Сначала было похищение... (СИ) - Вирина Има

Несколько раз был и в доме на соседней улице. Мисс Эндден упорно делала вид, будто лобызает любимого постоянного клиента, в то время как мы с ней, впитывали всё происходящее в гостиной.

Ничего нового пока не удалось узнать.

Анну я там так и не видел. Мысль о том, что она постоянно с другими клиентами вызывала головную боль и бешенство. Прекрасно понимаю, что это лишь из-за её недоступности, но обуздать злость никак не выходит.

Возникала мысль расспросить о ней Люси, но внезапно пробудившаяся спесь не дала мне этого сделать. Кто она такая, в конце концов! Шлюха. Продажная девка, каких миллионы. Плевать на мотивы, побудившие её к такому ремеслу. Простолюдинка. Обычная горожанка.

Узнай она, что я ей интересуюсь, если подружка ей расскажет, а я сомневаюсь, что та захочет промолчать, натурально вижу, как вечно прямая спина выпрямляется ещё больше, а вместе с ней и задирается нос. Какими бы ни были мои дела, я граф Баррэм. Для любого аристократа не проблема заполучить приглянувшуюся девушку. Наложницей, любовницей, одноразовой игрушкой.

Такая ушлая девица никак не должна почуять мой интерес. В противном случае проблем не оберусь. Манипуляции, просьбы, выкляньчивание подарков. Хуже всего признать сам интерес к такой отвратительной особе. Но факт есть факт.

Ясно то, что как бы ни была занята голова, мысли об этой девице упорно меня преследовали.

Расследование дела о похищении требовало от нас посещения не только борделей, но и других публичных мест. В том числе и тех, где собираются мужчины. Так я приобрёл абонемент в лучший мужской клуб столицы. Членский взнос стоил огромных денег, но именно там мне стало известно о многих борделях города.

Джентельмены, за игрой в карты и распитием коньяка, обсуждали дам, во всех подробностях.

— Чего они там только не придумывают. Целые пьесы порой ставят. Только актрисы там без одежд, и при желании, заплатив, можно забрать её хоть со сцены! — Смешок. — Это вам не певички королевского театра! Девицы искусны… при одном только воспоминании, готов мчаться туда сей же час! — Говоруну нужно было доплачивать за рекламу.

Разнообразием темы, здесь обсуждаемые не отличались.

— Крэнтом?! Роберт Крэнтом? Ты ли это?

Я его разглядел, как только он привлёк моё внимание своим рассказом. Мэтью Эука, маркиз Прасгал. Он и вещал об искусстве в борделе.

— Внимал твоему рассказу, не хотел перебивать. — Встав с кресла я приветствовал бывшего сокурсника рукопожатием.

— Что рассказ! Вот я тебя туда свожу, — своими глазами всё увидишь. Признаться, гордость моя была задета, когда отец мне рассказал, что ты теперь в столице. Не заехал, даже пару слов не чирканул. Чем же занят в столице новоявленный граф Баррэм, что даже не нашёл времени для старого друга? — Следуя его логике, мне всех сокурсников следовало навестить, потому что друзьями нас с маркизом можно было назвать сильно исказив степень нашего холодного нейтралитета.

Всё время нашего обучения мы находились во враждующих партиях. То ли прадед, то ли прапрадед Эука был одним из младших сыновей короля, отметившегося изрядной плодовитостью, что вообще-то редкость для аристократов и магов. Мэтью, как и все члены его немногочисленного сейчас семейства, этим фактом гордился донельзя. Справедливости ради, более титулованной и родовитой особы на нашем потоке не было, да и сам Мэтью Эука не дал бы забыть о собственной древней крови.

Ещё на первом курсе он окружил себя сворой ждущих от него косточки аристократов, моё же нежелание войти в свиту стало для него открытием. Несколько провокаций с его стороны, пара ответных драк с моей, и там же на берегу, в первый год обучения мы разошлись по разным углам. Он-купаться в лучах славы и обожания прихлебателей, я-дружить с честными, но не знатными мальчишками.

Каким-то, право слово, чудом, наши интересы до сего дня не пересекались, как и мы сами. У сына члена королевского совета и особы, приближенной ко двору мало общего с обедневшим графским семейством.

— Не приведи Создатель тебе узнать сколько волокиты и всевозможных мелочных дел связано с принятием титула и дел отца. Тебе так точно и маркизом быть хорошо. — Мы не виделись несколько лет. Не смотря на праздный образ жизни, соответствующий его положению в обществе, Мэтью выглядел хорошо. Из молодого, холёного аристократа он стал осознающим свою силу хозяином жизни.

Даже здесь, в лучшем клубе столицы, он держался так, словно все мы у него в гостях. Вполне возможно, что так и было. Если не у него, то у кузена, троюродного дядюшки, или деда.

Беседа, как ни странно, была приятной. Бывший когда-то заносчивым снобом, сейчас Эука вёл себя в разы проще. Не было в его манерах ни попыток уязвить, ни задеть. Мы болтали, словно старые приятели. Вот уж не думал, что доживу до того момента, когда буду наслаждаться его обществом.

С удовольствием мы вспомнили годы, проведённые в академии, слегка обсудили общих знакомых.

Лишь спустя некоторое время, делая очередной глоток коньяка, я поймал себя на лёгком чувстве хмеля, что было мне не свойственно. Опьянение случалось со мной редко и как сейчас, я всегда чувствовал его наступление.

Отвлёкшись от болтовни Мэтью я заметил изрядно опустевшую гостиную, сквозь занавеси на окнах виднелась чернота улиц. Отметив время, отставил бокал.

— Хороший вечер, но мне уже пора.

— Как пора? Так скоро? Вечер только начинается! Куда ты так торопишься? Тебя кто-то ждёт? — Он действительно будто расстроился.

— Нет, никто не ждёт, но завтра рано утром действительно ждут неотложные дела. Я очень рад встрече и благодарен тебе за вечер. — Встав с кресла я протянул руку для рукопожатия.

— По правде я уже настроился на интересное продолжение. Уверен, что тебе пора? Может заглянем к девушкам?

— Не сегодня. Но в другой раз с удовольствием.

— Послушай, Баррэм. Как на счёт визита? На будущей неделе я устраиваю небольшую вечеринку для своих. Очень узкий круг. Неформальное общение. — Последнюю фразу он произнёс поигрывая бровями. Только я хотел отказаться, как последовало. — Не возражай! Действительно будет весело. Только одно условие, — на мои мероприятия не ходят по одиночке. Приведи женщину. Любовницу, подругу, содержанку, — кого угодно. С тебя цветок, с меня ужин и развлечения!

Ожидаемо я согласился.

А вот следующим вечером, возвращаясь домой и увидев Эндрю, хозяина чайной, я присоединился к нему за перекуром. Лучше бы дома покурил!

И без того смазливый блондин улыбался, как кот, съевший мышь. На мой вопрос о причине своего настроения, тот поведал о своей влюблённости, даме сердца, с которой расстался не далее, как десять минут назад. О надеждах на совместное светлое будущее.

Когда дурачок спросил моё мнение на предмет, стоит ли подождать с предложением и поухаживать за девушкой подольше, или не тянуть и заключить помолвку поскорее, я закурил вторую подряд. Бессвязно, не отдавая себе отчёта в том, что говорю, заверил придурка, что торопиться не стоит.

Говорил и старался не думать, как сильно мне хочется его ударить. Моя ярость будто отделилась от меня и зажила отдельной жизнью в этот момент. Внутри клокотало. Я почти не слышал этого смертника, стараясь сдержаться.

Когда Эндрю замолчал, спросил, прочистив горло, хоть и знал ответ:

— Это та симпатичная шатенка, в зелёном пальто, с которой Вы прогуливались?

— Да, конечно она. Признаться, я не уверен во взаимности. Даже наоборот. Я знаю, что она не испытывает ко мне и половины моих чувств. Просто я не могу её упустить. Таких, как она я больше не встречал. И не встречу. Может всё-таки сделать предложение? — Всё же с разбитым носом ему было бы гораздо лучше.

Но я задумался, стараясь подобрать нужные слова.

— А Вы сами уверены в своих чувствах? Разве Вы достаточно хорошо её знаете? Вдруг она совсем не такая, как Вы себе представляете?

Смеётся. С разбитой губой так бы не смеялся.

— Мы очень давно знакомы. Она живёт на соседней улице. Мы познакомились почти сразу, когда я открыл лавку, года четыре назад. Я очень хорошо её знаю, и никого красивее не знаю. Удивительное дело, как в ней всё сочетается. Ум и красота, доброта и чувство юмора.