Вниз и влево (СИ) - А Эльстер

— Простите, фройляйн. Как зовут того вашего знакомого?

— Тадеуш… Тадеуш Ковалевский. А зачем он нам, и откуда это у вас? Вроде бы, снято в здании.

— Он участвовал в покушении на барона. А это — с нашей камеры наблюдения в гостинице. Было время, барон приказал мне вас прятать. Я имитировал ваши разъезды по стране. Смотрел, кто будет интересоваться. Пришел этот.

Эльза откинулась на спинку кресла. Потерла виски. Сделала долгий глоток вина.

— Герр Штальберг, — произнесла она медленно, — насколько я понимаю, странности не ограничиваются непонятным немецким оружием. Что еще за имитации? Зачем меня было прятать? Что происходило все эти годы, кроме войны и политики?

Отто встал:

— Для этого придется пройти в кабинет барона, фройляйн.

— Хорошо. Только прошу вас пять минут подождать в гостиной: я все же поднимусь к себе наверх. Хочу избежать прогулок по поместью в окровавленной ночной рубахе.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ,

в которой дело запутывается еще сильнее

Глубокой ночью двое ученых шли по коридорам огромного поместья, не включая свет: оба прекрасно видели в темноте. Кабинет барона располагался в его центральной части — там, где четыре приземистых корпуса с угловыми башнями замыкали собой внутренний двор. Это было высокое помещение в готическом стиле, сплошь отделанное резным деревом, с галерейкой наверху. Добравшись, Эльза вызвала слугу и распорядилась подать поздний ужин.

Отто подошел к сейфу, вынул оттуда толстую записную книжку в черном кожаном переплете. Положив ее перед Эльзой, он сказал:

— Это и есть ваша часть расследования. Здесь я умываю руки. Вот дневник барона. Мой патрон забыл его… или переоценил мое благородство. Я вскрыл потайной сейф с его личными бумагами. Читайте.

Эльза открыла книжку.

Дневник барон вел между делом. Начинался он с 19-го года, деловые записи перемежались в нем с заметками и размышлениями. Эльза увидела пометки Отто, который отчеркивал карандашом самые интересные для них места.

Первой такой датой был май 1920-го.

«…встретились в салоне фрау Вильзер, — писал барон, — Там были фон Т. и фон А.-Э. Долго говорили. Похоже, с Польшей дело верное…»

— Инициалы — это промышленники, — Отто, оставшийся стоять, заглянул в тетрадь через стол, — они обсуждали производство оружия с бароном. Это не важно. Читайте дальше.

А дальше было: «…Кстати, окончание вечера скрасило серьезность нашей беседы. Еще к ужину явился некто Ш., принес новую книгу. Она весьма любопытна; автор — У.Сибрук. Речь там идет о неких башнях, называемых Башнями Сатаны. Одну такую мистер Сибрук посетил с женой. Он спускался в подземелья под ней в поисках святилища (таковое, правда, не нашел) и говорил с черным священником из народа езидов. В книге сказано, что эти башни дугой расположены в горах от Манчжурии до Курдистана. Ходят слухи, что с их помощью «священство Сатаны» распространяет зло в мире. Как будто, под этими Башнями заточены падшие ангелы, низвергнутые Богом с небес. Любопытно! — никогда не слышал о таком. Кажется, книжка станет сенсацией. Наши пресыщенные эзотерики тут же кинулись ее обсуждать. Салон бурлил. Кто-то вспомнил, что о Башнях было известно всегда, есть о них и у арабских мистиков, и у средневековых иудеев, и в Книге Еноха. Кто-то другой возразил, что знать-то знали, но в основном молчали. А теперь, когда о них вот так открыто говорится, конец мира, видимо, близок — ведь Башни эти запираются теми самыми семью Печатями Апокалипсиса, и они будут сорваны.

Отто, бедняга, не любит такие «сборища». Как только с делами покончили, он попросил позволения обождать в холле.

А на мой взгляд, вечер удался на славу. Чувствую, на Башни будет мода.»

Эльза отыскала следующую пометку.

Двадцать первый год: «…вот уж некоторое время они не дают мне покоя. Странные: не то китайцы, не то тибетцы. Они подходят ко мне, притом всегда выбирают время, чтобы поблизости никого не было. Народец колоритный: все в халатиках своих, руки прячут в рукава, или перчатки зеленые носят. Четки перебирают из змеиных головок. И никто на этакое зрелище вокруг не оборачивается, — вот еще что чуднО! По-нашему довольно чисто говорят, а разговоры заводят странные.

Они уговаривают привести к ним Эльзу. Не угрожают, нет; но говорят, что она в опасности, о которой не знает, дескать. И, мол, пока не поздно, она должна куда-то там «вернуться» и что-то «выправить», вроде как судьбу, которая пошла наперекосяк. Темнят, черти! Говорят: я не пойму, как мне ни объясняй. Ну, еще разик попробуют в том же духе — и пошлю их уже открыто к дьяволу…»

И дальше, несколько дней спустя: «…Сегодня опять явились. Я сказал им прямо, что если они мне ничего толком не расскажут, то все разговоры будут окончены раз и навсегда. И тогда они мне заявляют, что они явились от Седьмой Башни, и хотят ни много ни мало, как забрать с собой Эльзу, чтобы она стала ее Хранителем! Я, конечно, сразу вспомнил наш вечер в салоне у В. «Ну, господа хорошие, — говорю, — вы были правы. Где уж мне такое понять? Моей внучке — сторожить Башню Сатаны! Может, ей еще и жертвы ему приносить прикажете?» Тут он подскочил, руками замахал: тише, мол, тише, но я и слушать не стал. «А теперь идите к черту, откуда пришли, и попробуйте только еще раз подойти хоть ко мне, хоть к ней!» — так я его отшил.»

Следующим днем шло: «Что за чертовщина? Сегодня они откололи что-то новое. Подошли, как обычно, а потом на полуслове сунули мне под нос свои четки змеиные. И качают их, а я глаз отвести не могу! Был ли это гипноз? Попытался «разорвать»: ведь я учился. Бесполезно! Я натурально «поплыл». Чуть было не повел их к Эльзе. Спасибо Отто: подошел, за плечо меня тронул, я очнулся. А пока с ним разговаривал, этот черт узкоглазый куда-то делся…»

Эльза глянула на Отто.

— Помню это, — буркнул тот, — Но не было никакого узкоглазого. Барон задумался. Так и сидел. Я окликнул пару раз. Подумал: он заснул… Он после этого с охраной стал ходить. Причину толком не объяснил. Теперь оказывается, он боялся за вас. Тогда и приказал мне скрыть, что вы в поместье. Сказал: чтобы ваше имя не связывали с вашими технологиями у нас.

Эльза перелистнула пару страниц: «…и что-то нервы расшалились вконец. Отто бы точно решил, что я схожу с ума, если бы знал. Мальчик ужасный прагматик. Он-то их не видит, я это понял! Нет, надо молчать. Да и смешно: какие-то узкоглазые смутили меня. Нет, выбросить из головы… Завтра еду в Берлин. Нужно убедить их там отставить глупости. Пока они будут искать три миллиметра разницы в наших воззрениях, красные возьмут десять километров наших позиций…» — и снова шел бодрый деловой тон.