Сначала было похищение... (СИ) - Вирина Има

Невозможность действия изводит. Каждая из них чья-то любящая дочь, любимая сестра, возлюбленная. Демоны раздери! Как подумаю, что на их месте могла бы оказаться даже Изабель!

Пройдясь взад-вперёд по кабинету, написал короткую записку Мэтью с предложением встретиться за стаканчиком. Валаила не хочу беспокоить, для него ценен каждый вечер, проведённый с Аннабель, а не в беготне по долгу службы. Хоть в кабак, хоть в клуб, — только не дома. Вне этих стен есть хотя бы маленький шанс услышать что-нибудь.

В бордель не хочется. Не хочется женщину. Плотский голод сегодня был усмирён, оставив после себя неясное ощущение сосущей пустоты, сводящийся к мысли лишь об одной женщине. Интересно, если я получу её, что уже под вопросом, смогу ли я насытится ей, или эта пустота что-то другое, не страсть к конкретной женщине?

Ответный вестник от Эука заинтересовал и озадачил. У того оказались грандиозные планы на сегодняшнюю ночь, и раз уж я о нём вспомнил, — сарказм так и сквозил между строк, — то он предлагает к нему присоединиться в райских кущах, куда без проводника мне никогда не попасть, а когда я туда попаду, оставив в этом волшебном месте огромное состояние, меня придётся уводить оттуда силой. Мол, были прецеденты.

— Признайся, ты ведь заинтригован? — Спросил Мэтью сразу, после обмена приветствиями.

— Ещё как! Надеюсь, ты не к королю собрался меня вести? — Сложно было об этом не подумать, стоя прямо на площади у резиденции монарха.

— О нет! Это леди. Хоть ей бы и польстило такое сравнение, ни к чему поощрять самолюбие этой прислужницы порока.

Опять бордель?

Озвучил свой вопрос и получил в ответ загадочное:

— Это не просто бордель! Клянусь тебе, для них нет ничего невозможного. Любая самая порочная мужская фантазия. Это исчадие дьявола поставляет пачками любовниц в королевский дворец. На любой вкус, срок и кошелёк. Даже Бронкэнтрику содержанку выбирала именно она, учитывая все его потребности. — Ага. Только брат короля и по сей день считает своим долгом задрать юбку каждой придворной даме. И не только придворной.

Этого я не озвучил. Не буду нарушать эйфорию маркиза. Еле сдерживаюсь, чтобы не ускорить шаг. Это что за трафик девиц такой? Я считал, что обошёл все приличные и не очень дома утех столицы, а тут такой масштаб на высочайшем уровне.

Сохраняя внешнюю невозмутимость, хоть всё моё нутро и клокотало от нетерпения, мы подошли к величественному особняку на соседней, с королевским дворцом улице.

Хоть такие постройки и характерны для самого сердца столицы, его великолепие поражало. Пожалуй, четыре моих, к слову, — немалых особняка, с лёгкостью сюда смогут вместиться. Такие дворцы принадлежат членам королевской семьи, реже — их ближайшему окружению.

Огромные колонны, оплетённые скульптурами тончайшей работы, каждая из которых уже произведение искусства. Статуи и вазы на крыше. Обильные лепные украшения на карнизах и наличниках окон. Маскароны, хаотично расположенные по всему фасаду, — словно живые.

Я не знаю, кому именно принадлежит этот дворец, но в качестве гостя в подобный дом я приглашён впервые. Поэтому и позволил себе такое детальное любование не как на городской фрагмент, а как на чьё-то жилище.

Ведь в таких дворцах ещё живут люди. Не все предпочитают комфортную жизнь в уютных особняках с современными комуникациями. Сейчас уже немногие аристократы так сильно чтут традиции и живут в огромных замках и дворцах, принадлежащих их семьям на протяжении сотен лет.

После опустошающей войны, окончившейся пятьдесят лет назад кому-то такие жилища стали не по карману. Некоторые рода угасли, потеряв в боях прямых наследников. Их имущество отошло короне или ближайшим родственникам, которые оказались менее щепетильны и более прижимисты, чтобы тратить случившиеся капиталы на поддержание образа жизни аристократа.

Как, например, здесь. Я мысленно присвистнул подсчитав, сколько электрических или магических приборов требуется для освещения фасада и каждой из комнат трёхэтажного дворца, в каждой из которых горел свет. Мой дом, к примеру, можно было бы освещать без малого месяц, с учётом того, что в нём жила бы семья, проводящая в его стенах вечера.

Никогда раньше я не считал чужие деньги. Такие мысли недопустимы для мужчины и аристократа. Но сейчас, глядя на эту роскошь я вспоминал всех тех людей, которых увидел на новой службе за столь короткий срок. Многих из них я узнал в результате нищеты. Сколько горя окружающим способен принести отчаявшийся сын, чтобы прокормить больную мать. Или отец, отнимающий чужую жизнь, чтобы сохранить её своим детям. Каждый поступок этих людей — их собственный выбор. Но путь, который он прошёл прежде чем этот выбор сделать, — продукт жизни и деятельности людей моего класса, стремящихся к удержанию и приобретению власти и богатства, зачастую перемолов судьбы простых людей, их семей. Под час даже и не заметив этого.

Аристократы, по большей части искренне верят в то, что самое главное предназначение людей без магии — создание и обслуживание их благосостояния. В который раз благодарю Создателя за то, что я не урождённый граф, а титул и состояние мой отец унаследовал от своего двоюродного дяди, о существовании которого и не подозревал. Только благодаря этому я имею хоть какое-то представление о реальной жизни.

Аллея, ведущая к крыльцу, была пуста. Это не соответствовало нарядно освещённому дому, в котором, очевидно, проходило торжество. Ни экипажей, ни осёдланных лошадей, ни мельтешащих слуг. Ещё находясь на приличном расстоянии я увидел, как открылась парадная дверь. Внутрь быстро скользнула мужская фигура, укутанная с головой в неприметный плащ.

— Приглашённые не стремятся быть узнанными? Мы тоже наденем плащи?

— А ты наблюдательный. Видишь ли, друг мой, под сводами этого чудесного места сегодня соберутся известнейшие люди не только города, но и страны. — Прасгал взял паузу для эффекта. Честно говоря, его сегодняшнее настроение уже начало меня подбешивать. Мне бы побыстрее увидеть всё своими глазами, а не слушать дифирамбы. — Как понимаешь, членам королевского совета огласка ни к чему.

Даже так. Надо же.

— Скажи мне друг мой, — подхватил я его же интонацию, — я ошибаюсь, или ты всё же пьян? Какой-то странный у тебя энтузиазм.

— Пфф. Пьян. Скажешь тоже. Разве маркиз может быть пьян? Пьян может быть мелкопоместный барончик. Айтвиш, Крентом. Может хочешь?

— Спасибо, воздержусь. Предпочитаю такие события переживать без помощи чудо эликсиров.

Айтвиш. Дурь аристократов. Наркотик, который сам по себе не вызывает привыкания, если не считать состояния эйфории и лёгкости, которое невозможно не хотеть испытать повторно. Под воздействием айтвиша обостряются все органы восприятия и чувств. Ускоряется реакция, связь с магическим резервом.

Во время войны без айтвиша не проходил ни один бой. Армейские зельевары варили его почти непрерывно. Позже его не запретили, хоть это и было ожидаемо, но цена на зелье возросла почти до небес. Позволить себе такой допинг могут немногие. В отличии от простонародного лауданума.

— А зря. Очень зря. Ты много теряешь. Только представь, весь спектр ощущений от обладания мягким, податливым телом, каждый сантиметр которого ощущаешь особенно остро. Когда каждый вздох, стон слышишь музыкой.

— Может быть потом. Ты ведь понимаешь, что я впервые в этом месте. Хочу всё рассмотреть и запомнить.

Вместо ответа высокомерный взгляд, который, однако, при встрече глаз тут же сменился шальной улыбкой.

Нет, всё-таки в этом мужчине осталось очень много от мальчишки — сноба, моего однокашника. Хоть при первой встрече с ним мне и показалось, что он изменился.

В другой ситуации я бы продолжил диалог, чтобы вызвать его искренние эмоции, Но не теперь. Сейчас мне необходимо попасть внутрь, а без заносчивого маркиза сделать это невозможно.

Одиночный стук дверного молотка и перед нами предстала девушка, чьё лицо и тело было разрисовано и усыпано блёстками, за исключением участков, прикрытых полупрозрачной, будто невесомой белоснежной тогой.