Главный свидетель - Фридрих Незнанский

– Это Лидия Валентиновна, здравствуйте, – сухим и официальным тоном начала она.

– А, Лидочка? – весело откликнулся Филя. – Доброе утро, умница вы моя!

– Почему – умница? – смутилась Лидия.

– Ну я вам скажу!.. Так лихо разыграть сцену ревности, как вы вчера! И даже выглядывать из-за угла! Просто молодец! Получаете высшую оценку за ваш талант. Хотите знать, чем все закончилось?

– Не уверена, что это мне интересно. А вот Юля уже позвонила мне и выразила весьма нелестное мнение о ваших способностях вообще и поведении в частности. Что на это скажете?

– Честно?

– Ну конечно! Иначе, зачем бы она теперь мчалась сюда ко мне? Она, кажется, так и не поняла, что вам от нее было нужно!

– Да ну?!

– Ну что вы все одно и то же: честно, да ну… Говорите нормальным языком, а не…

– А не – каким?

– Козлиным! – резко бросила Лидия.

Филя захохотал как зарезанный. Ей даже обидно стало: неужели снова сморозила какую-нибудь глупость?

– Да перестаньте же! – воскликнула она, но он продолжал хохотать уже так, будто его нарочно щекотали.

– Уф! – сказал наконец. – Ну насмешили! Ей-богу, давно так не смеялся… Так кто это у нас козел? Я? Она так и сказала или я услышал ваше личное мнение?

– Конечно, она!

– Замечательно! Что и требовалось доказать! Она к вам едет? И хочет узнать, что мне от нее было нужно? Вдвойне здорово! Значит, слушайте внимательно. Имеете теперь все основания сообщить ей, что ваш адвокат отбыл в колонию. Это – раз. Второе. Материалы следствия и суда внимательно изучаются, и в них найдено множество процессуальных нарушений и нестыковок. Третье. Готовится ходатайство о внесении протеста в порядке надзора в Верховный суд и Генеральную прокуратуру. Давайте, желаю успеха! Пугать так пугать! Пусть они немного покрутятся. А вы сразу же перезвоните мне, когда увидите реакцию мадам. Лично мне кажется, что она станет вас уговаривать отказаться от адвокатских услуг, мотивируя… Впрочем, ладно, об этом после. Не буду забивать вашу замечательную головку излишней пока информацией. А в общем, скажу так: дело сдвинулось – болото заволновалось. Вы ей ничего твердо не обещайте, тем более что и адвоката вашего сейчас нет на посту. Вот вернется, тогда, мол, и решите окончательно, ясно?

– Кажется…

– Нет, меня эта ваша неопределенность не устраивает! Будьте с ней решительны и… задумчивы. А вам лично, если ей вдруг придет охота делиться чем-нибудь сокровенным, я скажу так: абсолютно ничего интересного как женщина она собой не представляет. Обыкновенная стареющая похотливая самка, не более. Но это строго между нами. Смотрите ей не ляпните, часом, – врага наживете первостатейного! Можете не сомневаться.

– Вы так говорите, – растерялась Лидия, – я просто не знаю, как реагировать!..

– Нормально реагируйте. Иной раз ради серьезного дела приходится изменять собственным вкусам, ничего не попишешь, такова она – шпионская наша работа. А эта бывшая ваша родственница, поверьте на слово, такая нравственная глухомань!.. Ладно, жду новых сообщений.

Глухомань? Это ж надо такое придумать! Лидия усмехнулась Филиному выражению и отчего-то почувствовала облегчение. Оказывается, все вокруг не в таком уж черном цвете, как представлялось…

– Так чего ты задумала, девочка? – это был первый вопрос Юлии, заданный требовательным тоном.

Видимо, она решила, что, поскольку Валентина Васильевича нет дома, она может чувствовать себя хозяйкой – как в прежние времена. И это несколько покоробило Лидию, пока еще не решившую окончательно, как вести себя с ней.

– Ничего я не задумывала, а просто хочу знать правду, – отрезала она и отправилась на кухню, зная, что Юлия приглашения дожидаться не будет, а сама и разденется, и кофе себе заварит.

– Тогда было проще спросить нас… ну меня. Или Илью Андреевича. Зачем же бучу поднимать на всю Москву?

– А кто сказал про бучу? Никакой нету бучи. Адвокат поехал к Андрюше, чтобы выяснить некоторые подробности дела, о которых тот умолчал в суде. Почему поехал? Потому что просмотрел материалы и обнаружил в них массу всяких нарушений. Подготовил протест в Генеральную прокуратуру и поехал. Вот и все. Какая же буча? Обычное дело. Так он мне сам сказал.

– Ты сумасшедшая! – прямо-таки растерялась Юлия. – И ты так спокойно говоришь об этом?

– А как я еще должна говорить, не понимаю?

– Ну ты бы хоть посоветовалась предварительно! Спросила бы умных людей! Господи, что ты натворила! – Юлия в отчаянье сжала руками виски.

– Не преувеличивай, – небрежно отмахалась Лидия и даже замерла от предчувствия того, что сейчас скажет ей Юлия.

– Ты должна… ты просто обязана немедленно прекратить эту комедию! – с жаром воскликнула бывшая мачеха. – Давай подумаем, как этот вопрос лучше решить, чтоб не было дикого скандала…

– Я не собираюсь сейчас ни о чем думать и ничего решать. Вот вернется Юрий Петрович, узнаю, что он скажет, а тогда, возможно… именно возможно, и захочу что-нибудь решить иначе. А так – и не проси, не уговаривай. Я уж ему такие деньги заплатила!

– Господи, вот же сумасшедшая… – Юлия прямо-таки стонала.

– Постой, – нахмурилась Лидия, – я тебя что-то не понимаю! Ты что, против того, чтобы невиновный был оправдан? Да?! Говори, кто убил Инну? Ну быстро? Правду говори!

– Ты хочешь знать – кто? – Лицо Юлии вдруг стало хищным и некрасивым. – Правда хочешь? Так слушай же! Твой дорогой папочка! Это он взял у нее огромные деньги, а чтобы не возвращать долг… Понятно? И только не делай наивные глаза! Меня не обманешь! А вот кто помогал ему в этом деле – другой вопрос. Тут я тебе ничего не скажу, потому что и сама не знаю, кого он нанял. Господи, а мы все это скрывали от тебя, идиоты!.. Зачем? И Андрей решился на подвиг! Это он спас Валентина, который бы и года не прожил там, в лагере… А мы тут решаем, как будем выручать Андрюшеньку, какие меры предпринимать! Нашли нужных людей, которые согласились смягчить для начала ему наказание, а потом написать ходатайство о помиловании. А ты взяла и все испортила! Не знаю, что делать дальше…

Лидия была ошарашена. Все могла себе предположить, но что отец?! Это уже сверх всякой меры…

Она смотрела в глаза Юлии и вдруг увидела что-то непонятное, мелькнувшее во взгляде. Так бывает, когда человек о чем-то тебе врет, причем нагло и с упоением, а потом смотрит и ждет, когда же ты, дурак, наконец поверишь сказанному? Ну скорее же! Надоело ведь ожидать! Вот именно это – нетерпение, ожидание, злость и опасение, что промахнулась, не сумела убедить, – все, вместе взятое, и промелькнуло в глазах нервно замершей в охотничьей стойке Юлии Марковны. Что-то яростное, дикое, животное… Вспомнилось определение Фили – глухомань! Точно, лучше не скажешь…

Но от нее ждали ответа. И Лидия, изобразив глубокою озабоченность от поразившей ее «правды», растерянно произнесла:

– Да, возможно, ты права, надо было… Но теперь все равно придется ждать, когда появится Юрий Петрович… А про папу я тебе решительно не верю, это ты со зла на него наговариваешь. Ты его никогда не любила, ты сама кричала, я слышала, не маленькая, понимала уже, что ты спала с дядей Ильей! Скажешь, нет?..

Юлия налилась краской и разъярилась, словно тигрица, сейчас кинется в драку, ничуть не меньше! Только этого уже не боялась Лидия. Не кинется, потому что может получить сдачи. Как он про нее сказал? Стареющая похотливая самка – и ничего больше! И Лидия обеими ладонями зажала себе рот, чтобы не вырвалось. А так захотелось! Смазать наотмашь, унизить, плюнуть в морду, отвратительно…

Противостояние длилось считанные секунды, но обе, вероятно, передумали друг о дружке такое, что, произнеси они это вслух, все, хана отношениям, ибо такое не прощается…

Первой опомнилась Юлия. Она ладонью провела по лицу и стерла чуждую ей маску. Стала снова мягкой и доброй, какой была когда-то, много лет назад, – заботливой мамой, а не презираемой мачехой.

– Остановись, девочка моя дорогая, – тихо сказала она. – Иначе мы такого наговорим, что потом будем сами всю жизнь казнить себя. Остановись, пойдем сядем, успокоимся и подумаем, что нам делать дальше. Против этого-то не будешь возражать?

– Пойдем, – так же мягко ответила Лидия и пошла на кухню первой.

Юлия двинулась за ней, но нагнулась и подняла с пола резиновый Васин мячик. Повертела в руках, спросила:

– А где наш малыш?

Вот опять уже «наш», снова накаляясь, подумала Лидия, но постаралась сдержать себя. Все-таки Филипп просил выслушать, чего хочет «мадам», это ему важно.

– Вася гуляет с Нонной, – сдержанно ответила Лидия. – Не беспокойся, мой сын здоров, чего всем желает, включая своего беспутного папочку… сукиного сына.

– Зря ты так на Гришу… Я слышала, у него неприятности…

– А я ничего не желаю про него слышать! – отрезала Лидия. – Я два года его не видела и дальше не хочу!

– Но ведь он же отец как-никак, а?