Отрезанная ветвь - Ivan Ivanovich
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Не успел Чан окончательно осознать то, где он находится, как услышал утробное рычание. Осторожно повернув голову, он застыл. Перед ним, светясь голубым сиянием, сидел… тигр. Самый обыкновенный. Такой, какие описывались в древних легендах и сказках. Это был большой и здоровый зверь с золотого окраса шерстью по всему телу кроме груди, что была белого цвета. Вся спина была покрыта черными как тушь полосами, что гармонично сочетались с золотистой шерстью. Чану показалось, что тигр только что вышел из ванны, настолько он был чист на его взгляд. И лишь его пасть была обмазана кровью, словно могучий зверь показывал, что может случиться с незадачливым охотником, дерзнувшим погнаться за ним. «Этот тигр носит королевские цвета» — пришла к принцу неуместная в этот момент мысль. А глаза… только теперь Чан Мин понял, что у этого тигра те же золотые глаза, что были у загнанного ими сегодня зверя. Страх холодными щупальцами стал охватывать юного принца. С каждой секундой в нем крепла уверенность, что этот прекрасный зверь пришел за ним и его друзьями.
Но тигр просто сидел. Сидел и смотрел на него. В его золотых глазах, что буквально впились в Чана, не было злобы, страха, ненависти, отчаяния, как и должно быть у зверя, за которым гонялись весь день, а в том, что это тот самый тигр, только в обличье духа, Чан почему-то не сомневался. В этих глазах был лишь ленивый интерес к жалким наглецам, что решили помериться силами с ним, местным духом-хранителем.
Осознание этого пришло к Чану настолько неожиданно, что он не удержался и повернулся всем телом к тигру, продолжая крепко сжимать копье. Тигр же, словно что-то для себя решив, встал со своего места и вальяжной походкой подошел к Чану. Теперь Чан полностью оценил его размеры. Огромный дух, голова которого была лишь немногим ниже головы высокого Чана. Огромная туша, размером с пять взрослых тренированных воинов. Тигр встал всего в одном шаге от него и посмотрел ему в глаза. В эту секунду голова у принца Чан Мина стала раскалываться от боли. Он схватился за голову, но что-то мешало ему отвести взгляд от смотрящего на него тигра. В конце концов принц не выдержал и упал в обморок.
center***/center
— Эй! Мин! Мин, вставай, Кох тебя дери! — услышал Чан до боли знакомый голос. Голова дико раскалывалась, но мысли были ясны. Он быстро открыл глаза, проморгался от яркого света и, под насмешливыми взглядами других парней, медленно встал.
— Ты же никогда не засыпал на посту, что могло тебя свалить? Небось, винишка у молодой госпожи одолжил, а? — сострил сын местного кузнеца, Лю, с которым Чан сблизился больше всего.
— А с нами?! Мы же друзья, Мин!!! — в притворном негодовании воскликнул Пинг, сын заводчика лоседраконов.
— Не, Мин же у нас трезвенник, он даже дрянного винишка не пьет, не то что доброй рисовой водки! — сказал веселый Хуатонг, сын трактирщика, и расхохотался. На самом деле местная рисовая водка была настолько паршивой, что Чан Мин просто не рисковал ее пить. Впрочем, сейчас это было неважным, потому что дух-хранитель в довольно грубой, но четкой форме высказал ему свое пожелание.
— Ребята, как вы относитесь к духам? — без прелюдий начал Чан. Собравшиеся переглянулись и теперь уже с сочувствием посмотрели на их друга.
— Мин, ты, видимо, пока засыпал, головою ударился, да? — участливо спросил Чит Сэнг, до этого тихо наблюдавший за ним.
— А что если я вам скажу, что все это время, мы, все вместе, гонялись за местным духом-хранителем? — проигнорировал замечание Сэнга Чан. Сэнг усмехнулся, но вот остальные сильно напряглись. Дело в том, что Сэнг, несмотря на то, что вырос в Хира’а, родился в городе и воспитание получил соответствующее. Остальные же были местными до мозга костей и с молоком матери впитали в себя истории о добрых и злых духах, духах-хранителях и прочих непонятных и пугающих сущностях. И то, как обходится разозлившийся дух с попавшимися ему в лапы, руки, щупальца, клешни неудачниками, знали очень даже хорошо.
— А… какой он, дух-хранитель? — с придыханием и долей страха спросил самый молодой среди них, четырнадцатилетний Ю Ли, сын местного жреца храма Агни.
— Это тигр, — устало выговорил Чан Мин, опираясь рукою о дерево.
— Обычный? — уточнил он.
— Да… обычный. Но такого красивого зверя я в жизни не видел. Золотая шерсть, черные как лучшая тушь полосы по всей спине, золотые глаза…
— Ага, и смотрел он на тебя с влюбленными глазами и звал с собою в мир духов на праздник урожая, — рассмеялся Сэнг. Впрочем, заметив, что никто из собравшихся не смеется, он удивленно обвел их взглядом. — Вы что… верите ему? Да он напился и болтает чушь.
— Сэнг… поверь… это не чушь, — сказал Ю Ли. И хоть он был самым младшим среди них, но никто не прерывал его. Все понимали, что сейчас, в этом вопросе, нет более подкованного человека среди них, чем сын жреца. — Мне становится страшно от осознания того, что могло с нами случиться, если бы мы хотя бы ранили телесное воплощение духа-хранителя наших гор. Не говоря о том, что… — Ю Ли замолчал, красноречиво обведя взглядом присутствующих. Теперь всех охватил самый настоящий ужас. — Что он потребовал от нас, Мин? — спросил Ю Ли Чана.
— Он попросил достать из пещеры, той, куда мы хотели идти сегодня, его статую и перенести поближе к опушке. Она уже пару сотен лет скатилась туда, поэтому и люди забыли, что в этих горах есть хранитель, — рассказал Чан, тяжело дыша. Голова еще раскалывалась, из-за чего концентрация была напрочь потеряна.
— Еще что-то? — спросил Ю Ли, пока остальные мало-помалу стали приходить в себя.
— Да… еще он сказал, что если ему будут давать жертвы как раньше, хотя бы раз в три месяца, то он больше не будет утаскивать коровобегемотов и свиноовец, — сказал Чан и, придя в относительный порядок, стал собирать свои вещи. Остальные также стали собирать свои пожитки. Дальнейшие действия не
