Гений разведки - Сергей Иванович Бортников

знал — вплоть до исторической встречи с однополчанами, которая состоялась в Москве аж в 1965 году, в честь 20-летия Великой Победы.

И кого ему удалось отправить к праотцам там, под Смоленском, — тоже долго не ведал.

А немец попался непростой.

Знатный, можно сказать.

Конечно, не гауляйтер НСДАП. Но тоже немалая шишка — кадровый офицер, фотолюбиль, никогда не расстававшийся со своим модным аппаратом и скрупулёзно фиксировавший на плёнку все выдающиеся "подвиги" — личные и сослуживцев.

Именно в его планшете были обнаружены уникальные снимки казни Зои Космодемьянской, после чего мир и узнал об этом зверском преступлении фашистов.

Вот такие дела…

5

В двадцатых числах марта 1944 года части 1-й танковой армии генерала Катукова вышли к Днестру.

Эх, форсировать бы эту водную артерию прямо сейчас, с ходу, с лёту!

Да как?

Тылы ещё не подоспели; квалифицированных (да что там квалифицированных — любых!) сапёров днём с огнём не найти — кто будет наводить переправу?

И чем? Понтонов в передовых частях, как известно, не держат!

А что, если?..

Михаил Ефимович подозвал Подгорбунского, и они вдвоём пошли вниз за течением красавицы реки по её обрывистому берегу.

После блестящей операции по освобождению города Казатина, легендарный полководец предпочитал не приказывать Владимиру, а по-человечески просить его об услуге, а то и об одолжении неслыханный случай даже в истории Рабоче-крестьянской Красной армии.

Вот, например, как он сам описывает своё общение с героем-разведчиком в послевоенных мемуарах:

"Встретились с ним на берегу Днестра. Коротко объяснил я, в чем суть дела, и по-дружески, не в порядке приказа, а именно по-дружески, попросил:

— Будь добр, товарищ Подгорбунский, уведи у немцев понтонный парк. Сослужи службу, век будем помнить. — И шутя добавил: — Учти, работа сдельная, за нами не пропадет.

Вижу, у Подгорбунского глаза загорелись. Знаю: необыкновенные дела для него любых радостей дороже.

Козырнул он: "Будет исполнено" — и ушел к своим разведчикам…"[63]

В тот же вечер Иван и ещё один закалённый в боях механик-водитель получили приказ выступить вместе с командиром в ночную разведку — всего лишь двумя боевыми машинами. (И то те, как оказалось, были нужны лишь для того, чтобы взять на буксир понтоны.)

Глубокой ночью глухими тропами они провели свои танки сквозь боевое охранение противника и с тыла ворвались в деревню, в которой находился немецкий понтонный парк, словно снег на голову обрушившись на немногочисленный фашистский гарнизон.

Активная фаза атаки длилась недолго.

Заслышав первые звуки стрельбы — специфическое потрескивание, издаваемое советскими автоматами (их фрицы уже прекрасно изучили и даже среди ночи запросто отличали от своих "шмайсеров"), враги, в последние полгода сполна познавшие горечь поражений, разбежались в разные стороны.

Нашим доблестным парням ничего фактически не осталось, как без боя взять "трофеи" и отбуксировать их на берег Днестра…

(Хотя существует и иная версия: мол, всю понтонную обслугу перебили Подгорбунский сотоварищи; к ней мы ещё вернёмся, когда дойдёт очередь до анализа вторичного представления Владимира Николаевича к высокому званию Героя Советского Союза.)

…Подоспевшие армейские саперы при содействии неугомонного Громака, знавшего толк в инженерном деле: для того и существуют ШИСБр — штурмовые инженерно-сапёрные бригады — быстро-шустро организовали переправу, по которой вскоре на правый берег Днестра перебросили колонну тяжёлых автомобилей, гружённых горючим и боеприпасами.

Так Ваня получил боевое крещение уже в составе Первой танковой армии, которую в том числе и за этот, описанный нами, подвиг, вскоре — уже 25 апреля — удостоят наименования гвардейской.

6

По поводу практически бескровного преодоления очередной водной преграды по пути, ведущему на запад, — к основному логову главного предводителя фашистского зверья, — разведчики решили временно отменить ранее установленный командиром "сухой закон".

Тем более что повод был подкреплён наличием самого необходимого в таких случаях атрибута — среди захваченного у врага имущества случайно оказалась 200-литровая бочка настоящего баварского пива.

А пиво без раков, как известно, всё равно, что щи без капусты!

Подгорбунский, к тому времени хорошо осведомлённый о выдающихся способностях Громака в деле ловли членистоногих (незачем было бахвалиться!), предложил Ивану продемонстрировать свою сноровку в днестровских водах, тем более что местные жители наперебой заверяли: "Тут цього добра, як гною"[64].

Поутру младший сержант отправился выполнять поставленную задачу. Для этого ему понадобился резиновый костюм, используемый бойцами подразделений противохимической защиты.

Спросите, с какой-такой целью?

Отвечу…

Конец марта.

Температура воды никак не больше плюс пятнадцати градусов. Голышом не шибко-то и разгуляешься!

Впрочем, раздобыть костюм — причём отличного качества — трофейный — для разведчиков не составило особого труда. Их полно пылилось на складе бригады: захватили ещё во время освобождения Казатина.

"Клёв" был великолепный. Замечательный. Головокружительный. Отменный.

В каждой норе — по раку. К тому же многие из них уже с икрой под скрученным хвостом — так самки защищают, берегут своё долгожданное потомство.

Прогуливаясь по берегу реки против течения, за которым уходила мутная вода, Володька едва успевал ловить панцирных тварей, с периодичностью всего в несколько секунд вылетающих откуда-то снизу, из-под воды, и складывать добычу прямо в наполненный речной влагой котелок — самый большой из пребывающих "на вооружении" хозчасти.

Соль-перчик, молодая, только что зазеленевшая крапива — и на костёр.

"Раки любят, чтобы их варили живыми". Ещё Лев Толстой в романе "Воскресение" сформулировал эту, прямо скажем не самую гуманную, житейскую мудрость!

Правда, Володька в отличие от книгочея Громака и слыхом не слыхивал о подобном высказывании великого русского писателя. Как, впрочем, и о самом его существовании.

Зачем? Как любил говаривать сам Подгорбунский: "Я даже газет не читаю… А международное положение чувствую сердцем…"

Но мы об этом уже упоминали…

7

Вечерело…

Пива оставалось ещё довольно много.

А раки уже подходили к концу, когда на тропинке, проторенной сотнями пар солдатских сапог, в отблесках догорающего костра отразилась одинокая женская фигурка — изящная и стройная.

Узнать её было "делом техники".

— Встать! — мгновенно скомандовал Подгорбунский. — Смирно!

— Вольно! — озарила улыбкой кромешную тьму миловидная девушка в форме РККА. И всем сразу стало светлее!

Это была та самая, уже знакомая нам, Александра Самусенко, единственная в Советской армии женщина — командир танка. А с недавних пор и вовсе — заместитель командира 1-го батальона 1-й танковой армии.

— О! Землячка! Привет! — Володька хлопнул себя по бёдрам и, приплясывая, пошёл навстречу красавице. — Где ты пропадала, родная?

— Прибыла из госпиталя для дальнейшего прохождения службы! — бодро отрапортовала Шурочка, хоть конечно же могла этого и не делать, ибо по званию была равна командиру разведчиков (она тоже получила недавно капитана), а