Черное и черное - Олеся Велецкая

Лицо было спокойным, но каким-то запавшим и осунувшимся. Неужели это она сделала с ним? Она помнила, что во время их первой встречи оно было совершенно другим, не настолько измученным. Может это раны? Но, ее эмпатический луч, отразившись от его тела, сказал ей, что с ранами все в порядке, они заживают. Значит все-таки она. А может быть, просто отросшая щетина делала его таким. Но, лучше ей как можно скорей его покинуть, чтобы он смог прийти в привычную норму. Она вспомнила порезы от бритвы на его лице. И подумала, что возможно, у него нет достаточно острого ножа, чтобы бриться более аккуратно. Она достала один из своих ножей и медленно, стараясь не производить звуков, вогнала его в землю рядом с ним. А потом она наклонилась к его лицу и осторожно, легко и почти не касаясь, но все-таки чувствуя его кожу, поцеловала его щеку. И сказала:

— Спасибо за все.

Потом она пошла на восток. На этот раз, не только выбирая любимое направление, но и обратное направление от города. Она знала, что он не хочет, чтобы она туда возвращалась. Уйдя от озера достаточно далеко, она поймала его чувства. Он все еще спал. И она пошла дальше, держась за его ленту, чтобы не чувствовать себя одиноко. Она ушла достаточно далеко, с удивлением заметив, что лента не ускользает от ее восприятия. Но он спал и не испытывал сильных эмоций. В себе таких эмоций она тоже не чувствовала. Сфера ее восприятия действительно расширилась. И она побежала по темному лесу, не выходя из его эмоционального фона, чтобы проверить радиус своих новых возможностей. Но, вдруг резко остановилась. Ей пришло в голову, что на него могли напасть, пока он спит. И убежав слишком далеко, она не успеет вернуться, если что-то случится. И ей придется всю обратную дорогу слышать как он, возможно, будет умирать. И она этого очень не хотела. Она вернулась на достаточное расстояние, чтобы успеть вернуться на поляну бегом, села под дерево и закрыла глаза. Пока он спал, она тоже могла поспать. Если его чувства изменятся, ее инстинкты ее разбудят. Через минуту она уже спала.

Эпизод 12

Нарушенные обещания

Проснувшись, Ульрих отстраненно отметил, что мерзкой твари поблизости нет. И испытал чувство облегчения. Он еще не решил, как ему теперь себя с ней вести и как довезти ее до торгового пути и сдать там купцам. И сделать это так, чтобы она к нему больше не прикасалась. На Грома он ее больше не посадит. Если потребуется, он рискнет жизнью, но привяжет ее к лошади Ульрике. Пока ее не было, он решил окунуться в озере, чтобы смыть с себя все следы ее отвратительных прикосновений. На всякий случай, он разделся до брэ. Чтобы его одежда оставалась сухой, если она ему потребуется. Но тут его взгляд упал на ее нож, торчащий в земле возле его коня, и он вспомнил, что она ее стирала. И начал одеваться обратно. Потом, сначала большими шагами пошел, а затем побежал к озеру, с разбегу нырнув подальше. Прохладная вода подарила ему чувство успокоения и возрождения. Вчера ему почти показалось, что гнев убил его. Прислонившись к Грому, чтобы успокоиться, он даже не заметил, когда провалился в сон.

Выходя на берег, он заметил колыхающиеся наполовину в воде корни пенящихся растений. Вроде бы, с помощью таких некоторые женщины стирают белье. И он подумал о белье. Его одежда все равно была уже мокрой, так что можно было сделать и этот последний шаг, очистить себя от твари окончательно. Он подобрал корень и начал стаскивать с себя одежду, а затем он принялся стирать. С таким остервенением, что чуть не рвал ее. Когда он закончил, ему полегчало. Возвращаясь к лошадям, он уже чувствовал себя спокойным. Он развесил одежду на ближайших ветках и стал ждать когда она высохнет, привалившись к Грому и думая, что если она посмеет еще раз к нему подойти, то очень об этом пожалеет. От Грома почему-то шел соблазнительный запах копченого мяса. На мгновение похолодев, он резко повернулся к своему боевому товарищу. Гром смотрел на него своими карими преданными глазами, и был чудесно живой. На его поводе висела какая-то сумка из тонкой, но плотной и гладкой ткани. И мясом пахла именно сумка.

Ульрих перевел дыхание. От коварного чудовища, встречи с которым он имел несчастье в своей жизни не избежать, можно было ожидать чего угодно. Запах еды тревожил его и не давал сосредоточиться на обдумывании насущных проблем. Он пытался вспомнить, когда он ел в последний раз. А его тело, почувствовав как он отвлекся, подхватило эту мысль и размахивая ей как мечом начало опустошать от текущих мыслей его существо. Сейчас первостепенной проблемой был голод. И необходимо было срочно ее решить. Он огляделся в поисках зайцев. Но, их нигде не было. И тогда он догадался, что именно находится в сумке у Грома. Он отвязал сумку и открыл ее. Тканевая сумка была внутри гладкая как черное стекло, но мягкая. Сумка была странная, но его не удивила. И из нее исходил столб этого колдовского запаха. Он сунул руку в сумку и достал кусок мяса.

Приготовлено оно было необычно. Но вид был заманчивым. Он подумал, было, дождаться ведьму и посмотреть, как она будет его есть, потом подумал, что ему не хочется разделять с ней трапезу. Зайцев добыл он, и имел полное право распоряжаться ими по своему усмотрению. А если она успела их отравить, то сейчас ему все равно, если он умрет, то ему больше не придется ломать себе голову что с ней делать, как себя с ней вести, и как выполнить обещание данное Мэннингу в таких сложных обстоятельствах. Мясо было ужасно вкусным. Он съел почти все. Но потом остановился, подумав, что ведьма тоже скорей всего была голодной, и если она упадет в обморок от голода, то ему придется тащить ее на руках. Потом снова подумал, что если она упадет в обморок, то это было бы прекрасным решением большинства его проблем. Он ненавидел женщин, без конца падающих в обморок и заставляющих таким образом себя куда-то тащить. Но, сейчас он мечтал об этом, блаженно зажмурившись, и представляя, как привяжет бесчувственное не сопротивляющееся тело ведьмы к лошади Ульрике и сдаст купцам. А когда она придет в себя, они будут уже далеко, и она будет уже их проблемой. Помечтав, он открыл глаза и посмотрел на мясо. Но, его голод уже исчез. Можно было конечно съесть мясо их тактических соображений, но он не захотел этого делать. Черт с ним, с обмороком. Подумал он. В конце концов, ведьмы тоже люди и она была голодной. Поэтому он убрал остатки мяса в сумку и завязал пакет. Поводьями лошади Ульрике.

Подремав, а затем погуляв по поляне и в лесу рядом с местом их спонтанного лагеря, он вернулся опять к лошадям. Его одежда высохла, и он оделся. Ведьма все не появлялась. Его это обеспокоило. Но не намного, лошадь Ульрике была на месте. Не могла же она уйти без своего подарка. И без своего ножа. И без сумки. Но, тут он вспомнил, что на лошади она ездить не умела, и хоть и была бесконечно счастлива от того, что ей подарили лошадь, но та была ей в общем-то ни к чему. Что-то как будто начало покидать его душу. Сначала он попытался поискать ее, но поиски ни к чему не привели. Потом попытался позвать. Но, и это ничего не дало. Он понял, что она ушла. И стал думать, куда она могла бы уйти? Он вскочил на Грома и поскакал к городским воротам. Входящей в город ее не видели. И на дороге ее никто не видел. Значит, в город она не пошла. Он вернулся к озеру.