Контракт на счастье - Сабрина Филипс

Фэй отложила в сторону карандаши и посмотрела на рисунок, лежащий у нее на коленях. Внезапно на нее навалилась слабость. Девушка, все никак не могла привыкнуть к тому, что следует отдыхать время от времени, как говорил доктор. Данте также постоянно твердил об этом. Поэтому Фэй решила воспользоваться выдавшейся свободной минуткой, чтобы разработать дизайн будущей детской для своего ребенка.

Пока ее мысли блуждали, она закончила набросок стены в виде фрески, на которой изображались деревья со спелыми плодами, оранжевое солнце и домашний скот. Подобная фреска идеально подошла бы для оформления детской комнаты на вилле в Тоскане… Фэй понимала, что такой дизайн будет неуместен в ее унылой квартирке.

Она устало закрыла глаза и почувствовала, как у нее сдавило горло. Как было бы хорошо, если бы после возвращения из Италии ей удалось с головой погрузиться в работу. Тогда у нее совсем не осталось бы времени на грустные размышления, которые одолевают ее сейчас.

Теперь Фэй сознавала, что в таком случае никогда бы не позволила своим мечтаниям настолько глубоко укорениться в ее душе. Ведь сейчас, даже занимаясь рестораном «Маттесон», она будет не в состоянии отвлечься от грустных мыслей. И все потому, что если даже Данте позволит ей вернуться на работу, ее присутствие там будет требоваться все меньше и меньше. Недавно нанятый менеджер отлично справляется со своими обязанностями, а Фэй сможет руководить рестораном, работая дома.

Девушка считала, что должна чувствовать себя так, будто с ее плеч свалился громадный груз, но этого не происходило. Она, конечно же, радовалась тому, что в ресторане появляется все больше улыбающихся посетителей, а персонал с энтузиазмом выполняет свои обязанности, больше не беспокоясь о том, что может остаться без работы. Семейный бизнес Маттесонов был восстановлен. Однако события последних нескольких дней заставили ее считать, что в этой жизни у нее имеются более важные дела.

Фэй очень испугалась, что может потерять своего ребенка. Она впервые в жизни пережила и ужас, и реальность угрозы. Больше всего ей запомнилось странное состояние, при котором ей казалось, будто ее силой удерживают под водой. Ребенок, к которому она уже прониклась любовью, мог лишиться возможности появиться на свет и стать частичкой Фэй. Затем на нее нахлынула еще одна волна страха: Фэй боялась, что, потеряв ребенка, она лишится внимания того, кого любит больше всего в этой жизни. Эта любовь продолжала жить в ее душе вопреки всем правилам.

Уже дважды Фэй уходила от Данте. Интересно, а почему она ни разу перед своим уходом не призналась ему в своих чувствах? Возможно, Данте ждал от нее именно этого. Но Фэй так и не смогла сказать о своем желании быть ему не просто любовницей.

Данте значил для нее слишком много. Она ведь отдалась ему шесть лет назад не потому, что была шлюхой, а из-за обуявшего ее чувства. Она, наивно полагала, что Данте влюбится в нее после того, что между ними впервые произошло. Осознание всего этого подтолкнуло Фэй к мысли о том, что, возможно, она не всегда верно поступает. Вероятно, ей не следовало так отчаянно защищать свое сердце от переживаний, ведь она все равно влюбилась в Данте.

Самым неприятным оказалось то, что момент ее душевного прозрения совпал с отказом Данте жениться на ней. Почему он передумал? Неужели, обнаружив Фэй лежащей без сознания в своей квартире, он понял, что не сможет прожить всю жизнь с нелюбимой женщиной? Или увидев на экране монитора собственного ребенка, вдруг осмыслил поспешность своего решения? Возможно, Данте понял, что, следуя традиции, он вовлечет в свою жизнь массу проблем.

Что бы он там ни считал, Фэй никогда прежде не была так уверена в том, что Данте не хочет видеть ее рядом с собой. И внезапно ей показалось бессмысленным признаваться в своих чувствах тому, кому нет до этого никакого дела.

Фэй не могла винить Данте. Он всегда говорил ей о предохранении и ни разу не солгал насчет ее положения любовницы. Сначала Фэй была для него работником, потом стала сожительницей. Она отлично подходила ему в обоих случаях. Теперь девушка не могла даже злиться на Данте. Он был таким, каким его создала природа. И Фэй, несмотря ни на какие недостатки Данте, продолжала его любить.

Неожиданно раздался звонок в дверь, чему Фэй несказанно обрадовалась. Теперь можно отвлечься от невеселых размышлений. Почему никто никогда не говорил ей о том, что после бурных любовных отношений в сердце остается ужасная пустота?

Она неторопливо опустила ноги, обутые в тапочки, на пол и пошла к двери, надеясь увидеть на пороге одного из работников ресторана «Маттесон». Возможно, кто-то пришел, дабы сообщить, что без ее помощи не обойтись.

— Это ты?

Странно, но Фэй удивилась, увидев на пороге Данте. Он ведь говорил ей, что им предстоит обсудить кое-какие детали. Кроме того, ему явно не терпелось узнать о самочувствии Фэй.

Судя по внешнему виду — белая рубашка, темный костюм, — Данте забежал к ней на минутку, воспользовавшись перерывом между деловыми совещаниями. И даже несмотря на это, Фэй затрепетала. Будет ли она испытывать подобный трепет десять лет спустя, когда Данте станет приходить к ней по вечерам, чтобы узнать, как идут дела у их ребенка? А во время подобного времяпровождения Фэй будет думать о том, как жаждет с ним близости, задаваться вопросом, где и с кем он проводит время.

Фэй заставила себя очнуться от размышлений и вернуться в реальность.

— Можно войти?

Ей очень хотелось ответить Данте отказом, незачем ему приходить сюда. Если он снова здесь объявится, то после ухода будет мерещиться ей в каждом углу. Ее повсюду станет преследовать образ темноволосого, мускулистого красавца. Хотя, дьявол побери, она и без его визитов не перестает думать о нем.

Фэй кивнула и сделала шаг назад, позволяя ему войти, внезапно засмущавшись вида своих аляповатых шлепанцев. Это был подарок Криса, преподнесенный ей несколько лет назад. На шлепанцах красовалось изображение вишневого пирога. Фэй положила одну ступню на другую, закрывая рисунок на тапках.

— Кофе будешь? — спросила она, закрывая дверь и поворачиваясь к нему лицом, не зная, чем занять руки.

— Я приготовлю сам, а ты присядь, — приказал Данте, нахмурившись.

Неужели он считает, что теперь, после угрозы выкидыша, она способна только открывать дверь?

— Нет, Данте, кофе приготовлю я.

Девушка прошла в кухню, жалея о том, что не удержалась и взглянула на себя в зеркало. Оказавшись в кухне в одиночестве, она сняла шлепанцы и засунула их за батарею отопления, а потом распустила волосы. К сожалению, придется остаться в объемном сером свитере и выцветших джинсах. Интересно, любовницы Данте заранее приводят себя в порядок, ожидая его появления в любую минуту? Возможно, так поступают все его женщины. Именно поэтому определение «подружка Данте Валенти» не остается с каждой его женщиной надолго.