Пункт назначения – Прага - Александр Валерьевич Усовский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Ото ж, как говорит Костенко. Это три дня назад наши жандармские горжеты и документы были гарантией спокойного передвижения по Праге. Даже без оружия, как, кстати, все здешние немцы и делали. А сегодня…. Что, к слову, вещает радио Праги, какое вы с Чепрагой с утра насилуете?
Лейтенант кивнул.
– А вот об этом хочу доложить. Вчера они по-немецки чесали весь день, как повседни напролёт до этого. А сегодня…. Сначала начали на какой-то смеси чешского и немецкого, а уже в девять утра новости – чисто по-чешски озвучили. И с этого часа все передачи – по-чешски…. Дикторы Зденек Манчал и Станислав Козак.
– И что это значит?
Котёночкин пожал плечами.
– Теряюсь в догадках. Просто констатирую факт.
– Ладно. Кликни Некрасова, он с Олегом на кухне шебуршит.
Лейтенант вышел из гостиной – они решили вернутся в квартиру Иржи, жить в подвале после роскошной жизни «как люди» уже не хотелось – и через минуту в дверях показался снайпер.
– Так, Витя, доложи-ка подробней о той мастерской, где ты нашего Росинанта бросил.
– Никак нет, не бросил, а сдал на хранение, товарищ капитан. – С обычной упряминкой в голосе ответил Некрасов.
– Забрать хоть сможем?
Снайпер хмыкнул.
– Буржуйская страна. Хозяин понимает, что ему будет, ежели не сохранит машинку. Я ему наглядно показал….
– Что именно ты ему показал? – Заинтересованно спросил Савушкин.
Вместо ответа Некрасов вышел в коридор, принёс свою СВТ и провёл рукой по ряду зарубок на прикладе. После чего произнёс вполголоса:
– Тридцать девять.
– Так ты ему свою «свету» с зарубками показал?
Некрасов молча кивнул.
Савушкин хмыкнул и покачал головой.
– Убедительно. Ладно, что вы там с Костенко замутили?
– Борщ. Консервы уже в рот не лезут, тем более немецкие. Чёрт их знает, из чего они этот гуляш варят, пакость какая-то, невмоготу уже их жрать.
– А где овощи взяли, свёклу, капусту?
Некрасов пожал плечами.
– Не в лесу живём. Олег с какой-то немкой контакт наладил, из соседнего дома….
Твою ж мать, про себя выругался Савушкин. На мгновение ослабишь бдительность – и здрасьте-пожалуйста, пошло братание с местным населением… Всё, как в Будапеште. Интересно, Костенко этой немке тоже жениться пообещал? И на каком языке? Хотя с Жужей они как-то общались – при том, что старшина по-венгерски только «йо напот киванок!»[41] и освоил…. Капитан лишь покачал головой.
– А ты себе немку тут, часом, не завёл?
– Никак нет. – Хмуро бросил снайпер. И добавил: – Хотя можно. Немки тут покладистые. Как и чешки….
В замке входной двери заскрежетал ключ. Савушкин, настороженно глянув за окно – коротко бросил снайперу:
– Хорошо, действуйте. – После чего вместе с Некрасовым вышел в коридор, где Иржи уже вешал свой плащ.
– Здравствуйте, Иржи! Новости принесли?
Чех, одёрнув полы пиджака и поправив причёску – кивнул.
– Так ест. Много новость…
– Ну тогда пойдёмте, ждём вас, как бога…. – С этими словами Савушкин направился в гостиную.
Иржи, усевшись на диван и чуть насмешливо оглядев своих слушателей – а вместе с Савушкиным слушать его приготовился и лейтенант – промолвил:
– Не знам, что ест правда, что похадка… Сказка руштиной. Но все жекну… расскажу. – Помолчав минуту, продолжил: – На улицах говорят – от Бероуна на Прагу йдет америцка танкова дивизион… Три ста танкув! На летницко… ето в русском аэродром… Рузине з утра садятся транспортовы летаки з америцка пехота… Америцки танки уже в Рудна – то пригород Праги…но ето всё похадки. Неправда. – Тяжко вздохнул и продолжил: – Правда – В Праге зрывают немецки надписы. Везде. И влайки… флаги немецки. Вешают влайки Ческословенско. И америцке, советске, бритске влайке…. Понимаете?
Савушкин кивнул.
– Срывают флаги Третьего рейха, вывешивают чешские, американские, советские и британские флаги. Всё понятно.
– Так. Немецкие полицай, жандарм – одзбройи. Разоружают. Знимают карабины и пистолеты… Чески полиция и войско – з повязки. Влайка Ческословенска република. На рукав.
Савушкин нетерпеливо махнул рукой.
– Всё это интересно, но это лирика. А нужна конкретика. Сколько у вас вооружённых людей? Иржи, вы говорили, что у чешской полиции, армии и жандармерии есть оружие. Сколько?
Хозяин квартиры пожал плечами.
– Не могу рицт пшесне…Точно сказать… Войско – едны батальон, две сто винтовки. Полиция – две, три тисяча, но по всей Праге… Жандармы – две сто винтовки… Таможня, почта – пистоли, сто, сто пять десят… Ето всё.
– А немцев в Праге сколько? Не считая тех пятидесяти тысяч раненых, о которых вы говорили?
Иржи тяжко вздохнул.
– Много. Не меней патнацт тисиц…Пятнадцать тысяч. Ето не в счёт вокруг Праги. Но… В протилетадловом делострелецтву… Як то в руштине… Пушки проти летадл?
Савушкин кивнул понимающе.
– В зенитной артиллерии.
– Так, В зенитна. Много мадьяр. Не немцы. И связ. Много жены…
– Женщин?
– Так, так.
– Ну хорошо, их вычеркнем. Но всё равно тысяч десять штыков точно есть. На ваших полицаев и жандармов хватит с перебором….
Тут в гостиную ворвался Чепрага.
– Товарищ капитан, немцы атакуют Радио Праги!
– Откуда знаешь?
– А прямо сейчас в прямом эфире сказали! Де, вызываем полицию, жандармерию, правительственные войска на помощь Чешскому радио, эсэсовцы нас тут убивают! Прям так и сказали, если я правильно понял по-чешски…. – И радист развёл руками.
– День перестаёт быть томным… Иржи, – Обратился Савушкин к чеху, – Вы ведь не просто так по улицам ходили, верно?
Чех едва заметно улыбнулся в усы.
– Так. Бил у своих… В комендатуре «Бартош». Завтра из Сухомяст в Прагу придёт та едностка, што я говорил. Власовски дивизион. Двацать тисиц вояку.
Савушкин тяжело вздохнул. Лейтенант, деликатно кашлянув, промолвил:
– Товарищ капитан, это их решение. В данной обстановке власовцы – единственная реальная военная сила¸ которая может поддержать восстание. Здесь и сейчас.
Капитан махнул рукой.
– Да понимаю я всё, Володя. К тому же нашего мнения никто не спрашивает. Я о другом…
Лейтенант кивнул.
– Понимаю.
Савушкин, проведя ладонью по лицу, вздохнул и произнёс:
– Ладно. Как ты, Володя, сказал – это их решение? Ну вот и хорошо. А нам надо менять место дислокации. Иржи, – обратился он к чеху, – мы можем в другую квартиру переехать? Сюда завтра могут прийти повстанцы, местные о нас уже знают. А это может плохо кончится – стрельбой и кровью. Чего не хотелось бы…
Иржи кивнул.
– Знам. Не сутерен, но такой… Бивший магазин. Обход се збраньями… Для охоты, ловецке пушки… Ружья. Тут недалеко. Хозяин – мой камарат.
– Хорошо. Тогда сейчас я отправлю своих людей за машиной, и мы ночью снимемся. Далеко ваш охотничий магазин?
Чех покачал головой.
– Недалеко.
