Кто хочет процветать - Тиана Веснина

прагматичный жест. «Умереть молодой — вот абсурд», — заметила она однажды по отношению к себе. На других это не распространялось. Олег мог натворить что угодно. Молодой Пшеничный баловался наркотиками, правда, в умеренных дозах пока, и в не умеренных дозах баловал себя женщинами.

— Успокойся! Не стоит он твоих нервов! — проговорила Ксения.

Но Милена словно не слышала ее.

— Нет, я не собираюсь перед тобой строить из себя филантропа. В память об отце я бы помогла Олегу, но только единожды. Второго раза не было бы! — взмахнула она рукой, как отрезала. — Зная его повышенную нервозность, психическую неустойчивость, несложно просчитать его дальнейшие действия. Он поднял бы скандал через прессу. Потому что жить без денег, которые должны валиться на него с неба, он не может. Он по своей природе — паразит, как и его мамаша, царство ей небесное! Я не осуждаю, но если ты паразит, то паразитируй потихоньку и на столько, сколько тебе дают. Так нет! Он считает возможным вмешиваться в мою политику! — Ксения никогда еще не видела Милену такой взбешенной. — И эта Астрова, тоже себе на уме! Почувствовала, что Олег засматривается на нее, и решила воспользоваться им. А вообще, что у Олега с Валентиной? Он что, уже пресытился нашей душистой мадам? — с презрительной усмешкой спросила Милена.

— Полагаю, пока нет. Роман в расцвете. Не знаю, как Олег, но Валентина влюблена безумно, — рассмеялась Ксения. — Помнишь, у Северянина? «Валентина безрассудна, Валентина влюблена!..» И знаешь, по-моему, поэт угадал, женщины, носящие это имя, склонны к безрассудствам. Ах, — покачала она головой и с грустной усмешкой сморщила лицо, — не осуждаю! Ей тридцать восемь! Даже представить не могу, что мне взбредет на ум в этом возрасте.

Милена тоже усмехнулась и стала приходить в себя.

— Прости, я тут разбушевалась. Но нельзя отступать ни на шаг. Только сделаешь одну уступку, как придут за второй с еще большей наглостью. Вообще с Олегом надо что-то решать. Его начинает заносить!..

* * *

Едва Ксения вернулась к себе в кабинет, как раздался телефонный звонок. Звонил Олег.

— Ты уже у себя? Отлично! Я сейчас зайду.

Он влетел в кабинет, задыхаясь от возмущения:

— Нет, ты видела? Ты слышала?! Что она тебе говорила обо мне?

Ксения стояла, положив руки на высокую спинку кресла.

— Ну ты и сам догадываешься. Милене не нравится, когда ее решения кто-то пытается оспорить.

— Но я имею на это право! — визгливо выкрикнул Олег. — Я — коммерческий директор. Я, черт возьми, Пшеничный!

— Ты имеешь право высказать свое мнение, не более.

Олег весь затрясся.

— Слушай, успокойся! — с тревогой глядя на него, сказала Ксения. — Я в последнее время только и делаю, что улаживаю конфликты между вами.

— Но она!.. Она!.. — захлебывался от негодования Олег. — Как она влезла, как она обволокла словами!.. Я был сам не свой после гибели мамы, а она приходила, гладила по руке и уговорила вложить все, что я получил по наследству, в издательство. Да я бы мог вложить эти деньги куда бы только захотел! У меня было столько предложений от друзей, знакомых!..

— Знаешь, мне кажется, что Милена поступила с тобою по-родственному, как и следовало старшей сестре. Вот вложил бы ты свой капитал в чужое дело, и оставили бы тебя с носом. А так капитал твой только приумножился.

— Вот и отлично! Как получу диплом, тотчас аннулирую завещание в пользу Милены, заберу капитал и начну свое дело!

— Прогоришь! Милена вся в отца. Учись у нее! Все умеет продумать на несколько шагов вперед, все взвесит, прежде чем принять решение. Издательство функционирует ровно, прибыль растет. Ну прямо будто твой отец стоит у руля.

— Все предугадает, предусмотрит!.. — передразнил Ксению Олег. — Что ж он не предусмотрел, если был таким умным и прозорливым, что его убьют! Значит, кто-то, кстати, его до сих пор так и не нашли, оказался гораздо умнее и предусмотрительнее его!

Ксения сняла очки и потерла переносицу.

— Ладно, ухожу, — пробурчал Олег. — Но передай Милене, если она не будет считаться с моим мнением, я заберу свой капитал из дела.

— Передам! А ты подумай! Уйти легко, вернуться трудно, а к Милене — просто невозможно!

Олег громко выругался и выскочил из кабинета.

Вера надеялась, что Олег, а он всегда подчеркивал в их немногочисленных беседах с глазу на глаз, что Милена прислушивается к его мнению, сумеет убедить ее издать роман.

Дня три Астрова ждала звонка и, не выдержав, зашла в издательство к Олегу. Он, приняв очень серьезный вид, сказал, что пытался переубедить Милену, но она уперлась, как обыкновенная баба, не способная мыслить логически.

— Возглавлять издательство — не женское дело. Потому что женщина не способна видеть дальше кончика своего носа, — разыгрывая перед Верой и перед самим собой молодого талантливого бизнесмена, хитростью задвинутого старшей сестрой на задний план, говорил Олег. — Я еще займусь пересмотром завещания. Найму известного адвоката. Пусть он разберется, почему отец большую часть, практически все свое движимое и недвижимое, завещал дочери, а не сыну?! О! — блестя глазами и нервно подергивая шеей, восклицал он, — в этом надо, просто необходимо разобраться!

«С Олегом, хоть он и немного психованный, можно найти общий язык. Милена же — какая-то механическая кукла, «чертова кукла», — со злобой подумала Вера. — Вот уж поистине!..»

Астрова стала ждать перемен. Она почувствовала, что Олег не выдержит долго диктат старшей сестры.

По случаю окончания финансовой академии Пшеничный на великолепной даче, доставшейся ему по завещанию отца, закатил грандиозный банкет. Вера была среди приглашенных. Олег выразительно поглядывал на нее, тихо бросал словечки, проходя мимо. Большего он позволить себе не мог: на банкете была Валентина Милавина, его любовница, очень своенравная, надменная и ревнивая дама.

* * *

Аплодисменты, раздавшиеся по окончании речи Пшеничной, отвлекли Веру от воспоминаний. Она допила шампанское и, оглянувшись, куда бы поставить фужер, встретилась с недвусмысленным взглядом Олега. А вокруг стоял гвалт. Все поздравляли Милену с выходом издательства на первое место по количеству выпущенных книг, с замечательными авторами, предпочитающими издательство «Стас» всем другим издательствам.

«У вас потрясающее чутье на таланты!» — выкрикнул кто-то. И это взбесило Веру. «Чутье! — презрительно сощурились ее глаза. — Взять способного автора, а потом выхолостить, зачем? Неужели нельзя найти сбалансированное решение? Станислав Михайлович не поступил бы так. И Олег, уверена, тоже! А Милена просто хищница! В ее сердце правит бал одна прибыль!.. И все-таки я — Астрова! Мое имя гремит! Я заставлю ее напечатать мой роман. Я столько сделала для издательства, столько для него значу, что она