Контрактер. Новая Кровь. Ассасин - Галина Краснова

Ответом нам стало молчание. Напрягая свои чувства, я уловил сбившееся дыхание и легкий запах страха. Почему ребенок нас боится?

— Леонидас? — напряженно поинтерсовалась девушка, распахивая двери. — Тот самый Леонидас? Отец?

— Жемчужинка?

Прекрасное дитя, с лицом матери, волосами редкого оттенка эльфийского вина, не избавившаяся от подростковой угловатости фигурка, синие как небо на закате глаза и пухлые губки.

— Э… меня зовут Талиока. Как я недавно выяснила — Талиока АльЛеонидас. Вы мой отец?

Глава 10. Отцы и дети

Житейские драмы идут без репетиций.

Открыв дверь, я увидела двух мужчин, прекрасных как сама жизнь. Один из них, тот что повыше (хотя оба они под два метра), был черноволос, синеглаз и греховно красив, как искуситель из религиозных сказок. И в то же время он не бабник, но воин по виду. Хотя кто их знает, ведь чужая душа — всегда потемки. А второй, тот что пониже, светловолос, сероглаз, кудряв и очень мил. Как фарфоровая куколка! И по блеску глаз можно с уверенностью сказать, что вот этот экземпляр — стопроцентный бабник.

— Жемчужинка? — выдал мне темноволосый, каким-то странным взглядом окидывая с головы до ног. Да я выгляжу странно в серой форме обычного ассасина, но зачем так пялиться? Признаю, не красавица, но и не полная уродина все-таки. И двух голов у меня тоже нет!

— Э… меня зовут Талиока. Как я недавно выяснила — Талиока АльЛеонидас. Вы мой отец? — мило прощебетала я.

В ответ темноволосый как-то странно икнул и крепко обнял меня, приговоривая что-то на древнем языке, который я знала через пень колоду. Ну то, что я любимая, что меня считали мертвой, что меня рады видеть — я поняла. Остально додумала по ходу, понимая, что сильно ошибиться в принципе не могла.

— Талиока, можем ли мы войти, — мягко прервал слезливую сцену воссоединения светловолосый. Как там он представился? Парис? Оригинальное имя. Но у Леонидаса все равно лучше — величественней, на мой вгляд

— Да, конечно, заходите. Может, чаю? У меня сырники есть. И печенье, — вошла я в роль гостеприимной хозяйки.

Втащив пришедших в дом, я усадила их в гостиной и побежала греть чайник. Почему-то я сильно волновалась, в результате чего печенье частично рассыпалось, а кувшин со сметаной чуть не разбился. Его поймала Блэр своей магией, испугав меня неожиданным появлением. На чистых рефлексах я кинула в нее блюдом с сырниками, которое так же было спасено хитроумными чарами.

— А ты как здесь оказалась? — оторопело поинтересовалась я у магички.

Блэр неторопливо поставила блюдо и кувшин на поднос, рядом с чашками, в которых я собиралась подать чай.

— Августо сказал, что сквозь восточные ворота прошли двое Древних. Поэтому я и поспешила к тебе. Это Леонидас?

Наверно, для нее связь этих фактов очевидна. От меня же она пока ускользает. Впрочем, голос внутри меня подсказывает верить этой магичке. Ему лучше знать — все-таки по моим ощущением он гораздо старше и мудрее неопытной меня.

— Ага, отец… Поможешь подать мне чай? — миролюбиво поинтересовалась я.

Некоторое время назад я решила, что мне надо наладить отношения с семьей, чтобы хоть на этом фронте не было затяжных боев. Мне хватит проблем с учебой и работой. Правда я тогда не подозревала, что помимо матери на меня обрушится еще и отец. Но, наверное, это даже лучше. Наверняка между ними не все ладно, а значит вместе они на меня наседать не будут, а то и вовсе решат возобновить прерванные когда-то отношения. Это сделает мое общение с ними менее обременительным, а то и вовсе приятным. А там глядишь я их и полюблю — для этого есть все шансы.

— Да. Леонидас любит крепкий кофе. Кто с ним? — подключилась к работе Блэр, ставя на плиту турку и безошибочно определяя банку с кофе.

— Парис. Светленький такой, кудрявенький. Знаешь его? — с улыбкой уведомила я ее, доставая ликер для кофе и припрятанные от прожорливой Машки эклеры.

— Знаю. Лучший из Наставников. Кажется, у Древних с потомством стало еще хуже, раз они отправили его за тобой, — каким-то мертвым голосом ответила Блэр.

— За мной? — намекающе на продолжение поинтересовалась я.

— Они забирают всех полукровок, в ком просыпается Голос Предков. Они учат этих детей, пичкают чем-то, что вытравливает из них кровь другой расы и делает стопроцентными Древними. В возрасте до пяти лет выживает около восьмидесяти процентов детей. Чем старше полукровка, тем меньше шансов, что при этом «очищении крови» он выживет.

Она говорила тихим, спокойным голосом, но я видела, как при этом дрожали ее руки. Она что, боится за меня? Не сказала бы, что это неожиданно, но явно непривычно для меня. Иначе почему я так смущаюсь? Велисса никогда не переживала, что я поранюсь, влипну в неприятности или еще что-то в этом роде. Она всегда твердила, что лучший способ обучения — это на собственном горьком опыте. Запреты бесполезны, а иногда и вовсе вредны. Но в оправдание можно сказать, что она меня всегда предупреждала о последствиях, а потом лечила мои травмы, не важно, душевные они или физические. Правда с последними получалось лучше.

— Таля, не ходи с ними, прошу тебя! — все-таки сорвалась она на крик и разбила одну из чашек.

Прекрасные, холеные руки Блэр тряслись, а во взгляде отсутствовали даже зачатки разума. А чашку мне жаль — я только недавно купила этот набор, причем за очень большие деньги. Все-таки настоящий Динайский фарфор с прекрасным цветочным узором в сиреневых тонах

— Блэр, я — Ассасин. Я не могу отлучаться на долгий срок от своего Императора, помнишь? — самым успокаивающим тоном начала я.

— Да… да… Ассасин… — безумно бормотала она.

— Вот выпейте валерьяночки, успокойтесь, — быстро я накапала успокоительного магичке. — Мы просто поговорим и все. Блэр, а может, потом по магазинам прогуляемся? Мне список из Университета пришел, да и день рождения скоро — платье хочу выбрать. Модное. Сходим? Да вы пейте-пейте.

Блэр послушно все выпила, закусила долькой чеснока не поморщившись (и где только откопала?) и на все покивала головой. Может, раз пока ее так вставило еще и подарок попросить? Шубку на зиму, например? Мне даже самая дешевая, заячья, не по карману, после дурацкой прихоти с фарфором. Я же весь аванс спустила, а камушки Велиссы еще не обменяла

— Ладно, посидите здесь, Блэр, а я пойду пообщаюсь с Древними, — смирила я свою жадность и подхватила поднос.

В гостиной смирненько на диване сидели Леонидас и Парис. Даже ручки на коленях сложили, как примерные школьники. И при этом один смотрел на меня с вгоняющим в краску восхищением и обожанием, а второй с наигранно-наивной доброжелательностью. Удивительно, Древние так трепетно относятся к детям, но все же идут на такой риск, как пичканье малышей «катарсисом», единственной очищающей более сильную кровь от примеси слабой. Про эту настойку, «катарсис», мне рассказывала еще Велисса, когда я мечтала перестать быть полукровкой. Она же и предупредила меня о высокой смертности и побочных эффектах. В большинстве случаев при удачном исходе полукровка становится чистокровным… кем-то. Эльфы, вампиры, демоны, Древние, изредка люди — вот такой бывает результат в 99 процентах случаев. Но иногда, при недостаточной или избыточной дозировке, полукровки мутируют, превращаясь в нечто совсем уж странное. И имеется ввиду не внешний облик, а психологические изменения, изменения в структуре ауры, перестройка внутренних органов. Многие во время этого процесса умирают. Лишь один из десяти тысяч выживает, так что эта настойка повсеместно запрещена для применения.