Вегетаринство (Загадки и уроки, польза и вред) - Жолондз Марк Яковлевич

Интересно сравнить метаболизм мозга у тюленя Уэдделла и человека, сопоставляя данные о потреблении глюкозы… Хотя нормальное содержание глюкозы в крови у обоих видов примерно одинаково (около 5 мкмоль/мл), относительный объем крови у тюленя больше, чем у человека, а абсолютный объем крови в 11–12 раз больше. Уже за счет этого суммарное количество глюкозы в крови тюленя больше в 11 раз. Простое вычисление показывает, что в результате мозг тюленя Уэдделла за 1,2 часа (максимальная продолжительность пребывания под водой у этого вида — М.Ж.) потребляет лишь 3,6 % общего количества содержащейся в крови глюкозы, тогда как у человека эта цифра достигла бы 90 %.

Перейдем к обычному человеку, у которого периоды между приемами пищи составляют больше 1,2 часа. Мы получили основание утверждать, что мозг обычного человека потребляет не менее 90 % энергии содержащихся в крови глюкозы и лактата, подлежащих аэробной утилизации в организме.

По данным тех же авторов, интенсивность метаболизма глюкозы в легких составляет у человека 1,3 % от метаболизма глюкозы для всего тела (в покое).

При этом исследователи отметили:

«Для того, чтобы оценить потребление энергии легкими во время нахождения животного под водой, важно учесть, что при этом главным источником энергии и углерода служит, вероятно, содержащаяся в крови молочная кислота… Эксперименты… показывают, что скорость поглощения и окисления молочной кислоты в 2-10 раз выше по сравнению с глюкозой».

Подводя итоги своих исследований, американские биохимики еще раз в виде таблиц подчеркивают в комментариях к ним:

«Доля общего запаса глюкозы, потребляемая мозгом за 1,2 часа:

у тюленя 3,6 %,

у человека 90 %».

Теперь, когда задолженность автора в доказательствах можно считать исчерпанной, целесообразно познакомить читателей с мнением Г.С. Шаталовой о влиянии на функционирование мозга вегетарианства и неизбежной при нем интенсификации движения:

«Особо хочу остановиться на вопросе о взаимовлиянии рассудка и движения. Особо колоритной фигурой в истории человечества, своего рода исходной мерой для оценки человека для меня был и остается Пифагор. Этот человека, воспринимаемый нами и сегодня как один из светочей разума, был в свое время лучшим кулачным бойцом на Олимпийских играх, причем, заметьте, в 40 лет. Его пример лишний раз убеждает в том, что двигательная активность способствует и активности рассудка. Это действительно так, и я всегда стремлюсь к тому, чтобы рассудок и движение всегда находились в единстве».

Если такое стремление плодотворно, то как могли появиться на свет все те многочисленные примеры неправды и научного невежества Г. Шаталовой, о которых мы много раз говорили в этой книге? Почему вегетарианство и движение не помогли ей, врачу, не делать таких потрясающих своим невежеством заявлений:

«Окисленная перевариваемая масса проникает (из желудка — М.Ж.) туда, где ей вовсе не место — в двенадцатиперстную кишку и вызывает ее заболевания, а также болезни печени и поджелудочной железы».

Кто учил Г.С. Шаталову медицине? Почему не втолковали ей, что вся без исключений пища вообще в желудке смачивается и разжижается кислым желудочным соком, что выход из желудка у человека всего один — в двенадцатиперстную кишку, куда вся пища может попасть только имея кислую реакцию, что привратник запирается для ощелачивания каждой порции пищи, попавшей из желудка в двенадцатиперстную кишку, что, наконец, заболевания этой кишки, а также печени и поджелудочной железы вызываются не «проникновением перевариваемой массы» из желудка в дуоденум, а совсем другими причинами.

Почему, говоря о «дверях-клапанах» желудочно-кишечного тракта, Г. Шаталова считает возможным заявить:

«Они-то и не дают кислым и щелочным средам вступать в контакт друг с другом»?

В то же время привратник только тем и занимается, что дает «кислым и щелочным средами вступать в контакт друг с другом», и если такой контакт прекратиться, то человек погибнет.

Подобные примеры вегетарианского влияния на функционирование мозга в сторону его ухудшения можно продолжать очень долго.

Показательно следующее место в книге Г.С. Шаталовой:

«Бывшей директор Института питания АМН СССР ныне покойный академик А.А. Покровский, например, особое внимание уделял взаимосвязи характера питания и уровня умственных способностей человека. Опыты проводились им на крысах. Одним он включал в рацион питания мясо, других держал исключительно на растительной пище. И те и другие должны были найти выход из лабиринта. Меньше времени на это затрачивали крысы, получавшие мясо. На этом основании исследователь сделал вывод о том, что и человек, питающийся мясом, умнее своего собрата-вегетарианца, а стало быть, и калорийная теория в своей основе верна. Такое толкование изначально неверно, поскольку игнорирует различия в умственных способностях крысы и человека и различие их видовых свойств в питании.

…Питание каждого вида живого имеет свои видовые особенности, которые отнюдь не отражаются на умственных способностях животных. Можно ли, например, считать хищника более умным, чем обезьяну? Или утверждать, что лев умнее слона, а лошадь глупее тигра?»

Здесь снова смешиваются разные вопросы. Питание каждого вида живого, безусловно, начинает сказываться на умственных способностях представителей этого же вида, если питание существенно изменяет энергетику мозга. Вегетарианский вариант питания человека как раз и приводит к резкому уменьшению питания клеток головного мозга глюкозой и молочной кислотой, что не может не сказаться в худшую сторону на его функционировании. В этом смысле эксперимент А.А. Покровского на крысах превосходен и очень показателен, хотя главным элементом влияния на мозг в этом эксперименте является не сам факт питания мясом или без него, а тот факт, что вегетарианский вариант питания связан с ограничением и углеводной составляющей питания.

Мы уже подчеркивали выше, что главным в вегетарианстве является снижение общей калорийности рациона, что как раз и означает снижение в первую очередь углеводной его части. Все разговоры о животной пище фактически оказались ширмой, скрывающей эту главную сторону вегетарианства.

Хищники (львы, тигры), обезьяны, слоны, лошади — все примерно одинаково неумны из-за низкой энергетической ценности питания их мозга. Чтобы эти животные стали умнее, необходимо не только повысить энергетическую ценность питания мозга, но и соблюдать это условие в течение многих тысяч лет. Вспомните, доля глюкозы, потребляемая мозгом, составляет у тюленя Уэдделла 3,6 %, а у человека — 90 % общего запаса глюкозы в организме. И это соблюдается тысячи лет!

И как только человек становится вегетарианцем, немедленно наступает дефицит питания мозга со всеми вытекающими из этого последствиями.

Г. Шаталова пишет:

«И как, наконец, расценивать тот факт, что многие выдающиеся представители рода человеческого, например, Пифагор и Ньютон, Л.Н. Толстой и Р. Роллан, И.Е. Репин, были убежденными вегетарианцами?»

Во-первых, надо сказать, что перечисление выдающихся представителей рода человеческого, которые были невегетарианцами, заняло бы тысячи строчек, а не одну, оказавшуюся достаточной для вегетарианских представителей.

Во-вторых, автор этой книги плохо знаком с жизнеописанием четырех из пяти перечисленных здесь выдающихся вегетарианцев, но что касается Л.Н. Толстого, то он, скорее всего, не совершил бы многих действий в своей жизни, не будь он вегетарианцем. Эти действия очень мешали жить самому Л.Н. Толстому и иногда будоражили всю страну.

Примеры не обязательно брать из жизни выдающихся вегетарианцев. Чего стоит один только совет Г. Шаталовой садиться в электричку и ехать в лес на физзарядку. Или обвинение ею «калорийщиков» в переедании отдельных людей, хотя «калорийщики» все время борются с перееданием, а сами переедающие очень часто даже не слышали о существовании калорийной теории сбалансированного питания. Это равносильно обвинению создателей Уголовного кодекса в совершении всех вообще преступлений.