Поместье с привидениями - Людмила Мартова

невидимый играл у нас над головой «Реквием по мечте». Мы все были в комнате, так что либо она подговорила кого-то из работников, либо это вообще была запись. Я, кстати, склоняюсь ко второму варианту.

– Почему? – против воли спросила Глафира. Не потому, что ей было интересно, просто она привыкла любое логическое умозаключение доводить до конца.

– Долго объяснять, – махнула рукой Таисия. – Если вкратце, то есть такое понятие, как музыкальный рисунок. Он у каждого исполнителя свой, хотя непрофессионалу это и незаметно. Так вот то, что мы слышали, это какое-то известное исполнение. Мне нужно поискать в интернете, чтобы найти, какое именно. Но не суть. Важно другое.

– Что именно?

Глафира любовалась девушкой, которая сейчас напоминала работающий компьютер с запущенной программой. Все-таки удивительный мозг у этой юной леди.

– То, что внимание всех собравшихся было привлечено к игре на скрипке.

– И зачем?

– Не знаю, – девушка пожала плечами. – Но после ужина Инесса Леонардовна принесла мне вот это.

Она протянула скрипку, на которой только что так вдохновенно играла. Глафира подошла поближе и аккуратно взяла инструмент в руки. Признаться, она ничего не понимала в скрипках, но эта казалась чуть больше обычной. Еще по ней было видно, что она очень старая, а значит, дорогая. Пахло лаком и немного пылью.

– Это скрипка или альт? – спросила Глафира с сомнением. – Для альта вроде маловата, а для скрипки великовата, и еще она какая-то вытянутая в длину.

Таисия засмеялась, но Глафира не поняла почему.

– Зришь в корень, – сказала девушка, продолжая смеяться. – Еще чего видишь?

– Тут штамп внутри, – сказала Глафира голосом послушной ученицы. – Маркировка, да?

– Да, клеймо. Очень характерное.

Глафира пригляделась внимательнее, обнаружив заключенный в двойной круг мальтийский крест и инициалы AS. Антонио Страдивари? Да не может быть.

– Может, – с удовлетворением сказала Таисия в ответ на невольно вырвавшуюся вслух последнюю фразу. – Я тоже сначала глазам своим не поверила, а потом залезла в интернет, провела там изыскания и теперь точно знаю, что именно ты сейчас держишь в руках.

– Тася, ты хочешь сказать, что Инесса Леонардовна хранила в своей деревенской глуши скрипку Страдивари, которую теперь предложила тебе, чтобы сыграть дуэтом?

– Я тебе больше скажу, это не просто скрипка Страдивари, – снова засмеялась Таисия. – Я же профессионально собираю информацию, знаю, что, где и как искать, поэтому совершенно убеждена, что это «Хаммер».

На лице у Глафиры отразилось испытываемое ею сейчас недоумение. Разумеется, про «Хаммер» она никогда не слышала. То есть слышала, но про автомобиль, а не про скрипку. Вот какая она «темная».

– Ой, сейчас я тебе объясню. Существует мировой ТОП дорогих скрипок, возглавляет который, кстати, не Страдивари, а Гварнери, а точнее его скрипка по имени «Вьетан». Она была изготовлена в 1741 году, за три года до смерти Джузеппе Гварнери, а свое имя получила в честь одного из музыкантов, который играл на ней больше десяти лет. Это был бельгиец Анри Вьетан. В 2010 году ее на аукционе в Чикаго продали за восемнадцать миллионов долларов, а спустя два года, компания «J&A BearesLtd» перепродала ее без оглашения стоимости человеку, который пожелал остаться инкогнито. Правда, при этом он, к счастью, не считал, что приобретенный им раритет должен пылиться в шкафу, а передал «Вьетана» скрипачке из Калифорнии Энн Акико Майерс. Она получила пожизненное право играть именно на этом музыкальном инструменте – самом ценном экспонате в мире музыки. Представляешь?

Глафира очень даже представляла. Она вообще слушала внимательно, прекрасно осознавая, что все, что сейчас происходит, вполне может быть использовано в одном из ее романов. Просто подарок судьбы, а не усадьба Резановых. Даже несмотря на Наталью.

– Отличительной чертой «Вьетана», как и других произведений Гварнери, является монограмма «I.H.S», что значит «Иисус Христос Спаситель», но истинная ценность инструмента в невероятной мощи его звучания. Все, кто хотя бы раз брал эту скрипку в руки, уверяют, что она способна выразить любые чувства и эмоции, и именно скрипка, а не скрипач решает, как именно сегодня будет звучать то или иное произведение. Мистика, хотя я в нее и не верю. В общем, совладать с такой скрипкой могут только виртуозы.

Лицо девушки омрачилось, видимо, оттого, что себя она виртуозом не считала. Глафира невольно улыбнулась. Сама она тоже всегда расстраивалась, отмечая собственное несовершенство. В том числе писательское. Но не переставать же писать только оттого, что есть люди, более талантливые, чем ты. И играть тоже не переставать. Продолжать совершенствоваться в любимом деле, сравнивая себя не с другими, а только с собой в прошлом.

– На втором месте в списке самых дорогих скрипок значится «Леди Блант». Ее как раз сделал Антонио Страдивари. Она изготовлена в 1721 году и названа в честь одной из первых владелиц. Та, кстати, была внучкой лорда Байрона, но сейчас важно не это. Скрипка часто переходила из рук в руки, и каждый раз ее цена, разумеется, повышалась. В последний раз в рамках благотворительной продажи в помощь пострадавшим от землетрясения и цунами в Японии «Леди Блант» была продана за почти шестнадцать миллионов долларов. Она, кстати, сохранилась практически в первоначальном состоянии, потому что на ней играли крайне редко. Зато метко. К примеру, один раз это был даже знаменитый скрипач Иегуди Менухин.

Глафира снова вздохнула, потому что имя Менухина, конечно, слышала, но не более того. К счастью, увлеченная своим рассказом Тася столь явного провала в ее образовании не заметила.

– Третье место у еще одной скрипки мастера Гварнери. Она называется «Экс-Вьетан», потому что знаменитый скрипач и композитор играл на ней двадцать лет, вдвое дольше, чем, собственно, на «Вьетане». Сто лет она находилась в частной коллекции, а в 2008 году была выкуплена россиянином Викторовым за семь миллионов долларов, и после века молчания на ней сыграла британская скрипачка Хлоэ Хэнслип на торжественной церемонии в Лондоне. Дальше идет скрипка, изготовленная менее известным мастером, чем Страдивари и Гварнери. Его звали Карло Бергонци, и до наших дней сохранились всего пятьдесят инструментов, вышедших из его мастерской. Но именно на этой играл сам Николо Паганини. Долгое время никто не знал, кому принадлежит скрипка на данный момент и сколько она стоит. Однако потом тайное все-таки стало явным. Последний владелец заплатил за нее пять миллионов долларов.

– Тася, ты – редкостная зануда, – сказала Глафира с удовольствием. Оно было вызвано тем обстоятельством, что девушка ей ужасно нравилась. – Такими темпами мы никогда не дойдем до той скрипки, которую я имею честь держать в руках.

– Не боись! Дойдем, тем более недолго осталось. На пятом месте скрипка «Молитор». Ее тоже сделал Страдивари, и когда-то она принадлежала самому Наполеону, и имя получила в честь генерала наполеоновской армии Габриэля Жана Жозефа Молитора. Это очень старый инструмент, сделанный аж в 1697 году. На последнем онлайн-аукционе за нее планировали получить два миллиона долларов, но конечная цена составила три с половиной миллиона. И вот тут-то мы и приблизились вплотную к чуду, которое ты сейчас держишь в руках. Это скрипка Страдивари «Хаммер», созданная в 1770 году и получившая свое имя в честь шведского ювелира и коллекционера Кристиана Хаммера, который владел ею в девятнадцатом веке. Конечно, как и положено инструменту с такой историей, скрипка сменила множество владельцев и в течение двенадцати лет использовалась известным японским скрипачом Киоко Такезавой, а в 2006 году ушла с молотка на аукционе «Кристи» за три с половиной миллиона долларов.

Глафира с опаской посмотрела на скрипку. Три с половиной миллиона долларов? В бане, стоящей на берегу озера в деревенской глуши?

– Откуда у Инессы Леонардовны может взяться Страдивари? – спросила она внезапно охрипшим голосом. Получилось практически шепотом. – Тася, а ты уверена, что не ошиблась? Может, это просто копия? Подделка?

– Я никогда не ошибаюсь, – твердо сказала Тася. – И никогда не делаю заявлений, в точности которых не уверена. Глаша, это моя работа, понимаешь? Я совершенно убеждена, что это именно «Хаммер». Я проработала этот вопрос. Естественно, что мне не терпелось попробовать на ней сыграть, но,