Байки Красной Шапочки - Майкл Бакли

– Что ж, как насчет того, чтобы поиграть в небольшую игру? Ты спросишь меня, а я постараюсь ответить, а потом я спрошу тебя и ты ответишь, – предложила бабушка Рельда.

– Игры! Люблю игры! – прокричала Шапочка. – Я первая!

– Очень хорошо, какой твой вопрос? – спросила бабушка, и Робин Гуд, достав из портфеля диктофон, включил его.

– Где моя кошечка? – спросила Шапочка.

Бабушка глянула на внучек, ища помощи. Очевидно, она не понимает вопроса девочки, однако Сабрина слишком хорошо знала, о чем спрашивает Шапочка. Она имела в виду Бармаглота, с помощью которого терроризировала город. Он был почти непобедимой машиной для убийств с тысячью зубов, но Шапочка считала его пушистым котенком. При помощи клинка, известного как Вострый Меч, семья убила Бармаглота.

– Она говорит о Бармаглоте, – прошептала Сабрина.

Лицо бабушки вспыхнуло.

– Шапочка, твоя кошечка спит.

– Спит?

– Да, он заснул и уже не проснется, – пояснила бабушка.

– О, – сказала Шапочка, успокоившись. – Я люблю свою кошечку.

– Может, тебе стоит завести новую, – предложил Робин Гуд.

– Маленькую такую, и зубов чтоб было поменьше, – подхватила Сабрина.

– И чтобы огнем не дышала, – добавила Дафна.

– Ваша очередь! – объявила Шапочка, откидывая грусть.

– Что ты нам можешь рассказать о Волке? – спросил Робин.

Красная Шапочка уставилась на него долгим взглядом. По всей видимости, она была в замешательстве, и Сабрина вспомнила, что так Шапочка однажды называла мистера Каниса.

– Он имеет в виду щеночка, – пояснила Сабрина. – Ты же помнишь щеночка, да?

– О, да! Щеночек, – ответила Шапочка. – Я любила щеночка, но он мог быть плохим.

– Плохим?

– Очень плохим. Он покусал бабулю, – объяснила Шапочка.

– Мы знаем, – сказала бабушка Рельда. – Нам интересно, что ты помнишь о ночи, когда он покусал твою бабулю.

Мгновение малышка сидела тихо. Ее глаза потухли, словно она всеми силами пыталась вспомнить что‑то, блуждающее на краю сознания.

– Клетки, – негромко сказала она и оглядела комнату. – Так много клеток.

Дядя Джейк повернулся к бабушке Рельде.

– Какие еще клетки?

Бабушка покачала головой.

– Я прочла почти все версии происшествия, но никогда не видела упоминания клеток.

– Шапочка, а можешь рассказать побольше об этих клетках? – спросил Робин Гуд.

– НЕТ! – взвизгнула девочка. В ее голосе было столько ярости и ненависти, что даже Малыш Джон испугался. Он чуть не упал со стула, попытавшись отшатнуться.

– Моя очередь задавать вопрос! – заорала Шапка. – Надо играть по правилам!

– Конечно‑конечно, – успокаивающим тоном откликнулась бабушка. – Мы не хотели пропускать твою очередь. Какой твой следующий вопрос?

– Я могу пойти домой?

Сабрина вздрогнула. Ее страх, казалось, передался другим. Остальных, похоже, также встревожил вопрос. Феррипорт‑Лэндинг уже был на грани хаоса. Не хватало только Шапочки, спокойно гуляющей по улицам. Наконец бабушка решилась ответить.

– Ты очень больна, и тебе нужно поправиться. И когда это произойдет, ты пойдешь домой.

– Но у меня ничего не болит. И соплей нет.

– Потому что болезнь прячется в твоем сознании. Бывают разные заболевания. Ты можешь ничего не чувствовать.

Шапка нахмурилась.

– Ладно.

– Теперь мы можем спросить? – сказала бабушка.

Красная Шапочка кивнула.

– Расскажи нам о тех клетках.

– В одной из них был щеночек, потом подул ветер и в клетке его больше не было. Щеночек больше был не в щеночке. Он был в мужчине. Мужчине с топором. Он был злым щеночком. Он напугал другого мужчину. Другой мужчина кричал. Мой черед! Как там мой младший брат?

Бабушка посмотрела на лица остальных в поисках ответа, но те молчали. Она повернулась к девочке.

– Я не знала, что у тебя был младший брат, Шапочка.

– Да неужели, – проворковала Шапка. – У него ярко‑рыжие волосы, розовая кожа и большие зеленые глаза. Я так сильно его люблю. Кто‑то заботится о нем?

Сабрина и Дафна понимающе переглянулись. Они подозревали, что младший брат Шапочки на самом деле был не ее братом, а ребенком, которого она украла вместе с Бармаглотом. Когда‑то в тайном месте Шапки они нашли колыбель и детские игрушки, но кто этот ребенок или где он сейчас может быть, до сих пор оставалось загадкой.

– Да, – соврала бабушка. – Ему ничего не грозит.

– Хорошо, – вздохнула Шапка. – Ваша очередь.

– Ты сказала, что в доме твоей бабули был мужчина, – напомнил Робин Гуд. – Кто это был?

– Какой из?

– Погоди, – изумилась бабушка. – Ты говоришь, что в доме бабушки было двое мужчин?

Шапка кивнула.

– Один был щеночком. Другой – человеком.

– Это бессмысленно, – прошептала бабушке Сабрина. – Даже если она помнит, что случилось, у нее все перепутано… Как мы можем доверять чему‑либо, что она говорит?

Бабушка неохотно кивнула.

– Боюсь, ты права. Возможно, нам стоит уйти.

– Вы еще придете навестить меня? – спросила малышка.

От мысли, что придется опять прийти к кровожадной вечножительнице, Сабрина съежилась.

– Постараемся, – ответила бабушка. – А ты в это время лечись, чтобы чувствовать себя лучше.

– Передавайте щеночку от меня «привет», – попросила Шапка.

Когда они вышли, медсестра Килька отложила сэндвич и принялась закрывать различные замки и засовы, удерживающие Шапку внутри и хранившие остальных в безопасности от нее. Лишь Сабрина успокоилась, как она заметила что‑то на лицах Робина и Малыша Джона.

– Что? – спросила она.

– Что‑то тут не сходится, – ответил Робин. – Она говорила о клетках. Это может ничего не значить, но я бы не стал работать юристом, если бы не разбирался в этом. Думаю, нужно поехать и опять поговорить с нашим мохнатым другом. Полагаю, что в клетке его головы закрыт какой‑то секрет и мы должны вытащить его.

***

Дядя Джейк подбросил адвокатов, мать, племянниц и Барто до тюрьмы, после сказал, что ему нужно вернуться к зеркалу и продолжать искать Златовласку. Также надо покормить и выпустить из дома Эльвиса. Малыш Джон заверил Джейка, что в случае чего защитит семью. Это оскорбило Барто, который заявил, что ему не нужна помощь большого мужчины.

– Ноттингем не позволит нам снова увидеть мистера Каниса, – сказала Дафна.

Робин Гуд улыбнулся.

– Думаю, мой большой друг сможет с этим помочь.

Малыш Джон ухмыльнулся.

– Наконец‑то! Пора повеселиться.