Два мира детства: дети в США и СССР - Ури Бронфенбреннер

Из всего этого вытекает ряд существенных выводов, которые необходимо учитывать при составлении педагогических и социальных программ. Так, можно предполагать, что для нормального психического развития ребенка кардинальное значение приобретает не уровень квалификации лиц, непосредственно общающихся с ним, а прежде всего создание условий для полной реализации потенциального влияния тех, кто в повседневной жизни может оказывать его максимально. Для ребенка это прежде всего родители, а также другие близкие ему люди.

При серьезном подходе к проблеме становится ясно, что все это далеко не просто. Совершенно очевидно, что определенный уровень «квалификации» того или иного «учителя» имеет немалое значение, коль скоро ребенок должен приобрести соответствующие умения, усвоить мотивацию и типы поведения для успешного взаимодействия с окружающим миром. Эти умения, мотивация и типы поведения должны быть не только характерными для лиц, окружающих ребенка, но ими же и подкрепляться. Однако, как мы убедились, именно это и отсутствует в повседневной жизни социально обездоленного ребенка. Его родители и другие близкие ему лица часто не подают пример того поведения и той мотивации, которые в первую очередь необходимо усвоить ребенку. Они обычно не подкрепляют желательное поведение даже тогда, когда его демонстрирует сам ребенок или другие окружающие его люди. Малый объем внимания, уделяемого ребенку, не является целенаправленным, а это, однако, крайне необходимо. Нередко внимание к ребенку носит настолько общий и расплывчатый характер, что не оказывает на него никакого воздействия, особенно с точки зрения дифференцированного подкрепления. В других случаях во внимании к ребенку чувствуется дифференцированный подход, но оно направлено не на стимулирование созидательных способностей ребенка, а на его пассивные реакции или нежелательное поведение.

Это подводит нас к следующему важному вопросу. Состоит ли проблема в том, что люди из повседневного окружения социально обездоленного ребенка просто не в состоянии демонстрировать поведение, отвечающее его потребностям, или же эти лица способны на такое поведение, но не демонстрируют его из-за отсутствия нужной мотивации?

Здесь, несомненно, играют роль оба фактора, однако второй фактор имеет большее значение, чем первый. Так, например, умственно отсталые «матери» в стенах специального заведения (эксперимент Скилза) проводили большую часть времени со «своими» детьми, играя, разговаривая и всеми способами обучая их. Детям постоянно оказывали внимание, они получали подарки, их водили на экскурсии и предоставляли самые различные возможности «проявить себя». Сами «матери» также не оставались без примеров для подражания — моделей и агентов подкрепления, поскольку и медицинский персонал проводил значительную часть времени с детьми. К тому же старшая сестра каждой палаты заботилась о новом игровом материале; дополнительной стимуляции речи и других возможностях обогащения опыта ребенка.

Иными словами, надо создать соответствующую мотивацию, а также необходимые условия и возможности для активизации тех видов деятельности, которые доставляют обездоленным детям удовольствие и расширяют их знания. Тогда родители и другие лица смогут в немалой степени способствовать развитию таких детей.

Но имеется еще и другая, пожалуй более убедительная, причина для активного привлечения родителей и других близких ребенку лиц к мероприятиям компенсирующего характера. Как мы уже отмечали, действенность моделей проявляется не только в стимуляции новых типов поведения. Очень важно выявить те из них, которые уже имеются в репертуаре ребенка и все больше активизируются и закрепляются. Но не менее важно учитывать и другие типы поведения, которые постепенно ослабевают. Родители и другие близкие лица выступают по отношению к ребенку не только как самые влиятельные инициаторы перемен в его поведении, но и как главные фигуры, поддерживающие уже устоявшиеся виды деятельности. Однако те же самые лица зачастую оказываются неспособными предоставить конструктивный опыт ребенку, и тогда они в значительной степени препятствуют реализации потенциальных возможностей ребенка в полном объеме. Короче говоря, именно родители и другие близко стоящие к ребенку лица в первую очередь определяют не только то, чему, ребенок научится, но и то, чему он не сумеет научиться. Из этого следует, что любой устойчивый прогресс в развитии ребенка может быть достигнут только в результате существенных стабильных перемен в окружающем его мире и в поведении лиц, находящихся с ним в тесном повседневном общении.

Проведенный анализ современных тенденций в жизни американских детей позволяет продвинуться еще на один шаг и рассмотреть основные черты тех перемен, достижение которых представляется нам необходимым. Что касается общества в целом, то здесь нужно активизировать силы, которые приведут к более деятельному и конструктивному участию взрослых в жизни детей.

Необходимо в первую очередь содействовать освобождению социально обездоленных семей от гнетущей необходимости бороться за элементарное человеческое существование. Ни один родитель, который проводит дни в унизительных поисках случайных заработков, а по ночам отгоняет крыс от кроватки ребенка, не в состоянии найти время, не говоря уже о душевных силах, для того, чтобы служить своим детям достойным примером и быть для них постоянным источником поддержки и контроля. Только тогда, когда будут удовлетворены элементарные жизненные потребности этой категории американцев, можно обратиться к следующей задаче, которая заключается в том, чтобы обеспечить родителей и детей старшего возраста возможностями для усвоения новых приемов и методов плодотворной воспитательной работы. Это следует делать с большим тактом, ни в коем случае не ущемляя самолюбия и чувства собственного достоинства обучаемых людей. Мы должны разработать специальные программы, которые бы просвещали и обогащали людей в педагогическом отношении и при этом учитывали свойственную им ранимость.

Каким образом можно достичь здесь радикальных перемен? Чтобы ответить на этот вопрос, рассмотрим еще одну социальную структуру, где использование методов моделирования и подкрепления может быть весьма плодотворным. Речь идет о группе, включающей целый ряд лиц, объединенных чувством некой общности.

Такого рода влияние на формирование поведения ребенка уже прослеживалось нами в ходе предшествующего рассмотрения роли сверстников. Мы убедились, что эффективность моделирования и подкрепления значительна возрастает в условиях группы, членом которой ребенок является или стремится стать. В частности, мы отмечали, что на успеваемость ребенка решающее влияние оказывает класс, в котором он учится. Это ярко иллюстрирует степень эффективности группы с точки зрения воздействия на поведение своих членов. Не вызывает сомнения, что каждый взятый в отдельности школьник представляет собой весьма несовершенную модель того типа поведения, которое надлежит усвоить. Конечно, он является менее умелым и целеустремленным «инструктором», чем сам учитель. Но благотворный эффект от обучения ребенка в классе вместе со способными, целеустремленными учениками оказывается гораздо более значительным, чем тот, которого может добиться учитель лишь собственными силами. Подобный результат объясняется не только тем, что другие одноклассники служат моделями для поведения и агентами подкрепления хороших показателей в учебе. Зависимость ребенка от группы, его стремление принадлежать к коллективу служит дополнительным фактором, побуждающим ребенка в своем поведении постоянно оглядываться на товарищей. Но класс не является единственной группой, к которой ребенок принадлежит и которая его привлекает. Компании детей, живущих по соседству, представляют собой важный и в значительной степени неиспользованный источник влияния на их повседневную жизнь.

Каким же образом можно использовать детские группы в позитивных целях? Обратимся к одному из примеров, о котором много говорят в связи с программами компенсирующих педагогических мероприятий, направленных на улучшение положения социально обездоленных детей дошкольного и младшего школьного возраста. Речь идет о привлечении к роли наставников или опекунов их старших товарищей по играм, живущих по соседству. Как и приемные матери в эксперименте Скилза, эти ребята могут стать моделями и агентами-подкрепителями для детей младшего возраста. В соответствии с принципами, о которых в общих чертах мы говорили ранее, подросткам такая задача вполне по плечу. Дети младшего возраста склонны воспринимать их в качестве «могущественных фигур», достойных безоговорочного восхищения.