Хронико либеральной революции. (Как удалось отстоять реформы) - Олег Мороз

Съезд постановляет:

…Признать Закон Российской Федерации о печати и средствах массовой информации вредительским, а потому утратившим силу…

…Установить, что дискредитация, критика и любые сомнения в правоте народного депутата… не допускаются иначе как с согласия Съезда народных депутатов… и личного одобрения Председателя Верховного Совета…».

Сергей Николаевич был остроумным человеком.

И все же остановить начавшиеся в стране преобразования Съезду не хватило духа, хотя он имел для этого все необходимые законодательные инструменты. Именно это, по мнению Ельцина, стало главным его итогом — то, что цель, которую многие хотели бы достичь, оказалась не достигнута. По словам президента, на съезде удалось сохранить стратегический курс на радикальные реформы, «консервативный реванш не состоялся». И еще — удалось не допустить смещения Гайдара. Более того, накануне съезда Гайдар получил «повышение по службе» — стал первым вице-премьером вместо Бурбулиса, который через несколько дней после повышения Гайдара покинул свой пост «по собственному желанию» (на самом деле отставка Геннадия Эдуардовича была, конечно, еще одной уступкой президента хасбулатовской команде — в ту пору спикер почему-то нападал на него особенно ожесточенно, ожесточенней даже, чем на Гайдара, хотя и не называл Бурбулиса по имени, а пользовался эвфемизмом «некоторые преподаватели научного коммунизма»; говорили, что Ельцин «сдал» своего ближайшего соратника в обмен на обещание Хасбулатова не поднимать на съезде вопрос об импичменте).

Но Гайдара Ельцин даже не помышлял «отдавать на растерзание».

— Я считаю, что Гайдар — это находка, — сказал он в одном из интервью по итогам съезда. — Кто знал Гайдара полгода назад? А сегодня и Россия, и СНГ, и весь мир знают его. Думаю, что через полгода вы совершенно иначе, чем сегодня, оцените его линию…

Короче говоря, Ельцин, как и многие другие, считал, что он и его сторонники в определенном смысле одержали на съезде победу и потому этот съезд заслуживает позитивной оценки.

Оценка, которую дал VI съезду Хасбулатов, естественно, была более кислой. «Здесь нет ни победителей, ни побежденных, — заявил он на заседании Президиума ВС. — Пострадало общество в целом». По мнению Хасбулатова, была «нанесена рана государственной власти как таковой, как законодательной, так и исполнительной».

Этакая трогательная забота о состоянии здоровья общества и власти.

Стремясь поддержать кабинет реформаторов, правительства западных стран дали понять, что в случае, если команду Гайдара вынудят уйти, их реакция будет однозначно отрицательной. Более того, — что многомиллиардная помощь будет предоставлена только под определенную программу, одобренную МВФ, которую, на взгляд западных политиков и экономистов, способно реализовать лишь нынешнее правительство реформаторов. Но эти заявления лишь дополнительно распалили оппозицию, лишь усилили демагогические вопли, что вот, мол, Гайдар продался иностранному капиталу, действует по его указке и т. д. и т. п. Эти вопли, как всегда, перемежались с обвинениями в адрес команды Гайдара, что она-де не знает жизни, не знает экономики, витает в облаках теории…

Правда, тут надо сказать, за правительство по ходу съезда неожиданно вступился вице-спикер ВС Владимир Шумейко.

— И пусть все говорят, — заявил он, — что, мол, это правительство непрофессионалов и т. д., что они больше теоретики, чем практики… Мне приходится по роду своей деятельности очень много работать с правительством, и абсолютно ответственно могу вам сказать, что это — профессионалы. И только потому профессионалы, что они делают эти реформы. Они делают эти реформы в тяжелейших условиях, доставшихся им в наследство вот как раз от тех самых советчиков, именитых и маститых советчиков от экономики, которые до сих пор продолжают советовать и критиковать правительство. И правильно здесь говорили, что никто из этих именитых не согласился бросить все и идти это делать… Все эти академики и профессора изучали социалистическую экономику, причем изучали лишь для того, чтобы ее похвалить и доказать, что социализм лучше любого другого строя.

Это неожиданное выступление Шумейко привело его шефа — Хасбулатова — в ярость.

Среди прочих «нет», которые депутаты сказали президенту и правительству, был их отказ разрешить куплю-продажу земли. Особенно остро реагировал на это блок партий «Новая Россия», включавший в себя Крестьянскую партию, Российскую социально-либеральную партию, Социально-либеральное движение России и др. В заявлении блока, которое зачитал активный в ту пору демократ «аграрного направления» Юрий Черниченко, говорилось: «Съезд отказал России в земельной реформе» и «преградил путь коренным преобразованиям». Выход, говорилось в документе, только один — обратиться к народу. Партии блока выражали уверенность, что народы России «поддержат курс на глубинное обновление жизни».

Вопрос о купле-продаже земли поднимался с тех пор неоднократно, и всякий раз приверженцы советского колхозно-совхозного землеустроения — так называемые «красные помещики» — успешно проваливали его. Куплю-продажу легализовали лишь в 2002 году. К тому времени она уже широко практиковалась нелегально. Не в последнюю очередь — теми самыми красными латифундистами.

ПОСЛЕ СЪЕЗДА

Разумеется, не только активистам «ДемРоссии», но и самому Ельцину после VI съезда стало окончательно ясно, что ситуация двоевластия долго сохраняться не может, что со Съездом как органом законодательной власти надо что-то делать. Уже в конце апреля в беседе с рабочими Череповецкого металлургического комбината он назвал Съезд народных депутатов «большой говорильней, где мало что решается» (характеристика довольно мягкая). Отвечая на вопрос, как же все-таки с ним, со Съездом, быть, президент сказал, что своей властью решить его судьбу он не может, необходимо принять новую конституцию, в которой этому органу не будет места.

Возможно, где-то, в каких-то СМИ эти слова Ельцина были интерпретированы как призыв разогнать Съезд. Естественно, последовала немедленная резкая реакция депутатов. Координаторы одиннадцати фракций Верховного Совета обратились к президенту с посланием, в котором содержалось «серьезное предупреждение» (ну, прямо как у китайцев) ему: «Мы убеждены, что в случае разгона Съезда незамедлительно последует цепная реакция распада России… Если с Вашей подачи будет разогнан Съезд, то и Вы как президент будете обречены».