Алое платье - Галина Гордиенко

Думая об Ире, Виктор не замечал, как расслабляется. Ненавистный шрам побледнел и стал почти незаметным. Улыбка шла ему необыкновенно, невольно привлекая к юноше внимание пассажиров.

Виктор смотрел в окно, но не замечал шумной, оживленной городской улицы. Он видел Иру. Почему-то вспоминал беспомощного котенка на грязной Гришкиной ладошке и мягко улыбался.

                                                ГЛАВА 14

                                    ДЕБЮТ ПЕТЮНЧИКА

Таня Мишина хмуро наблюдала за восторженной суетой вокруг собаки, приведенной Ирой на сегодняшнюю репетицию.

Она неохотно признала: пес впечатлял. И вел себя – нужно особо отметить – с достоинством. Лежал огромным черным сфинксом посреди класса и не обращал ни на кого внимания.

Зато когда Ира подозвала его, пес мгновенно оказался рядом. И голос подал по команде. Забухал так, что в полупустой школе эхо гулять начало, а с первого этажа примчался встревоженный сторож.

Светлана Степановна поглядывала на страшного пса с сомнением. Ей почему-то казалось: он не будет слушаться Игоря.

По пьесе собака должна вылететь навстречу гуляющей по лесу Лизе, залаять и напугать ее. А потом по команде хозяина подбежать к нему и дальше вести себя спокойно.

В других сценах пес вообще становился статистом. Например, влюбленные гуляли между деревьями и беседовали, а он спокойно дремал. Или наблюдал за ними, поворачивая в сторону хозяина голову.

 Впрочем, по мнению Светланы Степановны, достаточно показать пса в двух-трех сценах. Но вот получится ли?

Светлана Степановна кашлянула и, опасливо посматривая на собаку, пробормотала:

—Странное какое имя для пса — Петр.

—Я привыкла, — пожала плечами Ира.

Она не суетилась, не рассказывала многословно о собаке, и Таня в очередной раз подумала, что подруга за последнее время сильно изменилась. Стала серьезнее, что ли? Перестала на переменах трещать о модных тряпках. Не обсуждала с девчонками сплетни про известных артистов. Не шептала Тане про мальчишек из старших классов, которые ТАК на нее посмотрели…

Ира даже учиться лучше стала. К потрясению Тани, прочла наконец «Мастера и Маргариту» Булгакова. Осилила «Преступление и наказание» Достоевского. С явным любопытством прислушивалась к Таниным беседам с Сергеем. Не морщилась досадливо и не хмыкала. 

Интересно, что это с ней?

Таня не знала, нравится ли ей новая Ира. Она привыкла к той, прежней. Горелова всегда была своеобразной лакмусовой бумажкой, Таня по ней сверяла с собой остальной мир.

Ведь Ирка — копия большинства сверстниц. А сейчас в ней появилось что-то свое. Горелова становилась незнакомкой.

Таня озабоченно сдвинула брови: вот вчера, например. Она пригласила Ирку к себе. Просто посидеть, поболтать и послушать музыку.  Горелова же уставилась на нее как на сумасшедшую. Заявила — некогда.

Ирке — некогда!

Раньше временем дорожила лишь она, Таня. А Горелова готова была слушать музыку целыми днями, лишь бы уроками не заниматься.

Кстати, об уроках. У Ирки и отметки теперь другие. По гуманитарным предметам даже пятерки появились.

Может, Горелова занимается с репетиторами, а ей голову морочит?

Таня возбужденно фыркнула: как она раньше не догадалась? Ирка Горелова — и вдруг работает! Таня явно с ума сошла, когда поверила ей.

Ну, Ирка, ну, артистка…

Таня подняла голову и стала с любопытством наблюдать, как Ира объясняла псу задачу. И мысленно ахнула — Горелова говорила с огромной мохнатой тварью как с человеком!

Таня удовлетворенно усмехнулась: зря. Петр — ох и имя для пса! — само собой, человеком не являлся. Поэтому в сторону распинающейся Ирки и взглядом не вел. Лежал все в той же позе сфинкса и сонно рассматривал прыгающего по подоконнику воробья.

Светлана Степановна это отметила и с досадой сказала Ире:

—Напрасно мы возню с собакой затеяли. Оставь ее, пусть лежит. Главное, чтоб не мешала вести репетицию.

Пес грозно покосился на нее, и Светлана Степановна тихонько ойкнула. Ребята невольно рассмеялись.  Ира спокойно заявила:

—Он все усвоил, да, Петр?

Невероятный зверь кивнул. Словно действительно понимал, о чем с ним говорят.

Таня со смешком подумала: «Наверняка собаку приучили на слово «да» кивать. В общем-то правильно. Смотрится классно. А Ирка-то, Ирка! Ну, дает! Держится так, будто все всерьез. Да-а, недооценивала я ее, кажется…»

Таня заметила, с каким интересом смотрят на Горелову одноклассники, и с легким ехидством протянула:

—Проверим?

Ира повернулась к Игорю и предложила:

—Давай с самой сложной сцены начнем, где Сбогар на меня из-за кустов бросается, а ты его отзываешь…

—А где кусты? — возбужденно закричала Света.

—Могу пожертвовать собой и изобразить куст, — закатил глазки Васька Куцых.

—Тебе нельзя, — абсолютно серьезно сказал Виктор.

—Это еще почему? — возмутился Васька.

—Ты слишком талантлив.

—И что?

—А это кобель, ты не заметил?

Но у Васьки никогда не было собаки, и он не понял, о чем ему толкуют. Поэтому смотрел на новенького с великим подозрением. Ваське как-то привычней самому подшучивать над другими.

Ребята хохотали. Васька злился. Светлана Степановна со стоном объяснила:

—Видишь ли, самцы обычно помечают свою территорию…

Васька смотрел непонимающе и на глазах наливался дурной кровью. Даже веснушки вдруг исчезли, а лицо и волосы приобрели одну тональность.

Согнувшийся от смеха Игорь Дудинов прорыдал:

—Балда, кобель на любой кустик лапу задирает и струйку пускает, ну, мочится. Им так положено!

Васька открыл рот. Светлана Степановна махнула рукой в сторону столов и прошептала:

—Там будут кусты…

Стрепетов раздраженно воскликнул:

—Может, закончим балаган? У меня на воскресенье куча дел намечена!

—Подождет твоя куча, — прорычал злющий Васька. Он наконец понял, над чем смеялись друзья.

Сергей подошел к крайнему ряду. Пнул ближайший стол и сказал Ире:

—Объясни своему монстру — именно отсюда он будет бросаться на тебя с лаем.

Но Ира не успела и рта раскрыть. Пес тяжело поднялся и неспешно потрусил к указанному столу. Зачем-то обнюхал его и уселся рядом.

Ира с облегчением выдохнула. Виктор Гончаров шепнул ей:

—Я боялся, что он из принципа на стол брызнет.

—И я, — кивнула девочка.

Она смотрела на лицо Виктора и искренне удивлялась, что еще несколько дней назад боялась этого мальчишки. Из-за шрама. Как глупо!

Ира вчера вечером специально завела о нем разговор с Аленкой. Подумала — если Гончаров ее знает, то, может, это взаимно? И не ошиблась.

Ире даже не пришлось говорить о шраме, как об основной примете. Аленка, услышав фамилию «Гончаров», оживленно воскликнула:

—Витек! Я с его братьями дружу! Санькой и Гришкой. Они близнецы!

Ира с любопытством ждала продолжения, и умница Аленка это поняла. Наморщила лоб и сказала:

—Они на год меня старше и тоже умеют читать.

Ира молчала. Аленка, подумав, добавила:

—Витек хороший, ты на шрам не смотри. Санька сказал — он еще в первом классе его получил. На лыжах катался и упал. А там под снегом ар…арматура, вот! — И она гордо отметила: — Надо же, я не забыла это слово!

Ира потрепала раскрасневшуюся девочку по голове. Аленка охотно пояснила:

—Арматура — кусок железа. Вите тогда щеку в больнице зашивали. Санька сказал — нитками. Настоящими. Больно, да?

И она рассказала, что Витек иногда покупает братьям сладости. И фрукты. Даже игрушки и книжки! На свои деньги. Он сам зарабатывает, мальчишки говорили. Мамины деньги на жизнь идут, а Витины — на баловство.

Аленка немного помрачнела и припомнила, что у братьев папы тоже нет. Как и у нее. Нет, он вообще-то был, но погиб.

Аленка зачем-то оглянулась. Притянула Иру поближе к себе и прошептала ей  прямо в ухо:

—Их папа подледный лов очень любил…

—И что?

—Ничего, — Аленка опустила голову и вдруг всхлипнула. — Он весной утонул. Давно. Прямо с машиной. Лед на Шексне не выдержал…

И она так горько заплакала, будто говорила о своем отце, не о чужом. Ира еле-еле ее успокоила.

Потом Аленка лежала и смотрела на свой рисунок. Наверное, радовалась, что ее папа жив. Пусть она пока его не видела, но он жив. И это главное.

Удивляясь себе, Ира спросила:

—Ты потом в секцию?

—Нет, домой. А ты к Аленке?

Ира вдруг покраснела и немного виновато пролепетала:

—Вообще-то я сегодня не работаю, но…

—Понятно, собаку нужно отвести, — подсказал Гончаров.

—Ага, — благодарно кивнула Ира.

Виктор улыбнулся: Ира внезапно напомнила ему младших братьев. Они тоже говорили «ага».

Виктор с Ирой не замечали, с каким интересом за ними наблюдала Таня Мишина. Она пыталась понять, что происходит, но не могла. Знала одно: Ире никогда не нравился новенький.