Стрелы в полёте - Алексей Корепанов

Выехав за город, Сергей все-таки не выдержал. Он остановился и вновь взял Юрин мобильник. Не то чтобы он не верил Черному, но…

Он должен был проверить.

Он знал, что поступает глупо и даже жестоко по отношению к матери – но не мог удержаться.

Телефон в далекой Твери, в квартире дяди Паши, долго исходил гудками, но трубку никто не брал. Сергей, хмуро кусая губы, собрался уже отложить мобильник и ехать дальше – но тут услышал голос мамы…

Он слушал ее рассказ об отдыхе в Твери, и рассказывал о своих делах (не упоминая, конечно же, о последних событиях), и все никак не решался задать тот вопрос, ради которого, собственно, и позвонил.

И так и не задал этот вопрос. Даже если он был приемным сыном, чтО это меняло в его отношениях с мамой? Она ни разу, как и отец, не дала ему понять, что он не родной, не кровный… А разве его отношение к маме может измениться после того, что он узнал от Гостя?

Он вновь сел за руль, отбросил все эти раздумья, но все-таки чувствовал себя не в своей тарелке. Вспомнились слова мамы о том, что она хотела бы дочку. Хотела бы… Значит, не могла иметь своих детей?..

Чтобы отвлечься и переключиться, наконец, на другое, Сергей, сосредоточившись, попытался собственными силами отыскать фиолетовый шар – и тот послушно возник в его сознании, уже более четкий и почти неподвижный, подобный странной луне какого-то затерянного в космосе мира. Контакта не было, но в глубине шара вновь проступили контуры окна… очертания далеких построек… высокой трубы…

От надвигающегося сзади шума мотора наученный жизнью Сергей почти сразу вписался в реальность и попытался крутануть руль вправо. Руль не слушался его. Мимо, грохоча плохо закрепленными бортами, пронесся порожний «КамАЗ», и Сергей обнаружил, что его «жигуль» никуда не едет, а стоит на обочине, так что руль можно было и не крутить. Когда и как он съехал на обочину и остановился, Сергей не имел ни малейшего представления – видимо, сделал это механически, в тот момент, когда начал стыковаться с чужим сознанием.

Труба эта, «увиденная» им, подтвердила его предположение о возможном месте нахождения четвертого посланника. Проехав еще километров шесть, Сергей обнаружил ее воочию – выступивший из тумана и утыкающийся в низкое небо темный палец какого-то зарытого в полях великана. Это была труба литейного завода, впавшего в кому еще лет десять тому назад. Завод располагался на окраине поселка оставшихся без работы металлургов, ныне добывающих себе на пропитание огородами и челночными поездками в сопредельные края. Сергею доводилось бывать в этом поселке и он знал, что в низине, в чахлой рощице, располагаются обнесенные кирпичной стеной корпуса областной психбольницы – «психушки», «дурдома», «бурашевки» (поселок назывался Бурашево). Из окон «бурашевки» труба тоже была хорошо видна.

Конечно, Четвертый мог просто жить там, в поселке, но Сергей отчетливо вспомнил контур проступившего в сознании окна – с двойными рамами, без форточек и ручек. Именно такие окна и должны быть в палатах душевнобольных…

И это значило, что на четвертого посланника (посланницу?) жрецов Света не стоит рассчитывать. Вероятно, по каким-то причинам программа сработала раньше положенного срока. У Четвертого появились видения, зазвучали в голове непонятные слова Ритуала, возникла острая потребность что-то предпринять, а что – он и сам не знал… И психика просто не выдержала.

«Даже если он и был только слегка сдвинутым, то в дурдоме точно уже стал больным, – невесело подумал Сергей, продолжая вести автомобиль к поселку. – Там и здоровых-то запросто сделают больными…»

Можно было, конечно, попытаться разыскать Четвертого… но кого искать-то? Что о нем известно? Пожалуй, только возраст: двадцать пять лет. Ни имени, ни фамилии, ни пола, ни рода занятий. Перебрать всех больных «бурашевки»? Да кто же это даст ему, совершенно постороннему человеку, сведения о психических больных? Его, пожалуй, и на территорию психушки не пропустят. «Бабки решают все?» Да, возможно. Позолотить ручку санитарам или кому-нибудь еще из медперсонала, не постоять, так сказать, за ценой… Ну и что? Контакта нет, психика расстроена. Годен ли такой человек для участия в Ритуале? Если и доходит до него их зов, и порывается он броситься навстречу этому зову, то порывы эти, думается, быстро заглушаются и подавляются всякими медицинскими препаратами. В общем, угробить уйму времени – и вряд ли чего-нибудь добиться.

«Нет, – решил Сергей, – этого придется оставить на крайний случай. На самый крайний случай. Если других вариантов просто не будет. Если не отыщутся последние двое… Но-но! – тут же одернул он себя. – Не каркай! В запасе еще почти две недели. Мы еще во времени Перепутья. Надо продолжать поиски».

Действуя уже почти автоматически, он послал свой луч навстречу зеленому и синему лучам Юры и Вики. Контакт был налажен почти мгновенно, и Сергей, на всякий случай остановив машину, без помощи телефона «рассказал» о первом неутешительном результате своего вояжа. Затем они совместно определили направление движения к серому занавесу. Ехать теперь было нужно куда-то на север. И хорошо, если не на другой край страны.

«Будем надеяться на то, что нас направляли в одно и то же место, а не запускали в будущее наугад», – думал Сергей, жуя захваченный с собой бутерброд и пока не трогаясь в дальнейший путь.

Конечно, если бы посланники оказались один в Африке, другой в Америке, а третий где-нибудь в сибирской тайге, им гораздо труднее было бы встретиться друг с другом. И дело даже не столько в расстоянии, хотя и в нем тоже. А ну-ка, попробуй без визы и, главное, без достаточного количества денег добраться отсюда до Штатов или Бразилии! Жрецы Аатона не могли не учитывать это, даже если не знали о визах и стоимости билетов на самолет до Нью-Йорка. Исполнителей Ритуала направили в одно место, в одну географическую точку. Другое дело – почему они выбрали именно этот район? Ведь не просто же наобум ткнули пальцем в карту. Наверное, каким-то образом определили самую «эффективную» точку, где успех воздействия гарантирован? Может быть, Гость знает ответ на этот вопрос, только он, Сергей, не задал ему такой вопрос. Не сообразил. Не успел. Да разве только это не успел он спросить у Гостя? А Гостю, судя по всему, известно очень и очень много интересного, и все из серии «что и не снилось вашим мудрецам»,

– так, вроде бы, у Шекспира в «Гамлете»… Откуда ему столько всякого известно? Почему он покинул свою благодатную Гиперборею и так печется о реанимации чужой ему Атлантиды? Может быть, ударная волна Аэнно, порожденная Ритуалом, должна докатиться не только до Атлантиды, но и до его родной Гипербореи, и он сумеет вернуться назад, в свое время и на свой приполярный континент?..