже забыла о своем ребенке?»

Зак бросился за типом в маске. Кто этот человек, рыщущий поблизости? Могло оказаться, что это всего лишь случайный прохожий. Но с другой стороны, интуиция подсказывала Заку, что под маской Клинтона скрывается Ричард Синклер.

К несчастью, мужчину Зак нигде не отыскал, хоть и обежал весь квартал. Понимая, что искать дальше просто бесполезно, и ругая себя за то, что оставил Монику и Николь, по существу, без защиты, Зак поспешил назад. Только бы подросток был еще там!

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Мальчик стоял к Заку спиной. Обезумев оттого, что не увидел ни Ники, ни Моники, Зак вцепился рукой в плечо мальчика и развернул его к себе.

— Где они?!

Мальчик заморгал, испугавшись свирепого тона Зака и дикого выражения его лица. Зак давно уже сорвал с головы капюшон в виде собачьей головы; его волосы, взмокшие от бега и влажного тумана, облепили виски и лицо.

— Отвечай! — прорычал Зак, все сильнее сдавливая детское плечо.

— О… она п… просила с… сказать в… вам, что они пошли домой.

Зак выругался и так резко отпустил подростка, что тот отскочил на несколько шагов и хотел уж было убежать, но Зак опять схватил его.

— Вот. — Он вытащил двадцатку и вложил ее в детскую руку. — Спасибо, и… Я не хотел быть таким грубым.

— Что вы, нет проблем. — Парнишка засиял, зажав в кулаке деньги. — Спасибо, мистер! — крикнул он вслед Заку, который направился в сторону дома Романовых.

Он молился, чтобы Моника и Николь оказались там. Когда Зак убедился, что они дома, он сначала испытал облегчение, а потом рассвирепел.

— Что ты, черт побери, придумала?! — прорычал он после того, как буквально выволок Монику из кухни в коридор, чтобы поговорить с ней наедине. — Я же сказал, чтобы ты оставалась на месте! Ты слышишь?! Ты хотя бы представляешь себе мое состояние, когда я вас там не увидел?!

— Но ведь мальчику было сказано…

— Я знаю, что ты предупредила мальчика, черт побери! Но к тому времени, когда он мне это сказал, я уже испытал все муки ада, представляя себе самое худшее!

— О, мне очень жаль, — произнесла Моника, поняв, что гнев Зака является не чем иным, как просто способом исторгнуть из себя страх.

Но Зак словно не слышал ее.

— Разве ты не понимаешь, с какой легкостью он мог схватить тебя и Ники, пока вы одни шли домой?! — бушевал Зак.

— Прости, — вновь повторила Моника.

Зак заставил себя успокоиться. Он запустил руку в мокрые волосы и отвел глаза.

— Мне показалось, что я вас потерял, — охрипшим голосом проговорил он.

Монику затопил океан чувств. Она несмело прикоснулась к нему.

— О, Зак… — Моника не решалась поверить в то, что, как ей показалось, она увидела в глазах Зака. Любовь? Может ли это быть? Разве это возможно? — Мне… очень, очень жаль, — еще раз произнесла она почти шепотом.

Он обнял ее за плечи и прижался лбом к ее лбу.

— Это было так мучительно…

— Да, для меня тоже.

— Моника! — Зак слегка отклонился назад, чтобы заглянуть ей в глаза. — Ради Бога…

— Шш. — Она приблизила к нему лицо и как-то очень просто и естественно закрыла своими губами его рот.

Судорога свела мышцы Зака. А потом он со стоном обнял ее — так крепко, что у нее перехватило дыхание. Все отступило на задний план. Страх, гнев, размолвки, дурные предчувствия… Ничто не имело значения, кроме огня, который пылал между ними, кроме необходимости друг в друге, которая, казалось, росла и крепла по мере того, как продолжался их поцелуй.

Они с трудом оторвались друг от друга.

— Мы должны поговорить, — произнес Зак.

Моника кивнула, судорожно сглотнув.

— Да, я знаю. Но не сейчас. Скоро.

Зак нежно взял ее за подбородок и заставил взглянуть себе в глаза.

— Мы поймаем этого негодяя, — поклялся он. — Так или иначе, но поймаем. И он больше не причинит вам с Николь страданий.

— Я знаю…

— Ну, тогда все в порядке. — Зак сорвал легкий поцелуй с ее губ и отошел в сторону. — Слушай, мне нужно наконец освободиться от этого насквозь мокрого собачьего костюма. — Он потянулся к кухонной двери.

Но Моника остановила его, слегка дотронувшись до его руки.

— Зак.

— Да?

— Николь уж какая-то очень тихая. Я боюсь…

Жестом Зак быстро показал, что он ее понял. Он и сам опасался того же.

На кухне Карла и Пит делали вид, что их совершенно не заботит то, что происходит в коридоре, и безуспешно пытались заинтересовать Николь добычей, которую принес ей Хэллоуин.

Моника вытащила из ящика чистое кухонное полотенце и подала его Заку.

— Вот, возьми и вытри волосы.

— Спасибо. — Послушно вытирая голову полотенцем, Зак исподтишка наблюдал за Ники. Ох, и не понравилось ему то, что он увидел! Возвратив Монике полотенце, он провел рукой по волосам.

— Эй, малышка! — Так же, как он часто делал это раньше, Зак шутливо дернул Николь за косичку, чтобы привлечь ее внимание. — Не поможешь мне расстегнуть молнию на этом комбинезоне? А?

Ни Зак, ни все остальные совершенно не были готовы к реакции ребенка. Николь вскочила на ноги, повалив стул, на котором сидела, и с плачем выбежала из кухни.

— Не надо, — резко сказала Моника своей матери и Питу, которые с побелевшими от испуга лицами собрались бежать вслед за Николь. Послав Заку горестный взгляд, Моника сама кинулась за ребенком.

Зак нашел Монику рядом с ванной комнатой. Женщина в отчаянии крутила дверную ручку, стучала в дверь, умоляла, упрашивала, требовала:

— Открой дверь, дорогая. Пожалуйста, открой. Ники, позволь маме войти. Открой эту дверь, Николь! Сейчас же!

Из-за двери слышались судорожные рыдания.

— О Господи, Зак, сделай что-нибудь! — с мольбой в голосе закричала Моника, когда Зак оттеснил ее плечом в сторону. — Она закрылась там!

— Николь! — Он подергал дверную ручку. Дверь была не очень крепкая. Зак смог бы вышибить ее. Он уже решил исполнить задуманное, как вдруг понял, что это очень опасно. Выбитая дверь запросто могла убить ребенка, прятавшегося за ней. — Открой дверь, Ники, — ласково убеждал Зак. Шепотом он обратился к Монике: — Принеси мне гвоздь или кусочек проволоки. В общем, что-нибудь, чем я мог бы взломать замок.

Моника побежала вниз по лестнице на кухню, а Зак говорил тихим, успокаивающим голосом. Зака просто ужасало внезапное затишье за дверью.

— Ники, мы любим тебя, ты это знаешь. И мама любит, и я, и бабушка с Питом, и Ада с Митчем. Дорогая, никто из нас не даст тебя в обиду. Я обещаю. Но не трогай ничего в этих шкафчиках. Понимаешь? Ты не должна ни к чему прикасаться там! Договорились, милая? Ники, солнышко, Чарли ждет тебя дома, он скучает…