Знак с той стороны - Инна Бачинская

– Привидение?

– Ну! Это случилось в доме с привидениями, который построен на месте старого кладбища.

– Правда? – Она смотрела на него широко раскрытыми глазами. – Ты действительно думаешь, что это было… привидение?

– Конечно! – Шибаев, несмотря на боль, забавлялся от души. – А кто это был, по-твоему? Дом пустой, ни души, темно, тихо, как в могиле. То есть душа, может, и была, и не одна, бродили там, а тут я топаю, нарушаю покой, с фонариком. Они меня и… – Шибаев прищелкнул языком, с трудом удержавшись от смачного словечка.

– Зачем ты туда пошел?

– Чтобы убедиться, что оно там есть. Слухам не верю, я скептик.

– Привидение?

– Привидение. Теперь знаю точно. – он потрогал шишку на лбу.

– Ладно, не хочешь, не надо. Привидений не бывает. Сейчас я намажу тебе плечо, а потом сделаю компресс на колено.

– А перекусить?

– Как ты можешь думать о еде! Тебя чуть не убили!

– Ничего ты в жизни не понимаешь! Именно после такой передряги лучше всего думается о жратве и… и… – Он обнял ее. Она рассмеялась и увернулась.

– Пусти! Я накрою на стол. Сможешь дойти до кухни?

…Они сидели за столом. Шибаев в одних трусах, далеко вытянув ногу с компрессом на ушибленном колене. Удивительное дело, он не испытывал дискомфорта от своей наготы и был голоден как волк. Яна протянула ему бутылку вина и штопор. Он с большим удовольствием выпил бы пива, но девушки пива не пьют. Не все, во всяком случае. Яна точно не пьет.

– За твое здоровье! – сказала она, и оба рассмеялись.

– За тебя! За нас!

Глава 21

Тина

Тина вошла в «Сову», бросив: «Привет, родной!» – здоровенному вышибале на входе.

– Привет! – обрадовался тот. – Давно тебя не видел, Тинка! Вернулась? Насовсем или как? Замуж не вышла?

– Ага, насовсем. Выбираю! – Она хихикнула. – Может, возьмешь?

– Я бы с радостью, лапка, но у меня семья на шее, куда ж мне от семьи?

– Да ладно! Витя Косых тут?

– Тут. А вы что, опять сбежались?

– Не знаю пока, посмотрим.

Тина взобралась на табурет за стойкой бара, махнула бармену, тощему и небритому молодому человеку с длинными волосами, связанными в пучок на затылке кожаным шнурком: – Эрик, мне как всегда!

– Тиночка, любовь моя! Вернулась, девочка?

– Как видишь! Наши здесь?

– Ирина здесь, и Олежка, Витя Косых крутился. Рано еще, придут.

– За тебя! – Тина подняла бокал.

– Моя красавица! – обрадовался Эрик. – Вон твоя Ирка!

– Где? – живо повернулась Тина. – Ирка!

Высокая девушка подплыла к ней, они сердечно обнялись.

– Тинка! Наконец-то! А то я заждалась! Витьку видела уже?

– Видела! Эрик говорит, он здесь где-то.

– Он что, опять клинья бьет?

– Копытом бьет!

– А ты?

– Не знаю еще.

– Как твое привидение? – Ирка хихикнула. – Не преследует?

– Нормально. Напрасно смеешься, кто кого преследует, еще вопрос. А где Ростик?

– Придет. А что ты теперь будешь делать? Как я понимаю, тебе не обломилось? Ты говорила, мадам обещала бабки, а теперь все коту под хвост, получается? Все твои старания… Вон, ты даже без маникюра! Отвыкла в монастыре?

– Отвыкла. – Тина убрала со стойки руку. – Тебе бы так! Режим! И эта сучка Вика всюду лезет, доносит, подглядывает… Она даже в шмотках моих рылась! Ладно, проехали.

– И все напрасно! – хихикнула Ирка. – Пролетела, как фанера над Парижем.

– Не напрасно! Я свое возьму, ты меня знаешь.

– Неужели завещание?

– Много будешь знать… Витя! – вдруг закричала Тина. – Давай сюда!

К ним подошел длинный худой парень с жеваным шарфом на шее, расцеловался сначала с Тиной, потом с Иркой.

– Привет, крыски! Тинка, ты все хорошеешь!

– А я? – тут же вылезла Ирка.

– Нет слов! Ты ваще моя любовь, Ирка. Как жизнь, подруга? – обратился он к Тине. – Ты уже на свободе?

– А ты? – ответила ему в тон девушка. – Освободился?

– Художник всегда свободен! Ну что, открываем журнал?

– Открываем. У тебя бабки есть?

– А у тебя?

– Художник, кроме свободы, должен иметь бабки, понял? Или все на семью уходит?

– Опять начинаешь?

– Ребята, давайте жить дружно, – вмешалась Ирка. – Тинка вернулась, у Лесика днюха сегодня, отметить надо, а вы в драку. Соскучились?

– У Лесика день рождения? – обрадовалась Тинка. – И ты молчала? Где он?

– На подходе.

– Господи, ну и наберусь сегодня за здоровье Лесика! Этот монастырь меня достал!

– Какой монастырь? – спросил Витек.

– С привидениями! – объяснила Ирка.

– С привидениями? Вы чего, крыски, бухие уже?

– Сам ты! Честно, привидение! Тинка лично общалась! Ночью, после коньячка!

– Ирка, что ты мелешь! – возмутилась Тина. – Заткнись, идиотка!

– Не-не, подожди, Тинка! Давай про привидения! – заинтересовался Витек.

– Идите к черту! – разозлилась Тина. – А ты, Ирка… Ничего рассказывать не буду! Подруга называется, блин! Язык как помело.

– А че тут такого? Подумаешь, привидения!

– Где?

– Какие в… привидения! Совсем крыша поехала? – закричала Тина, слетая с табуретки. – Достали! Думала, хоть тут нормально отдохну!

Она бросилась через зал к выходу.

– Тин, подожди! – Витек побежал следом. – Ну чего ты! Давай поговорим!

Ирка ухмыльнулась, пожала плечами:

– Эрик, давай твой фирменный! На троих. Сейчас вернутся.

– Тиночка, не сердись! – Витек настиг девушку у выхода, схватил за руку. – Я рад тебя видеть, соскучился страшно, а ты сердишься. Пошли, перекурим.

Они обогнули «Сову» с фасада и оказались в закутке с черным ходом, вечно закрытым. Здесь было тихо, сквозной ветер выл где-то вдалеке, и козырек крыльца, как зонт, защищал от дождя. Витек обнял девушку, притиснул, забормотал:

– Я так соскучился… С ума сходил… Что ты со мной делаешь, маленькая!

Он прижался к ее губам, ерзая и постанывая от нетерпения; руки его скользнули под легкий свитерок, сдернули его. Тина охнула: «Холодно! Отпусти, дурак!» Он впился жадным ртом в твердый от холода возбужденный сосок…

Они вернулись в зал спустя минут пятнадцать, продрогшие, с красными лицами и сумасшедшими глазами.

– Съешь лимон! – процедила Ирка. – Пей! – Она подтолкнула к подруге стакан. – Прямо как пацаны, честное слово! В подворотне, на улице…

– Заткнись! – Тина залпом выпила коктейль.

– Ну как? – прошептала Ирка.

– Не твое дело, – ответила шепотом Тина. – Класс!

Вечер удался! Подгреб именинник, появились знакомые и друзья, собралась старая спетая компания, и пошло веселье без конца-края. Витек попытался ускользнуть, не прощаясь, только и шепнул дружку Ростику, что сваливает, жена звонила, требует домой. Ростик кивнул. Бдительная Тина кинулась вдогонку, расталкивая посетителей.

– Тинка уже хорошая, – заметила Ирка. – Сейчас подерутся. Ты бы вышел…

– Забей, – ответил Ростик. – Сами разберутся, не дети. Где она живет? Так и быть, отвезу ее домой.

– Думаешь, обломится? – ехидно спросила Ирка. – Она Витьку любит!

– Витька ей не светит, Ритка опять беременная!

– Ритка беременная? – поразилась Ирка. – Вот гад! Бедная Тинка…

Тина в зал не вернулась, и Ирка была разочарована – ей страшно хотелось рассказать подруге, что жена Витьки Рита снова беременна, а этот козел вышивает по кабакам и подворотням…

Глава 22

Что есть истина?

Утром Шибаев позвонил Алику из приемной генерального директора «Форели» и доложил, что жив-здоров.

Алик держался с достоинством, только спросил:

– Ты у Яны? Сегодня хоть придешь? Я купил мясо и пива!

– Приду, – пообещал Шибаев, испытывая угрызения совести. Лучше бы наорал – к крикам Алика он относился с юмором.

– А как вообще дела? – продолжал Алик. – Есть что-нибудь новое?

– Кое-что есть. Сейчас у меня разговор с Богдановым. Потом перезвоню.

Андрей Богданов, как всегда, аккуратный и прилизанный, в золотых очочках, взглянул вопросительно.

– Нужно поговорить, – сообщил Шибаев. Он обратил внимание, что у Богданова запонки желтого металла, похоже, золотые. В тон с оправой очков.

– Я вас слушаю, – сказал Богданов официально.

– В каких отношениях вы были с Николаем Андреевичем? – начал Шибаев без долгих предисловий.

– В нормальных. А что?

Шибаев молча ждал. Пауза затягивалась.

– Николай Андреевич был прекрасным человеком. – Богданов снял очки, неторопливо протер замшевой тряпочкой. – Я пришел к нему, когда мне было четырнадцать, после восьми классов. Отец пил, мама болела. Я пришел наниматься на работу. Мне отказали в пяти местах: на мойке, на разгрузочной станции, в ЖЭКе, потому что я был маленький и хилый. Я уже ничего не ждал, но Николай Андреевич меня взял. Я не верил своему счастью. Это было почти двадцать лет назад. Он же уговорил меня пойти учиться в юридический техникум, отпускал с работы. Потом настоял, чтобы я поступил на экономический, и замолвил словечко Аде Романовне… – Он помолчал. Надел очки и, глядя на Шибаева в упор, спросил: – Что именно вас интересует?