Цветы для Розы - Ян Экстрём

— А ваш собеседник, тот, кто пересказал вам все это? Или, быть может, вы хотели бы сохранить его имя в тайне?

Она рассмеялась.

— Вы, вероятно, забыли о моем статусе, комиссар. Вполне естественно, что я не стану, да и не обязана, отвечать на некоторые ваши вопросы. Я согласна, вам нужно уточнить кое-какие детали из того, что я рассказала вам только что. Однако сформулировать вопросы, а также попытаться найти на них ответы — это прямая задача полиции, не так ли?

— Да, разумеется. Но ведь вы не будете иметь ничего против, если мы попытаемся сформулировать их с вами вместе? Итак, вопрос номер один: стоит ли провести новое обследование тела? Ответ: это было бы весьма желательно, однако, к сожалению, похоронный агент уже забрал его, и теперь оно, по-видимому, уже кремировано. Вы ведь сами настаивали на том, чтобы все было окончено в кратчайший срок. С другой стороны, имеющееся у нас заключение врача выглядит вполне исчерпывающим, и к нему вряд ли удалось бы добавить что-либо новое. Вопрос номер два: кто были те люди, которые схватили Петера Лунда в кафе? Ответ: у одного из них на руке был след ожога, о другом мы не знаем ничего. Номер три: смог бы свидетель на очной ставке опознать этих двоих? Ответ: свидетель нам так же неизвестен, как и эти двое. Номер четыре: есть ли еще кто-либо, кроме свидетеля, кто мог бы опознать этих двоих или облегчить нам их поиски, описав их? Ответ: по всей вероятности, владелец кафе мог бы дать определенные показания. Конечно, он мог прочесть заметку об утонувшем, вспомнить о посетителе своего заведения в ночь на понедельник, сопоставить это с тем, что на посетителя напали двое; у него могли возникнуть серьезные подозрения, и тогда он мог бы позвонить нам. Однако я лично в этом сильно сомневаюсь. Вопрос номер пять: если бы нам удалось разыскать этого владельца кафе и попросить его вспомнить этих людей, у нас появилось бы значительно больше шансов, однако есть ли у нас в действительности такая возможность — отыскать нужное нам кафе среди десятков тысяч подобных заведений в Париже? Ответ: мы бы, конечно, могли ограничить район поисков окрестностями Пон-Нёф с прилегающими к нему округами, однако в этом вовсе нельзя быть полностью уверенными, поскольку из рассказа свидетеля следует, что Лунда увезли на машине и при этом не дается никакого ориентира. С другой стороны, нам известно,— он полистал один из лежавших перед ним рапортов,— что в этом кафе подавали закуску, а именно,— он зачитал из рапорта,— рокфор, что, кстати, не совсем обычно для простенького ночного кафе, хорошо прожаренный бекон и яичницу — можно сказать, почти английское меню, особенно если заменить рокфор на стилтон,— а также, что, по крайней мере иногда, вблизи этого заведения продаются жареные каштаны. Вполне может быть, что кто-нибудь из бдительных патрульных полицейских сочтет, что эти данные подходят к одному из тех кафе, которые они посещают во время своих ночных дежурств. Что ж, такая возможность всегда существует.

Он кивнул, как бы соглашаясь с самим собой, и, оторвавшись от разложенных на столе бумаг, принялся разглядывать что-то на потолке. Анна-Белла закурила сигарету; заметив это, он пододвинул ей пепельницу. Несмотря на то, что, когда он излагал свой список вопросов и ответов, в голосе его улавливались едва заметные иронические нотки, она подумала, что ей все же импонирует методичность его подхода.

— Итак, допустим, мы нашли кафе и его хозяин вспомнил эпизод, когда двое мужчин увели оттуда своего товарища, сказав при этом, что им надо кое-что с ним уладить. И даже больше того, ему кажется, что при встрече он мог бы их узнать. Тогда нам остается только познакомиться с ними поближе.— Комиссар беспомощно развел руками.— Но как нам их разыскать? Что ж нам, дать объявление в газете и попросить их как можно скорее связаться с полицией? Или выявить всех мужчин в Париже, у кого на руке есть след ожога? Последнее, конечно, само по себе не так уж невозможно. Хотя…

Он рассмеялся и хитро посмотрел на нее, слегка склонив голову на плечо. Она заметила:

— Можно было бы расспросить остальных — я имею в виду тех шведов, которые приехали вместе с Петером Лундом. Быть может, они каким-то образом приведут к тем двоим. То есть, я хочу сказать, может, они что-то о них знают или даже знакомы с ними. Что вы об этом думаете?

— Превосходная мысль. Однако, мне кажется, было бы удобнее, если бы вы сами связались с ними и попытались это выяснить. Если вам удастся узнать что-либо интересное, мы всегда готовы взять на себя все остальное.— Он сделал паузу.— Что я имею в виду, говоря об остальном? Найти этих людей. Устроить их опознание владельцем кафе,— ведь ваш собственный источник информации для нас недостижим. Доказать, что это они убили Петера Лунда, сбросив его в Сену. При этом нам предстоит либо найти кого-нибудь, кто был бы настоящим свидетелем и смог бы подтвердить с уверенноетью, что сделали это именно эти парни,— то есть не такого, как ваш, который даже и не видел ничего, а только строит свои предположения. Либо надо будет добиться их собственного признания. И кроме того, мотив. Каков здесь мотив? Ведь это не убийство с целью ограбления. Вот каким образом обстоит дело, мадам.

Захлопнув досье, он встал, подошел к архивным полкам и поставил его на место.

— Кроме того, вы говорите, что, по словам человека, сообщившего вам эти сведения, Петер Лунд рассказал той даме, которая была с ним ночью в кафе, что он уже раньше видел этих людей или, точнее, их машину. Он не знал, кто они такие, и обнаружил, что за ним следят, сразу же после того, как расстался со своими приятелями у дверей «Лидо». Какие же тогда есть основания считать, что эти господа знали людей, сидевших в машине? Мне, по крайней мере, это кажется сомнительным. Однако, разумеется, почему бы вам не попробовать? — Он тяжело вздохнул, как бы подводя итог беседе.— Я продолжаю считать дело с нашей стороны законченным. Нет никаких признаков, что было совершено преступление. Отсутствуют мотивы. Анонимный свидетель. Какие-то фантастические предположения. Единственное обстоятельство, подтверждающее достоверность показаний свидетеля, это то, что он назвал блюдо, которое Петер Лунд ел незадолго до своей гибели. Каштаны. Но этого совсем не достаточно. Не достаточно… Да упокой Господь его душу.

После ухода Анны-Беллы Сторм в пепельнице на столе осталось три окурка. «Еще дешево отделался»,— подумал комиссар. Сама же Анна-Белла решила прогуляться до посольства пешком. Ей хотелось хотя бы полчаса побыть на свежем воздухе. Придя в свой кабинет, она в течение получаса наговаривала на диктофон отчет о событиях последних нескольких часов. Ровно в пять она отправила его Тирену.

Встреча с японцами прошла успешно. Патрик К., вложив кое-что в сразу же сжавшуюся руку метрдотеля, попросил его накрыть роскошный стол в одном из кабинетов. Он предупредил, чтобы было побольше цветов, причем этим должен заняться человек, знающий толк в искусстве икебаны, лучше всего японец. Мастерски составленные букеты в маленьких вазочках, напоминающих лодочки, казалось, плыли по ослепительно белой скатерти, как по сверкающей водной глади. Посуда также была великолепна: по-видимому, лучший из всех сервизов, имевшихся в отеле,— роскошный фарфор, украшенный золотом и розами. Блюда подавались на японский манер в небольших чашечках, и гости могли на выбор пользоваться обычными серебряными приборами или же палочками из слоновой кости.

Обед продолжался около двух часов и еще более углубил зародившиеся накануне обоюдные дружеские чувства. Никто из шведов, не говоря уже о сдержанных японцах, чье поведение диктовалось отчасти национальной традицией, отчасти соблюдением светских приличий, ни словом не обмолвился о несчастье, приключившемся с их коллегой. Патрик К. специально заранее предупредил всех шведов, чтобы никто не проговорился о судьбе, постигшей Петера Лунда. В фойе ресторана он еще раз повторил товарищам свои инструкции:

— Японцы — не такие, как все люди,— в который раз задушевно втолковывал он им.— Узнав о происшедшем, они могут запросто прервать переговоры под предлогом того, что считают невозможным продолжать их на таком трагическом фоне. И тогда все наши дела зависнут в воздухе, а этого допустить нельзя. Так что, ребята, ни слова о Петере.

Все согласно закивали. Они прекрасно знали, что Патрик К. потратил уйму времени на изучение нравов и обычаев зарубежных стран с точки зрения их влияния на успешное ведение деловых переговоров.

После обеда шведы и японцы прошли в небольшой конференц-зал с удобными креслами и сияющим полированным столом красного дерева, на котором были разложены блокноты, стояли бутылки минеральной воды и искрящиеся хрустальные стаканы. Дискуссия была оживленной и в высшей степени плодотворной для обеих сторон. Когда через пару часов они расставались, основные линии для дальнейших переговоров были уже намечены. Теперь дело было за обеспечением адвокатами фирм юридической стороны вопроса, за составлением смет, временных графиков, за необходимыми подсчетами и детальной разработкой всех форм сотрудничества. Все последующие контакты решено было осуществлять при помощи телекса.