i b90635967e15a791 - Unknown

прибрать.

- Конечно, - медленно произнес он.

Джиннифер встала перед ним, как будто таким образом могла закрыть вид на комнату.

– А что ты здесь делаешь, между прочим? Разве ты не должен меня игнорировать?

- Я тебя не игнорировал, - сказал он, и его золотые глаза встретились с ее. Она почувствовала себя

почти неловко под тяжестью его напряженного взгляда. – Вообще-то я пришел извиниться за прошлую

неделю. Я был к тебе несправедлив.

- Я уверена, что ты найдешь способ загладить свою вину.

Она намеревалась сделать это заявление легким и игривым, но когда услышала подтекст в своем

голосе и увидела вспышку желания на его лице, то почти захотела взять свои слова обратно. Почти.

- Я имела в виду...

- Я знаю, что ты имела в виду, - сказал он, скривив губы. – Сейчас я действительно намерен

загладить свою вину. Если ты мне позволишь.

Она втянула губы, пытаясь их увлажнить. Ее голос стал хриплым:

– Да?

- Я собираюсь взять тебя на охоту.

* * *

Овцебыки переместились на небольшое расстояние с того места, где сегодня утром их заметил

Зейн. Он остановился на скале, достаточно далеко, чтобы их не было слышно, но так, что они оба могли

ясно видеть добычу.

Как только Джиннифер слезла с его спины, он принял свою человеческую форму. Она уже была на

земле, лежа на животе, когда он опустился рядом с ней. Зейн был рад увидеть, что у нее были хорошие

охотничьи инстинкты. На одной половине своей шкуры он лег сам, а другой прикрыл их обоих сверху.

Она вопросительно на него посмотрела.

Хотя они были далеко от стада, но Зейн все равно говорил тихим голосом.

– Мы подождем здесь, пока один из них не отобьется от стада.

Обычно он не так охотился на овцебыков. Как правило, он шел по меньшей мере с тремя другими

волками. Двое отвлекали и пугали стадо, в то время как он и ещё один волк убивали выбранную

добычу. Он был совершенно уверен, что сможет самостоятельно уложить овцебыка, хотя ему никогда

раньше не приходилось этого делать.

- Ты же не собираешься убивать одного из малышей, да? – спросила она.

- Правильно.

- Или одну из их матерей? Потому что это будет отчасти тоже самое, ты же понимаешь?

Зейн потер ее макушку. Этот ласковый жест он часто использовал по отношению к Тэллоу и

Индиго. Но с Джиннифер он обнаружил, что не гладит ее волосы, а именно трет. Ему хотелось запустить

свои пальцы в ее шелковистые локоны, но он сдержался и убрал руку.

- Не беспокойся. Я же обещал тебе быка, не так ли?

Ее щеки окрасились.

– Обычно я не беспокоюсь о таких вещах. Понимаю, что это круг жизни и все такое. Я много

снимала, как животные умирают, и действительно помогала поймать ту болотную антилопу. Но это… как

будто затрагивает меня лично. Они все занимаются своими делами, и вдруг одному из них придется

умереть просто для того, чтобы я могла сделать интересный кадр.

Нахмурившись, она потрогала свою камеру.

Зейн насчитал тринадцать овцебыков и четырех телят. Вдалеке, слева от стада, стояла корова и

угрюмый старый бык, жевавшие скудную растительность. Зейн указал на быка, ожидая, когда

Джиннифер посмотрит в ту сторону.

- Тот бык, прямо вон там. Его хватит, чтобы кормить стаю два дня. Три, если они не будут слишком

разборчиво выбирать, что есть. – Что, конечно, никогда не случалось, но это не относилось к делу. – Мы

здесь не для того, чтобы ты могла снимать или чтобы у тебя была обещанная мной шкура. Мы охотимся, чтобы накормить нашу стаю.

Она улыбнулась, услышав его слова, и Зейн почувствовал укол тоски. Наша стая. Но это была не ее

стая. И никогда не станет, если он не заявит на нее права, как на свою пару. Он отвернулся от нее, внутренне застонав, когда его член начал набухать. Почему он не мог просто оставить ее в покое?

Он пытался. В течение нескольких дней избегая ее. Но это был какой-то странный парадокс. Чем

больше он старался, тем, казалось, больше она была повсюду. Он не мог сделать вдох в логове, чтобы

не почувствовать след ее соблазнительного аромата. Даже когда он был в центральной комнате, и там

была сотня волков, говоривших громко, чтобы их услышали, он всегда мог выделить ее тихий голос и

перезвон ее смеха. Он не видел ее во сне каждую ночь. Но, казалось, она была последней, кто был у

него на уме, когда он засыпал, и первой, о ком он думал, когда просыпался. Сексуально возбужденный

от желания.

Иногда по утрам он изо всех сил старался лежать в постели, ожидая, когда страстное желание

спадет. Каждую ночь приходила опасная мысль пойти к ней и привести ее в свою комнату, чтобы они

могли разделить постель. Если бы он взял ее хотя бы один раз, то это бы обуздало его желание

обладать ею. Удержало бы его, пока Коралл не станет его парой должным образом. Инстинкт –

биология, как называла это Индиго – взял бы свое, и он бы почувствовал, что Джиннифер ему больше не

нужна.

Это было так же удручающе, как и необходимо. Чем больше он хотел выбросить ее из головы, тем

в большей степени она становилась неотъемлемой частью его сознания. Временами он с трудом верил, что, когда она уйдет, внутри него не останется пустота. Что Коралл каким-то образом заполнит все

пространство, оставленное этой человеческой женщиной.

Они не разговаривали, пока день не превратился в ранний вечер. Между ними было так много

невысказанного, что тишина должна казаться гнетущей. Однако Зейн чувствовал себя более

удовлетворенным, чем за все прошедшие дни. Когда солнце стало садиться позади них, Джиннифер

прислонила голову к его руке. Ему нравилось чувствовать ее вес, и после нескольких мгновений он

положил подбородок на ее голову. Она рассмеялась, полностью положила на него голову и позволила

своим глазам закрыться, но не заснула.

Бык так и не сдвинулся со своего места, хотя несколько раз отгонял более молодых самцов от

лучшей кормовой площадки. В конце концов, другие стали обходить его стороной, и Зейн увидел в этом

благоприятную возможность. Он прикоснулся носом к голове Джиннифер и быстро вдохнул ее запах до

того, как сдвинуть ее со своей руки.

- Никуда не уходи с этого места, - сказал он ей, прежде чем встать со своей шкурой.

Переместившись на другое место, он пожалел, что ее понюхал. Его эрекция сделала превращение

исключительно неудобным. Он посмотрел на нее и заметил, что она выглядела настороженно с

камерой в руках, нацеленной на стадо. Он быстро осмотрел территорию, убеждаясь, что она была

безопасной, и не было видно никаких угроз. Удовлетворенный осмотром, он спустился по склону холма, прижимаясь к земле и оставаясь в тени.

Темнота затопила долину, но ему это принесло мало пользы, потому что добыча могла видеть в

условиях низкой освещенности. Когда он оказался на равнине, ему пришлось медленно ползти, чтобы

не раскрыть себя. Продвигаясь позади животного, Зейн вынужден был выбросить Джиннифер из

головы, чтобы удержаться от навязчивого желания проверить скалу.

Он приближался почти бесшумно, но, когда был почти в пределах досягаемости, бык поднял свою

лохматую голову. Глядя прямо на Зейна, он издал громкий рев, прежде чем побежать. Зейн мог

слышать, что стадо пришло в движение, и понял, что, если он быстро не нанесет удар, бык

присоединится к остальным, и этой ночью уже не будет возможности изолировать другое животное.

Он легко догнал быка, но прежде чем запрыгнуть на него, немного подождал, стараясь держаться

подальше от головы. Несмотря на то, что он был сильным хищником, рога могли с легкостью его

проткнуть, в считанные секунды лишая жизни. Когда он вцепился в горло, зажав челюстями

дыхательные пути, у него мелькнула дикая мысль. Если он умрет, то Джиннифер останется в тундре

одна.

Сможет ли она найти дорогу назад к логову? Он так не думал. И как много времени пройдет,

прежде чем Тэллоу или Бриз надумают пойти по его запаху? Может пройти день, прежде чем они ее

найдут, и это при условии, если она останется на одном месте.

Когда он, наконец, выбрался из спирали мрачных мыслей, бык лежал под ним мертвым. Он

разжал зубы и поднял голову, не чувствуя гордости, когда посмотрел на него. Другие овцебыки

пробежали уже половину долины, но Зейн бросил на них только лишь быстрый взгляд, прежде чем

обратить внимание на скалу. Джиннифер все еще лежала там, где он ее оставил, и махала ему рукой.

Он поспешил к ней вернуться, не заботясь о том, что его шаги были слышны. Как только он

добрался до скалы, то сразу же вернулся в человеческую форму и вовремя увидел, как она

перевернулась и в изумлении посмотрела на него.

Зейн упал на Джиннифер, ногами оседлав ее бедра. Затем опустился на руки, и она оказалась

зажата, как в клетке. Впервые за вечер он почувствовал азарт охоты. Она посмотрела на него снизу-