Последний Катон - Матильде Асенси

Как рассказывает в летописи Катон LXXII, семьдесят второй, кое-кто из братьев внедрился к крестоносцам, чтобы лучше следить за передвижениями Древа. Они боялись, как бы Крест не попал в руки мусульман во время какой-нибудь битвы или стычки, так как и арабы, и турки прекрасно знали, какое значение он имеет для латинян, и понимали, что, отняв у них Крест, они уменьшат их победы. В то самое время, около 1150 года, другие группы ставрофилахов отправились в главные христианские города Востока и Запада. Их план заключался в налаживании отношений с влиятельными и могущественными людьми, которые могли бы выступать ходатаями от имени братства и защищать его интересы или, если представится возможность, потребовать возвращения реликвии. Отправившиеся в путь со временем связались с некоторыми из множества тайных религиозных обществ и орденов, которые изобиловали в средневековой Европе, твердо основываясь на принципах христианства: от европейских тамплиеров и катаров до обществ последователей Святой Веры, «Массени дю Сен-Грааль», братства «Компаньоннаж», миннезингеров или Верных любви. Ставрофилахи связались почти со всеми ими, происходил обмен информацией и взаимное проникновение (многие ставрофилахи стали членами этих орденов и обществ, и наоборот). Они также набрали в свои ряды много выдающихся юношей, занимавших выгодные позиции в тех городах, где они осели, чтобы они возмужали под крылом у братства, а затем заняли свое место у власти, предназначенное им семейством и рождением, но для этих мальчишек роль хранителей Честного Креста была чем-то эфемерным: Святое Древо оставалось в Иерусалиме, а Иерусалим был слишком далеко. Многие из них спустя несколько лет покидали братство, и именно один из этих перебежчиков сообщил церковных властям в Милане все, что знал о ставрофилахах. Для того молодчика это предательство не имело ни малейшего значения, жизнь его не изменилась, и он никогда не вспомнил об этом эпизоде. Однако год спустя в Иерусалиме и Константинополе членов братства, включая Катона LXXV, арестовали и посадили в тюрьму, где им напомнили, что они отлучены от церкви, а их братство распущено еще сто лет назад Готфридом Бульонским, поэтому они считаются повторно впавшими в ересь и, следовательно, осуждаются на смерть. Всех их без исключения казнили.

Следующий Катон, повествующий об этих печальных событиях в начале своего рассказа, был из ставрофилахов, осевших в Антиохии. Он созвал всех своих братьев на ассамблею в этом городе в конце 1187 года, и ему пришлось начать приветствие с ужасной новости, уже переходившей из уст в уста: предводитель айюбидов Саладин разбил крестоносцев в битве при Гаттине в Галилее и, по свидетельству присутствовавших при этом ставрофилахов, вырвал из рук побежденного короля крестоносцев Ги де Лузиньяна реликвию Честного Креста. Древо Господне попало в руки мусульман.

На этой встрече в Антиохии, затянувшейся на несколько месяцев, было принято много важных решений. Кроме избрания братьев Никифора Пантевгена, Софрония из Теллы, Иоахима ал-Сандали, Дионисия из Дара и Авраама бар-Абдуна, которым предстояло проникнуть в войско Саладина, чтобы присматривать за Честным Крестом вблизи и выкрасть его, если представится возможность, была определена также необходимость тщательного отбора будущих ставрофилахов, чтобы никогда не повторилось предательство, стоившее жизни братьям из Иерусалима и Константинополя и Катону LXXV. Для этого пятнадцать братьев из Рима, Равенны, Афин, Антиохии и Александрии возьмут на себя подготовку настолько строгого процесса инициации, чтобы только действительно самые лучшие и самые преданные могли вступить в братство. К тому, кто не сможет пройти испытания, не будет проявлено ни малейшего милосердия, его рот будет закрыт навсегда. Группе из двенадцати ставрофилахов поручили найти самое потайное и безопасное место в мире, где можно спрятать реликвию, когда она будет возвращена. Как только Крест Господень вернется в руки братства, он никогда уже не выйдет из этого места, и никогда никакому осквернителю не позволено будет к нему прикоснуться. Ни прикоснуться, ни увидеть, ибо тайник должен быть воистину неприступным. Двенадцать братьев отправятся по свету искать подходящее место, а остальные ставрофилахи в это время направят все свои усилия на срочное возвращение реликвии. Более чем восьмисотлетнее существование не могло закончиться крахом.

Через несколько месяцев во власти Саладина была уже вся Святая Земля, и крестоносцы были вынуждены отойти к берегам Тира в Ливане. За организацией Второго крестового похода стояли ставрофилахи.

В августе 1191 года Ричард Львиное Сердце наконец окружил мусульманские войска и одержал над ними победу во многих битвах. Мусульмане согласились начать переговоры о возвращении Животворящего Древа, и группа посланцев христианского короля, в которой был один ставрофилах, смогла увидеть реликвию и поклониться ей, но тут Ричард в каком-то абсурдном и необъяснимом порыве казнил две тысячи мусульманских пленных, и Саладин прервал переговоры.

Группа ставрофилахов, которой было поручено организовать процесс инициации для новых членов братства, завершила свою работу в июле 1195 года. Сообщение об этом донесли до всех братьев эмиссары, объехавшие все основные города мира, и вскоре испытаниям подвергся первый кандидат. Вот как Катон LXXVI описывал их сущность:

«Дабы души их могли в чистоте предстать перед Честным Крестом Спасителя и быть достойными простереться перед ним, должно им прежде очиститься от всех грехов и смыть с себя все бесчестье. Искупление семи тяжких смертных грехов да свершится в семи городах, облеченных ужасной славой в порочном их процветании, сии суть Рим, погрязший в гордыне, Равенна, знаменитая завистью, Иерусалим, известный гневом, Афины, несущие печать лености, Константинополь, где процветает алчность, Александрия, город чревоугодия, и Антиохия, вертеп сладострастия. В каждом из них, как в земном чистилище, да искупят они грехи свои, дабы войти в заповедное место, именуемое нами, ставрофилахами, Рай Земной, ибо ветвь Древа Добра и Зла, даденная Адаму архангелом Михаилом и посаженная им, породила Древо, из которого был сооружен Крест, где и умер Христос. И дабы братья одного города знали о случившемся в других городах, пройдя каждое испытание, соискатель да будет отмечен знаком Креста, получая один знак за каждый стертый с души смертный грех как память об искуплении. Да будут эти Кресты крестами стены монастыря Святой Екатерины в святом месте Синая, где даровал Бог Моисею скрижали Завета. Иже соискатель с семью крестами войдет в Рай Земной, мы примем его как своего брата, и он навсегда будет являть на теле своем хрисмон и священное слово, придающее смысл нашим жизням. Иже он не дойдет, да смилостивится Господь над его душой».

— Семь испытаний в семи городах… — пробормотал Фараг, пораженный услышанным. — И один из них — Александрия, из-за греха чревоугодия.

Мы уже два дня изучали и анализировали последнюю часть материалов, бурный XII век, и все, что мы читали, приближало нас к Аби-Руджу Иясусу: шрамирование в виде семи крестов Святой Екатерины, христограмма и слово «ставрос». От одной только мысли о том, что ставрофилахи еще существуют тысячу шестьсот пятьдесят девять лет спустя после основания братства, захватывало дух, но мне кажется, в этот момент никто из нас уже не сомневался, что именно они стояли за похищениями реликвий Честного Древа.

— Где же этот Рай Земной? — спросила я, снимая очки и потирая усталые глаза.

— Может быть, об этом написано в последнем дипломе, — предположил Фараг, беря со стола текст, подготовленный моими помощниками. — Ну, дело подходит к концу! Эй, капитан!

Но капитан Глаузер-Рёйст не шелохнулся. Он потерянно смотрел в одну точку.

— Капитан?.. — окликнула я его и весело взглянула на Фарага: — Кажется, он заснул.

— Нет, нет… — ошарашенно пробормотал Кремень. — Я не сплю.

— Тогда что с вами?

Мы с Фарагом смотрели на него в полнейшем изумлении. Лицо у капитана осунулось, взгляд блуждал. Он вдруг поднялся и посмотрел на нас с высоты своего огромного роста невидящими глазами.

— Продолжайте с работой. Мне нужно проверить одну вещь.

— Вам нужно что?.. — начала было я, но Глаузер-Рёйст уже вышел за дверь. Я обернулась к Фарагу, который, судя по выражению лица, тоже не мог поверить в происходящее. — Что с ним стряслось?

— Хотел бы я это знать.

В принципе поведение капитана было объяснимо: много часов в день мы работали под постоянным давлением, почти не спали, и наша жизнь проходила в искусственной атмосфере Гипогея, где мы не видели солнца и были лишены свежего воздуха. Полная противоположность полезной для здоровья прогулке на природе или деньку на пляже. Но мы очень торопились, и наши старания превышали пределы благоразумия, так как мы опасались, что в любую минуту нам могут сообщить дурные вести о какой-нибудь новой краже Честного Древа. И мы были абсолютно вымотаны.