Слишком много кошмаров - Макс Фрай

— Напитки в саду резиденции Магистра Хонны? Надо же! Мне даже в голову не приходило сюда заглянуть. Хотя я довольно часто здесь гуляю. Люблю этот район. А теперь тут станет ещё лучше. Новые дома, новые люди, а значит, начнут открываться лавки и мастерские. Трактиры местные наверное расцветут, и куча новых появится. И как минимум одна начальная школа — не позже, чем через какие-нибудь полдюжины лет, вот увидишь. А может быть художники захотят сюда перебраться? Если Малдо даже Мелифаро, о котором известно, что он государственный служащий с огромным жалованием, за интересный эскиз такую скидку сделал, то для хороших художников наверное вообще бесплатно строить согласится. Я, знаешь, давно думаю: как было бы здорово, если бы в Ехо появился квартал, где живут только художники. Или даже несколько кварталов. Чтобы скульптуры стояли прямо в садах, ожидая заказчиков. И картины развешаны на крышах на просушку, как простыни, идёшь мимо, смотришь, у кого что нового…Ох, слушай, с ума сойти, как же здорово тут может стать!

Всё-таки он неисправимый оптимист. Иногда это меня почти пугает — как всякое проявление абсолютно чуждой мне и при этом теоретически разумной жизни.

Не успел я задуматься, хватит ли нашего с Нумминорихом совместного могущества, чтобы без посторонней помощи отыскать Удивительную улицу в неразберихе здешних переулков, как получил наглядный ответ. Мимо такой огромной толпы захочешь, не проскочишь. Судя по всему, эти добрые люди собрались поглазеть на чудесное рождение будущего дома Мелифаро, иных массовых развлечений в центре днём с огнём не сыщешь.

Я притормозил, обескураженный размерами и плотностью толпы. Мой интерес к волшебному строительству резко ослаб. Ненавижу толкаться.

Нумминорих, рванувший было вперёд, обернулся и адресовал мне вопросительный взгляд.

— Впору пожалеть, что я больше не ношу Мантию Смерти, — пожаловался я. — Сейчас бы всех одним своим видом разогнал.

— Зачем кого-то разгонять? — удивился тот. — Пусть смотрят на здоровье… А, ты наверное думаешь, что мы из-за них ничего не увидим? Увидим! Мы же друзья клиента и пришли по его приглашению, нам положены места в первом ряду.

— В этот первый ряд ещё пробиться надо.

— Скажи мне пожалуйста, сэр Макс, ты правда думаешь, что без Мантии Смерти тебя никто никуда не пропустит? — осторожно спросил Нумминорих. — То есть, тебе даже в голову не приходило, что весь город давным-давно знает тебя в лицо? — И, подумав, добавил: — Хотя вообще-то тебя даже узнавать не обязательно, достаточно на выражение лица посмотреть. Лично я бы тебя сейчас куда угодно пропустил, просто на всякий случай. Чтобы не связываться.

— Правда, что ли?

Всякий раз удивляюсь, услышав, что я грозно выгляжу. Видимо потому, что слишком хорошо себя знаю и прекрасно понимаю, что до настоящей угрозы обществу мне ещё расти и расти.

Нумминорих только плечами пожал. Этот жест вселил в меня некоторый оптимизм. Ну, то есть, чувство, которое по моим меркам считается вполне себе оптимизмом, а на самом деле больше похоже на робкую надежду, что в ближайшее время никто не умрёт и не чокнется. Или, по крайней мере, умрут и чокнутся не все сразу. А поочерёдно, с прощальными вечеринками и перерывами на аккуратное оформление завещаний.

Окрылённый этой призрачной верой в условно лучшее, я сделал ещё несколько дюжин шагов в направлении толпы. Я бы сказал, не слишком стремительных. Нумминорих взирал на меня, как на чужого младенца, с умилением и раздражением одновременно. И явно успокаивал себя мыслью: «Ну, по крайней мере, он не орёт».

Мучения наши закончились совершенно внезапно: из толпы вынырнула Меламори и сказала:

— Ага, вы уже тут. Молодцы!

Одной рукой обняла меня за талию, другой вцепилась в локоть Нумминориха и потащила нас за собой, рассекая человеческое море, как пиратская шикка. Я и глазом моргнуть не успел, как мы остановились рядом с грудой разноцветных одежд, под покровом которых скрывался будущий домовладелец.

Я думал, если уж дом для Мелифаро собрались строить каким-то непостижимым мистическим способом, значит, место, где он будет стоять, сейчас пусто. Зелёная лужайка, или вымощенная камнями площадка, или поле, аккуратно посыпанное мелким речным песком, как-нибудь так. Ну, может быть, вырыта яма — вдруг волшебному дому необходим нормальный человеческий фундамент? Кто их разберёт, этих Новых Древних. Чего я совершенно не ожидал — так это попасть на свалку. Вернее, к подножию огромной мусорной кучи, где вперемешку громоздились доски, мешки и коробки, осколки стекла, битые кирпичи, ветхая мебель, цветочные ящики, погнутые колёса, садовые скульптуры с отбитыми головами, облезлые ковры и прочая дрянь в таком роде. Украшением помойки, своего рода вишенкой на торте стала старая рыбацкая лодка — без дна, зато с таким запасом поломанных вёсел, словно при жизни принадлежала какому-нибудь сторукому демону. Крайне неаккуратному в обращении с вещами.

— А, ну да, — вспомнил я. — Ты же говорил, что сам придумал проект. Дом, о котором мечтал в детстве. Прости, дружище, я тебя недооценивал. Думал, здесь будет какой-нибудь скучный пиратский замок, а ты, оказывается, великий художник-авангардист. Гений, обречённый на непонимание современников. В частности, моё. Ты правда уверен, что вам с Кенлех тут будет уютно?

Мелифаро смотрел на меня, открыв рот. Наконец, хлопнул себя ладонью по лбу и заржал.

— Ты подумал, что это и есть мой новый дом? — сквозь смех спросил он. — Нет, правда?

— А это не он? — ухмыльнулся я. — Так ты, получается, не авангардист и не гений? Какое разочарование. Теперь не стану брать у тебя автограф, хоть ты тресни.

Мелифаро заржал ещё громче.

— Ну, кстати, я бы тоже подумала, что это и есть твой дворец, если бы не знала, как строят Новые Древние, — вступилась за меня Меламори. — А Макс, как я понимаю, не знает.

— На самом деле, мне это только льстит, — признался Мелифаро. — Если даже вы думаете, что я настолько безумен, какая же у меня должна быть репутация в городе! Так сам не заметишь, как станешь персонажем очередной легенды о чокнутых колдунах, которые рассказывают студентам и непослушным детям. Папа будет рад.

— Но почему тогда тут столько мусора? — спросил я. — Или убирать его будут тоже волшебным способом? Это часть представления?

— В некотором смысле, — согласилась Меламори. — Только убирать его никто не станет. Мусор — самая необходимая вещь. Именно из него Новые Древние и строят.

Эту новость надо было как следует переварить. Поэтому я ничего не сказал. А стоял и таращился на свалку, как баран на новые ворота. Если, конечно, бараны способны так сильно удивляться.