Тридцать четвертый мир - Борис Иванов

Наконец они достигли большой пещеры, служащей, как ему сказал Следопыт, залом для приемов гостей. Там прибывших усадили прямо на пол, и два взявшиеся невесть откуда аборигена поставили перед гостями блюда с угощениями и пиалы с водой. Гвидо с легким подозрением оглядел гору бурых, неопределенного вида мясных деликатесов, гадая, которые из них принадлежат копченым болотным гадюкам – любимому лакомству пумоидов – как, ехидно ухмыляясь, заверил его Уэлч.

Немного помешкав, он взял с тарелки наиболее съедобный по виду кусок, отдаленно напоминающий птичью лапку. Вкус у нее, кстати, был вполне подходящий, но вот солью аборигены явно пренебрегали.

Рроу переглянулся со Следопытом:

– У нашего гостя изысканный вкус. Не каждый землянин способен оценить по-достоинству хорошо приготовленного камышового сверчка.

Капитан задумчиво поперхнулся копченым насекомым. Теперь он понял, что за твари, столь напоминающие лягушек, так пронзительно стрекотали по берегам рек и многочисленных болот, пока они пробирались по лесу.

Увидев, как переменился в лице капитан, Следопыт поспешил сменить тему разговора:

– Ну как вы ладите с новыми соседями, Рроу?

Вождь сердито оскалился в ответ.

– А никак не ладим. Скваттеры перегородили своими сетями реку выше по течению, и теперь мы не можем добывать рыбу. А ведь ты знаешь, Уэлч, как наши малыши обожали ловить пескарей у старой запруды. Теперь эти людишки лишили их любимого развлечения... Да что там рыба, они испортили и загадили почти все охотничьи угодья в округе. Своими ружьями и динамитом пораспугали все зверье. Вот уже месяц, как мы загнали последнюю косулю, и я не видел с тех пор ни одного оленя. Боюсь, что животные ушли на Север.

– А вы не пробовали с ними договориться?

– Конечно, только они нас ни во что не ставят. Ты представляешь, две недели назад они чуть не подстрелили Священную Пуму?!..

Гвидо увидел почти неподдельный ужас на потрясенном лице Следопыта.

– Не может быть... Ведь при покупке земли они подписали Конвенцию...

– Тот скваттер, что целил в Миэлу, был пьян, и, как ты сам понимаешь, это был его последний выстрел... молодежь разорвала его в клочья. Спустя два дня они в отместку убили двоих наших и понаставили у реки капканов и мин-попрыгунчиков... Вот так мы и живем, Уэлч.

– А как дела в Городе? Неужели Большие Люди не понимают, что в огне войны погибнут все – и пумоиды и Скваттеры? Ведь мы не уйдем отсюда добровольно и не уступим пришельцам лес, где живут тени наших предков и охотничьи угодья.

Последний вопрос был явно адресован Гвидо Дель Рею, и капитан замялся, подбирая подходящий ответ. Занятие довольно трудное, принимая во внимание то обстоятельство, что Гвидо ни сном ни духом не представлял, что там думают на сей счет Большие Люди Периметра.

– Мы должны найти причину этой войны. И здесь я рассчитываю на вас. Мне нужно добраться до Тайного Пророка. Мак Кей сказал, что только вы сможете проводить меня в его храм.

Вождь пристально посмотрел в глаза собеседника. Капитан с трудом выдержал взгляд огромных желтых глаз с вертикальной щелью аспидно-черного зрачка, в котором стыли клочья ночного мрака.

– А почему я должен верить тебе, чужеземец? Чем ты лучше тех людей, что сбрасывают напалм и бомбы на наши головы?

– Я думал, что слово Аучча для вас чего-то стоит... – с несколько искусственным пафосом сблефовал Гвидо.

Пумоид слегка расслабился и казалось застыл в глубоком раздумье.

– Ладно, человек. Завтра у нас большой праздник, и я не хочу накануне его принимать важное решение. Отдохни с дороги, а через день мы решим, что с тобой делать. Тебе предоставят пещеру для сна, но, ради Великой Пумы, остерегайся вмешиваться в наши дела. И еще – завтра у нас Война.

Он пружинисто распрямился и с коротким злым фырканьем исчез в боковой галерее.

Капитан повернулся к Следопыту.

– О каком празднике говорил этот Пещерный Кот?

Уэлч молча полез за пазуху, также молча отхлебнул из нее и только после этого многозначительно хмыкнул.

– Считайте, что вам повезло, капитан... Или наоборот – я пока для себя не решил. Насколько я знаю, вы первый из пришельцев, кто будет здесь находиться во время Великого Посвящения. На саму Инкарнацию вас, конечно, не допустят, но все равно это большая честь. Похоже, что Рроу решил вас проверить, прежде чем дать окончательный ответ.

– Ради Бога, какая Инкарнация, какое Посвящение? Да объясните же вы мне, наконец...

Уэлч, продолжая думать о чем-то своем, закусил бренди куском копченой гадюки и стал его меланхолично пережевывать.

– Ну вы же знаете, капитан, что пумоиды относятся к «тотемникам» – то есть поклоняются Карликовым Пумам, как и «стеги», например, не под вечер будь они помянуты, поклоняются этим сухопутные крокодилам... И вы видели, что они – это я про наших пумоидов – и впрямь очень похожи на свой тотем: шерстью, формой ушей, и самое главное – повадками.

Так вот пумы для них – священные животные, они не имеют права причинить им никакого вреда и, в случае встречи, тотемник обязан накормить «свое» животное чем угодно, хоть куском собственного тела. Более того, в прайде всегда содержится Священная Пума, которую целый год кормит и холит все племя. В этом году ее зовут Миэла, и как вы слышали, ее чуть не пристрелил этот идиот из Поселения...

Следопыт еще раз приложился к фляжке и пристально посмотрел на собеседника.

– Вы следите за ходом моей мысли, капитан?

– Вполне. А в чем заключается предстоящий праздник?

– Я не знаю, имею ли я право говорить об этом больше, чем знаю... тем более, что это всего лишь мои смутные догадки, а сам я никогда не присутствовал на Обряде... Но два факта у меня для вас есть. Если сможете их связать – попробуйте. Первый – после Обряда в прайде появляется новая Священная Пума, второй – все пумоиды буквально звереют в последующие дни. Они становятся настолько агрессивными, что даже я, их старый друг, не рискую в течение недели, а то и двух после Инкарнации встречаться на их пути. И в этот раз я тоже уйду завтра до полудня, что и вам бы посоветовал. Ходят дурные слухи. Боюсь, что придут каратели.

Гвидо с сомнением посмотрел на Следопыта.

– Вы говорите это серьезно, Мак Кей?

– Серьезней некуда, капитан. Пумоиды выведены из себя наглыми притязаниями Скваттеров, которых защищает Периметр. А в пумоидов после Инкарнации, как я говорил, в них вселяется сам дьявол... А Легион непременно сыграет на этом чертовом, – Уэлч оглянулся, – сбитом шаттле и устроит высадку. Знак был... Расклад не в вашу пользу. Хорошо еще, что никто не заложил вас Тайному Пророку.

Впрочем до завтра время пока есть. А сейчас пойдем спать. Ваша нора расположена в тридцати футах от моей, так что, если понадобится помощь – зовите. Хотя пумоиды обычно свято чтут закон гостеприимства... Если вы, конечно, не влезете, куда не следует со своим профессиональным любопытством, дьявол его забери... Думаете, меня не предупредили из какой вы конторы? То-то... Спокойной ночи, господин Дель Рэй, и приятных вам сновидений.

Гвидо долго ворочался на жесткой циновке, пытаясь уснуть, но сон все не приходил. Сквозь ватное одеяло тишины до него изредка доносились странные звуки, искаженные эхом и долгим плутанием по извилистым коридорам подземелья. То были тоскливые завывания прирученных пум, чей-то приглушенный расстоянием пронзительный визг и неясные, почти человеческие голоса. Ближе к ночи звуки стали постепенно замолкать. Видимо часть жителей Зеленого Холма задремала в своих логовах, другая – отправилась на ночную охоту, и вместе с наступившей абсолютной тишиной непреодолимая дремота шипящей змеей наконец-то заползла в сознание капитана Планетарной контрразведки, свив там себе уютное гнездо. Он уже падал в бездонный колодец сна, когда отчаянный детский крик, раздавшийся где-то рядом, вернул его к реальности.

Дель Рэй быстро поднялся и отработанным за долгие годы движением машинально проверил кобуру пистолета. В зыбком свете гнилушек он скорее угадал, чем увидел белое пятно, мелькнувшее за дальним поворотом, и вновь в пещере восстановилось прежнее безмолвие.

Гвидо отчаянно потер глаза.

– Пригрезилось, или то был не сон?

В этот момент детский крик снова повторился, хотя гораздо тише. И это был голос явно человеческого ребенка. Капитан вспомнил и тут же отмел от себя приказ Рроу и совет старого Мак Кея ни во что не вмешиваться. Крадучись, он стал пробираться в том направлении, откуда послышался детский голос. Проплутав по темным коридорам минут пять, он выяснил, что большинство радиальных галерей сходились у провала глубокого черного колодца, едва освященного гроздями все той же Зеленой плесени да лиловыми сполохами копошащихся в норках светлячков. По центру колодца свисала мощная лиана, до блеска отполированная подушечками тысяч лап, и после недолгого раздумья капитан скользнул по ней вниз.