Дело «Памяти Азова» - Владимир Шигин

Капитан 1-го ранга Родионов был одним из лучших моряков отечественного флота. Командуя старым броненосным крейсером «Адмирал Нахимов», он проделал весь многотрудный путь 2-й Тихоокеанской эскадры вице-адмирала Рожественского к Цусиме. Входя в состав 3-го броненосного отряда, в первый день сражения крейсер Родионова действовал вполне успешно, избежав серьезных повреждений. Однако к исходу 14 мая главные силы Тихоокеанской эскадры были разгромлены. С наступлением сумерек остатки эскадры рассеялись, пять кораблей шли с контр-адмиралом Небогатовым на норд, три с контр-адмиралом Энквистом на зюйд, остальные по одиночке следовали самостоятельно в разных направлениях. Среди пробивавшихся во Владивосток кораблей был и старый броненосный крейсер «Адмирал Нахимов» под командой капитана 1-го ранга Родионова. В сумерках японцы предприняли массированные торпедные атаки своими миноносцами. Даже если бы все японские торпеды прошли мимо, то, все равно, главная цель ими была достигнута: русская эскадра прекратила свое существование как единая организованная сила. Первой жертвой этой ночи стал броненосный крейсер «Адмирал Нахимов». Торпеда попала в носовую часть с правого борта вскоре после 20.00. Пробоина оказалась у второй водонепроницаемой переборки. Вода затопила таранное отделение, малярную, шкиперскую, водяной трюм, стала поступать в отделение носовых динамо-машин и погреба. Крейсер получил крен на правый борт около 9° и дифферент на нос. Чтобы уменьшить крен, стали перетаскивать уголь на левый борт. Спустя некоторое время корабль выровнялся, но продолжал садиться в воду. «Адмирал Нахимов» выключил прожектора, уменьшил ход. Началась упорная работа по подведению на пробоину пластыря, подкреплению переборок. Командир решил идти к корейскому берегу, а затем вдоль него пройти до Владивостока. Плохо управляемый «Адмирал Нахимов» менял курсы, уклоняясь от отрядов миноносцев, и к 1.30 15 мая вышел из района их действия. Около 2.00 взошла луна, и при ее свете стали ремонтировать катера и шлюпки и продолжали попытки подвести пластырь. Командир капитан 1-го ранга А. А. Родионов, видя безнадежное положение корабля, направил крейсер к показавшемуся на западе высокому берегу северной оконечности острова Цусима. В 5 милях от берега командир приказал остановить машины, не желая, чтобы корабль затонул на мелком месте и мог быть поднят впоследствии врагом. Шлюпок крейсера на всех не хватало, и офицеры в них не садились, уступая место матросам.

Корабельный священник отец Виталий бросился в воду в полном облачении с крестом и иконой. Командир и лейтенант В.В. Клочковский остались на тонущем крейсере и после его потопления длительное время находились в воде, пока не были спасены японскими рыбаками. 523 члена экипажа были приняты на подошедший вспомогательный крейсер «Садо-Мару», 101 человек подошли на шлюпках к острову Цусима и высадились на берег. Согласно японскому описанию, старший лейтенант Инадзука прибыл на шлюпке на «Адмирала Нахимова» и поднял на фок-мачте флаг страны Восходящего Солнца. Русские источники этот факт отрицают. «Адмирал Нахимов» пошел ко дну около 8.00 15 мая. Снимая с тонущего крейсера людей, японцы не отказали себе в удовольствии, между делом, сорвать Андреевский флаг и поднять над «Адмиралом Нахимовым» свой. Но ненадолго. Отправляясь восвояси, они впопыхах не заметили, что на крейсере остались двое людей, практически, обрекших себя на смерть: командир капитан 1-го ранга Родионов и старший штурман — лейтенант Клочковский. Оба офицера решили разделить судьбу родного крейсера. Но до того, как оказаться в холодной воде, командир и штурман выбрались из своего укрытия, незаметно пробрались на корму. Там они сорвали с флагштока и выбросили за борт японское белое полотнище с красным кругом и подняли флаг Андреевский… С ним и пошли ко дну. Такутром 15 мая 1905 года погиб броненосный крейсер «Адмирал Нахимов». Тонущего Родионова спас староста маленькой рыбацкой деревни. Несколько дней командир крейсера провел у него, пока не был передан властям. В госпитале лагеря военнопленных Родионов быстро пошел на поправку, а спустя полгода после Цусимского боя он вместе с другими офицерами прибыл во Владивосток на пароходе «Киев». После возвращения на родину герой Цусимы получил назначение в Кронштадт. Там его и застал мятеж».

Из исследования историка Виталия Гузанова: «Восстание готовилось социал-демократами и эсерами и началось в час «икс» с захвата оружия 2-й дивизии, куда пришел служить после японского плена капитан 1-го ранга Александр Андреевич Родионов, зачинщикам отводилась роль диверсантов. На фортах об этом знали и с часу на час ждали помощи. Родионову 2-му доложили, что в канцелярию дивизии вероломно ворвалась буйная ватага матросов. Убили дежурного офицера, оказавшего сопротивление, взломали сейфы и металлические ящики, в которых хранились оружие и боеприпасы. Капитан 1-го ранга сообщил о ЧП контр-адмиралу Беклемишеву, вдвоем они пошли в казармы, где проходил митинг.

…Появившись в казарме, капитан 1-го ранга Родионов приказал построить матросов в одну шеренгу. Но его спокойный и даже несколько равнодушный голос утонул в выкриках. Родионов и Беклемишев видели, что на лицах матросов написана злоба. Офицеров передернуло. Повернуть назад — значит, проявить позорную слабость.

Александр Андреевич повторил свое приказание. Он, славно послуживший Отчизне, не мог стыдливо потупить взор, как человек, знавший за собой что-то дурное. Он нашел в себе силы остаться. Кто-то из митингующих крикнул:

— Офицеры без оружия! Бей их!

Призыв не смутил Родионова, он пошел к самодельной трибуне, сооруженной из двух столов, где ораторствовал очкарик в студенческой тужурке. Он шел, твердо ступая, и было во всей его фигуре что-то такое, чему нельзя было преградить дорогу. Матросы, разрывая круг, расступились, но вдруг — для всех неожиданно — раздался выстрел. Родионов побледнел, медленно качнулся и стал опускаться на грязный, затоптанный пол. Контр-адмирал Беклемишев кинулся на помощь, но его порывистое движение опередил второй выстрел. Несмотря на то, что матросы были сильно возбуждены, предательские выстрелы внесли в их ряды замешательство.»

В этот момент подошли и мятежники 1-й дивизии. Возглавлявшие колонну эсеры, начали звать матросов 2-й дивизии к совместным действиям в городе. Против них тут же выступил социал-демократ Егоров и его окружение. Началась словесная перепалка. Пока революционеры ругались, матросы обеих дивизий самостоятельно двинулись в город. По дороге к ним присоединилась группа прибывших в город боевиков-эсеров. Боевики пытались возглавить шествие революционных матросских масс, но были посланы куда подальше.

Один из участников боевой дружины впоследствии так описывает этот момент: «Подготовка восстания была так плоха, что даже наша рабочая пружина не знала, что делать и на что употребить имевшиеся у нас бомбы. Было решено, что восстание начнется по сигналу, но условленных пушечных выстрелов никто не слышал. Между тем, неожиданно послышалась пальба в разных местах. На улицах показались растерянные группы матросов с винтовками и безоружные. Мы спрашивали их, а они нас — куда идти и что делать? Никто ничего определенного не знал, и узнать было негде. Циркулировали разнообразные слухи… Сообщили, что форт «Константин» восстал, но тут же говорили обратное. А стрельба слышалась всюду. Один сообщил, что навстречу нам идут енисейцы для усмирения, другой передавал, что часть их отказалась стрелять, пристрелила офицеров. Неразбериха была невообразимая. Рабочие и часть матросов бросились строить баррикады.»

По дороге матросы взломали несколько винных лавок. Этого оказалось достаточно, чтобы часть из них сразу же навсегда забыло о революции.

Часть матросов 2-й дивизии все же двинулась к енисейцам, чтобы усовестить их и присоединить к мятежу. По пути захватили городскую электростанцию. Затем дорогу матросской толпе перегородила 10-я рота Енисейского полка с ружьями на руку. Матросы начали кричать солдатам, чтобы шли с ними. В ответ раздался залп. И хотя мятежников было в десять раз больше, они сразу кинулись прочь. Но на соседней улице их снова встретили изготовившиеся к стрельбе две роты енисейцев. При приближении мятежников они также дали несколько залпов. Теперь матросы кинулись бежать в центр города.

К этому времени в Кронштадт уже вошел лейб-гвардейский Финляндский полк. Вскоре гвардейцы уже гнали прикладами и штыками перепившихся матросов 1-й дивизии. Одновременно начали движение к центру и енисейцы. Часть матросов сразу же начала сдаваться, другие бросились к Пороховому заводу, неподалеку от которого стоял броненосный крейсер «Громобой», чтобы поднять команду на мятеж, третьи побежали на Красную улицу к почте и телеграфу. Но ни одна из этих попыток не увенчалась успехом. Команда крейсера, видя, что все уже кончено, отказалась примкнуть к мятежу. Более того, по команде «к орудиям» команда разбежалась по боевым постам в готовности отстрелять мятежников. Ротами Енисейского полка были уже заняты и почта с телеграфом.