Масоны и революция - Арон Аврех

Со своей стороны автор этих строк может сообщить, что он тоже встречался несколько раз с Шульгиным и беседовал с ним на равно интересовавшие нас обоих темы, связанные с борьбой «Прогрессивного блока» и земско-городской оппозиции с правительством и придворными кругами в драматические 1915—1917 гг. Ни о каких масонах Шульгин, естественно, речи не заводил по той простой причине, что он о них ведать не ведал, слышать не слышал.

Теперь, как нам представляется, наступил момент для того, чтобы выполнить свое обещание: показать, как было в действительности сформировано Временное правительство. Ведь, в конце концов, единственный действительно серьезный аргумент как у Н. Яковлева, так и у В. И. Старцева в пользу того, что масоны сыграли — определяющую у первого, существенную у второго — роль в захвате власти буржуазией в результате Февральской революции, это первый состав Временного правительства, в котором половина министров были масонами, факт, который нельзя считать ни случайным, ни маловажным. Ему необходимо дать обоснованное объяснение. Попытаемся это сделать. Для начала установим, кто из министров был действительно масоном. Как мы уже знаем, в источниках и в литературе по этому вопросу имеются расхождения. Если следовать за Аронсоном и Н. Яковлевым, то министров-масонов было пять из одиннадцати — князь Львов, Некрасов, Керенский, Коновалов и Терещенко. А если учесть, что председатель Совета министров Львов одновременно был и министром внутренних дел, то уже шесть из одиннадцати министерских портфелей, т. е. больше половины, находились в руках масонов. Если мы сюда еще добавим Шингарева, а мы обязаны это сделать, так как из факсимильной публикации Элькина с непреложностью следует, что Шингареи был членом масонской ложи «Полярная звезда» [9], то министров-масонов будет шесть с семью портфелями. В. И. Старцев называет только четырех министров-масонов — в его списке нет Терещенко. У Некрасова, как мы видим, кроме последнего, отсутствует еще и Львов, и таким образом число министров-масонов сокращается до трех. Примечательно, что ни Н. Яковлев, ни В. И. Старцев не вспомнили о Шингареве, хотя, казалось, такое пополнение списка им явно на руку. Не сделали они это, на наш взгляд, по одной причине: включение Шингарева наносит удар по идее обоих авторов о том, что министры-масоны составляли в правительстве сплоченную группу, интриговавшую в первую очередь против Милюкова, Шингарев же был самым близким и преданным соратником Милюкова.

К отсутствию Терещенко в перечне Некрасова мы еще вернемся. Что же касается Львова, то, как уже указывалось, он масоном не был и не мог быть. Тем не менее основной аргумент Н. Яковлева и В. И. Старцева пока остается в силе: четыре министра, считая Шингарева, были действительно масонами.

Н. Яковлев и В. И. Старцев рассуждают в этой связи просто и внешне совершенно логично: кто же иной мог протолкнуть в правительство масонов, как не стоящая за ними влиятельная, тайно действующая масонская организация? Иную ситуацию просто трудно себе представить. Отдавая должное простоте этого построения, мы тем не менее вынуждены отметить один его существенный недостаток — оно не находит подтверждения в фактах. Более того, все известные науке факты, связанные с формированием Временного правительства, противоречат ему, а общие и туманные, не основанные на доказательствах рассуждения Н. Яковлева о таинственной руке масонов всюду и везде этих фактов ни заменить, ни отменить не могут.

На самом деле история первого состава Временного правительства началась задолго до февральских событий: с августа-сентября 1915 г., когда появился знаменитый лозунг помещичье-буржуазной оппозиции о «министерстве доверия». Как только раздался этот боевой клич цензовой «общественности», так тут же в разных местах и на разных уровнях стали прикидываться, обсуждаться и составляться списки будущего и скорого, как полагала «общественность», принципиально нового кабинета министров. Вспомним приведенное выше интервью Кусковой, взятое у нее Мельгуновым. Последний приводит также свидетельство Астрова о том, как собравшиеся на квартире князя Долгорукова с карандашом в руках назначали «министерство доверия». Перед этим Мельгунов подчеркнул, что «главной лабораторией», где составлялись подобные списки, была кадетская среда, тесно связанная с земским и городским союзами и торгово-промышленными кругами.

В этой связи вспомним также широко известный в литературе список министерства, опубликованный газетой Рябушинского «Утро России» 13 августа 1915 г. Таких списков было очень много. Но на сегодняшний день нам известно только пять, включая, помимо списка «Утра России», и опубликованный Мельгуновым список, составленный в квартире Кусковой. Остальные три нашел в личном фонде Николая II и опубликовал Е. Д. Черменский [10]. Сравнительный анализ всех этих списков дает весьма любопытную картину.

Начнем со списка «Утра России». Н. Яковлев, конечно, выдает его за дело рук масонов, хотя газета начинает его со следующей преамбулы: «Сегодня в думских кулуарахциркулировал следующий список в состав кабинета обороны». Далее идет перечень: премьер — Родзянко, министр внутренних дел — Гучков, министр иностранных дел — Милюков, министр финансов — Шингарев, путей сообщения — Некрасов, торговли и промышленности — Коновалов, главноуправляющий земледелием и землеустройством — Кривошеий, военный министр — Поливанов, морской — Савич, Государственный контролер — Ефремов, министр просвещения — гр. Игнатьев, обер-прокурор синода — В. Львов.

Три списка в бумагах Николая II выглядят следующим образом:

Министры Кадетский Октябристский Государственногосовета Пред. Сов. мин. Г. Е. Львов А. И. Гучков Щербатов внутренних дел Г. Е. Львов Г. Е. Львов В. И. Гурко иностранных Милюков Сазонов Милюков военный Поливанов Гучков Поливанов морской Савич Савич — юстиции Маклаков Манухин Манухин народногопросвещения Игнатьев Ковалевский Игнатьев обер-прокурор В. Н. Львов В. Н. Львов В. Н. Львов торговли ипромышленности Коновалов Коновалов Коновалов путейсообщения Добровольский Немешаев Немешаев финансов Покровский Шингарев Шингарев

Н. Яковлев и эти три варианта приписывает, конечно, масонам.

Для полноты картины снова воспроизведем список Кусковой. Председатель Совета министров — князь Львов, министр иностранных дел — Милюков, военный — Гучков, юстиции — Маклаков или Набоков, земледелия — Шингарев, просвещения — Герасимов или Мануйлов, торговли и промышленности — «не помню», либо Коновалов, либо Третьяков. На министре внутренних дел «завязали», решили кого-нибудь из земцев, министром труда — Лутугина.

Прежде всего обращает на себя внимание, что все списки, кроме последнего, представляют собой проекты коалиционногокабинета — такого, куда наряду с «общественными деятелями» входили бы и царские министры. Это очень важный факт. Все эти списки относятся к августу-сентябрю 1915 г., когда оппозиция не только не хотела своего кабинета, составленного целиком из их среды, но всячески противиласьэтой идее. И в числе главных противников были кадеты во главе с Милюковым, включая и часто поминаемого Н. Яковлевым масона Некрасова, не говоря уже о масоне Шингареве. Нам нет необходимости подробно останавливаться на этом факте, отметим только вслед за Е. Д. Черменским, что это было обусловлено страхомбуржуазии перед ответственностью власти, «властебоязнью», как выразился Е. Д. Черменский [11].

В списке Кусковой царских министров уже нет, и это легко объяснимо. Он был составлен в 1916 г., когда идея коалиционного кабинета уже полностью обанкротилась не только в радикальном крыле оппозиции, к которому принадлежала Кускова и ее окружение, но и в земско-городской среде.

Вторая важная особенность этих списков состоит в том, что все до единогокандидата в министры из общественной среды в партийном отношении не выходили за рамки «Прогрессивного блока», начиная от фракции «центра» (В. Н. Львов) и кончая кадетами. Не только в 1915, но и в 1916 г., как отметила Кускова, воображение не шло дальше кадетов и октябристов.