Единожды приняв присягу... - Владлен Владимиров

Ревуцкий, Малик и Санников быстро взобрались по крутой насыпи и оказались на мосту. Бойцы из вспомогательной группы прикрывали подходы со стороны станции. Вскоре мина была установлена на металлической конструкции моста. Теперь — в кусты, где был пост часовых. Не исключено, что вот-вот явится смена…

От мины провели натяжной шнур, но, не рассчитанный на такое расстояние, oн оказался коротким.

— Ремни, быстро! — приказал Ревуцкий.

Нарастив шнур, партизаны скрылись в придорожных зарослях.

Шло время. Не было ни эшелона, ни смены. Молодую луну застилали легкие облачка. И вдруг — появилась смена. Неужели обнаружат заряд? С моста донесся тихий свист, бывший, наверное, условным сигналом.

— Эй вы там, заснули? — позвали гитлеровцы.

Не дождавшись ответа, охранники направились к кустам. В это время послышался приглушенный гул приближавшегося товарняка.

— Да просыпайтесь же, свиньи, вас партизаны с потрохами утащат! — крикнул один из пришедших, раздвигая кусты.

Несколько коротких ударов, и фашисты «успокоились».

Теперь все внимание — на мост. Еще мгновение, и Ревуцкий дернул натяжной шнур. Взрыв, и объятый паром локомотив с обломками моста плюхнулся в реку.

Позднее стало известно, что движение на этом участке было остановлено на пять суток.

Неся ощутимые потери на железной дороге, оккупанты бросали крупные силы против партизан. К местам диверсий прибывали карательные подразделения фашистов, которые прочесывали и обстреливали находившиеся вдоль дороги леса.

Тем временем партизаны не дремали. Группа Ревуцкого, узнав от разведчиков и польского населения о приближении карателей, отошла на юг. Но уже через два дня, 27 сентября 1944 года, партизаны заминировали и взорвали двадцатипятиметровый железнодорожный мост через реку Зельчипа на двухколейном участке Краков — Освенцим. Паровоз и четыре вагона были разбиты вдребезги, остальные — повреждены.

Еще через два дня, 29 сентября, группа Ревуцкого подорвала железнодорожный мост на реке Кличувка на направлении Бельско-Бяла. Это было сооружение новейшей конструкции по американскому проекту.

Восстанавливать мост оккупанты бросили регулярные саперные части, мобилизовали гражданское население. Семь дней топтались на месте, однако возобновить движение так и не смогли. Пришлось гитлеровцам строить рядом новый мост на деревянных клетях-опорах. Поезда пошли лишь через восемнадцать суток.

1 октября группа Ревуцкого взорвала почти тридцатиметровый железнодорожный мост тремя километрами юго-восточней села Воля Радзишовска. Взрыв прогремел, когда по мосту проходил эшелон. Разбит паровоз и два вагона с боеприпасами, а более десятка вагонов сошло с рельсов.

По менее успешно действовали группы минеров и на других направлениях. Задание Центра — закрыть «окно» на восток — было выполнено. Железные дороги из Чехословакии в направлении Кракова удалось парализовать.

«5.10.1944. Алексею.

Установил контакты с подразделением „крайовцев“ — отрядом „Хелм“, командир которого настроен патриотически. Структура формирований Армии Крайовой: отряды, полки, дивизии. Фактически последние существуют на бумаге. В полном составе только старшие командиры. Две трети личного состава так называемых отрядов находятся в отдаленных селах Краковского воеводства на легальном положении. „Крайовцы“, выполняя команды Лондона, держат оружие „у ноги“. Командование дивизии Верхней Силезии, которому подчинен „Хелм“, запрещает сотрудничать с советскими отрядами.

«10.10.1944. Алексею.

На патронном заводе „Берта“, в четырех километрах севернее города Сосновец, Эмиль Шрек взорвал два паровых котла. На продолжителъное время предприятие выведено из строя.

Разведчики отряда „Хелм“ сообщили, что, возвращаясь на базу „Вальки“, Эмиль Шрек попал в руки „народовцев“. Они обвинили его в шпионаже и расстреляли.

В расположение «Вальки» прибыл Стальной — командир разведки польского партизанского отряда «Харнасы» Батальонов крестьянских.

Казин пригласил поляков в свою палатку. Во время дружеской беседы выяснилось, что польские партизаны выполнили давнее обещание.

Казни помнил, как в сентябре, возвращаясь с группой Михаила Панфилова из разведки, останавливался на отдых у командира отряда «Харнасы» поручика Сташевского. Тот оказался настолько любезным хозяином, что предложил вместе послушать сообщение Совинформбюро о событиях на фронте. Вдруг из радиоприемника раздалась передача на русском языке, но явно антисоветского содержания. Гнусавым голосом предатель бубнил, будто бы красноармейцы, вступив на польские и прибалтийские земли, грабят население, отбирают имущество, продукты питания, насилуют женщин, нес прочую ерунду.

Сташевский с возмущением сказал, что подобные передачи слышит уже не впервые — наверное, вражеская радиостанция работает где-то недалеко. По просьбе Казина он пообещал найти место ее расположения.

И вот Стальной рассказывает.

Вражеская радиостанция базируется на окраине города Андрихув. Размещена в двух крытых автомобилях. В одном из них, похожем на железнодорожный вагон, — передающая аппаратура и микрофоны, в другом — силовая установка, аккумуляторы и генератор с двумя двигателями внутренего сгорания. Охраняется взводом солдат во главе с эсэсовцем. Но на петлицах солдат — знаки различия «люфтваффе» — военной авиации. Вход по пропускам.

— Где расквартирован персонал радиостанции?

— Живут на частных квартирах. Эсэсовец — в семье служащего Тадеуша Поронека. Кстати, за дочерью пана Поронека, Здиславой, эсэсовец, кажется, приударяет. Стараясь угодить девушке, он иногда дает ей «подработать» — разрешает убирать в помещениях радиостанции.

На этом Стальной завершил свою информацию.

— А знаете ли вы Здиславу? — поинтересовался Казин.

— Знаком.

— Позовите Панфилова! — приказал Казин ординарцу. Через несколько минут в палатке командира отряда стоял Михаил Панфилов — голубоглазый красавец, которого уважали за ум и дисциплинированность.

Казни сжато изложил суть задачи по уничтожению радиостанции в Андрихуве. Внимательно выслушав, Панфилов попросил включить в состав группы его друзей — Андрея Федосеева и Ивана Малика…

Как и рекомендовал Казин, Стальной познакомил Панфилова со Здиславой Поронек. Помогло и то, что с первой же встречи девушке очень приглянулся красивый «пан Михал».

Парни стали частыми гостями в доме Поронеков. Разумеется, приходили так, чтобы никто посторонний но заметил. Время от времени Панфилов заводил разговоры на интересующую его тему. Выяснилось, что девушка ненавидит фашистов, а ухажерство квартиранта-эсэсовца ей отвратительно.