Черный марш. Воспоминания офицера СС. 1938-1945 - Петер Нойман

– Что за красноречие! Должно быть, тебя возбудили флейты и трубы.

Я взглянул на него слегка обескураженно:

– О чем ты говоришь?

– Да, мне действительно нечего сказать, за исключением того, что я согласен. Было бы смешно, если бы я не согласился после такой продолжительной лекции! Я шучу, конечно. Ты прав. Это лучшее, что мы можем сделать. Ведь война не продлится вечно! И видимо, те, кто сражаются за свою страну, получат особые привилегии, когда война кончится, получат престижную работу…

Я понимал, что он ищет аргументы, которые бы убедили его самого. Это свидетельствовало о серьезности и весомости его решения.

Мы, трое, обменялись рукопожатиями, почти торжественно. Может, это выглядело смешно, глупо, но мы ничего не могли с собой поделать, мы переживали душевный подъем.

У нас, очевидно, не было представления о том, что произойдет в следующие несколько лет, но этой ночью, близ мерцающих вод Шпре, мы были едины в своем энтузиазме. Мы заранее принимали всю неопределенность, риски и опасности, которые нам уготовила судьба.

Берлин погрузился в сон, угасали последние факелы победы. За холмами Лихтенберга (район Берлина восточнее центра города. – Ред.) заря уже начинала подсвечивать небо.

Скоро над Германией и над нашим будущим поднимется солнце нового дня.

Глава 8

ЦЕНТР ПОДГОТОВКИ ОФИЦЕРОВ СС

«Юнкершуле» СС в Бад-Тёльце. (Одна из школ подготовки младших офицеров СС, расположенная в Баварских Альпах, к югу от Мюнхена. Другие такие школы были в Брауншвайге, Позен-Трескау (в Трескау близ Познании. – Ред.), Клагенфурте и Праге.) Сентябрь 1940 года. Впервые я проезжал через Бад-Тёльц в день Седана, лишь два года назад. В то время я не думал, что вернусь сюда, чтобы учиться на офицера.

Я получил странное впечатление от этого места, когда впервые прошел через школьные ворота в конце прошлого месяца. Ультрасовременный вход в здание представляет собой огромный портал с аркой и величественными белыми башнями по бокам с островерхими крышами, покрытыми глазурованной черепицей.

За воротами с удивлением обнаруживаешь обширную полосу торфа, засаженную редкими, шишковатыми деревьями, вокруг которых располагаются одноэтажные дома обыкновенного барачного типа и формы. Как будто архитектор планировал вначале построить замок определенной конструкции, а затем передумал и решил создать современную функциональную постройку.

За «юнкершуле» высятся над густыми лесами из черных сосен уходящие в небо пики альпийского хребта Карвендель. Их прорезают шумящие воды Изара, низвергающиеся чередой водопадов.

Через несколько дней после прибытия нам выдали все двадцать семь предметов, которые составляли полный комплект мундира СС. Брюки и китель из черной ткани, каска и кепи – тоже черные – с серебряным черепом, как символ смерти. Две молнии, которые обозначают ту же мощь и разрушение, что и свастика, формируют зловещую двойную S на правом лацкане кителя.

Трудно представить себе, как черный мундир преобразует человека, делает его лицо суровым, подчеркивает его черты.

Первые недели учебы пронеслись с поразительной быстротой. У нас не было времени заметить, устаем мы или нет. Словно наши инструкторы хотели подвести жирную черту под нашей прошлой жизнью, довести нас до звероподобного состояния, доказать нам, что в системе СС все по-другому.

– Встать. Лечь. Встать, лечь, встать, лечь, дальше, лечь, дальше, встать, лечь. – И так час за часом. В грязи, в воде, на бетоне, в снегу (во время занятий в горах), среди ночи и под палящим солнцем.

Просто для небольшой передышки нам выделяют четыре часа маршировки «гусиным» шагом. К окончанию четвертого часа рекрут должен выбрасывать ноги вперед столь же жестко и прямо, как и в начале занятий. После этого часто выполняются приемы с настоящим оружием в три движения.

После ужина мы часто практикуемся в отдании чести, просто для того, чтобы убить время. Правая рука поднимается за шесть шагов до равнения с вышестоящим офицером, равнение налево или направо в зависимости от обстоятельств. Рука не опускается, пока не удаляешься от вышестоящего офицера на три шага.

По вечерам читаются также лекции по истории образования СС. «Шутцштафель» первоначально был создан в 1926 году как элитное подразделение CA. (Sturmabteilung – штурмовые отряды. СА состояли из коричневорубашечников, ранних сторонников Гитлера до прихода его к власти.) Вначале первый сформированный полк получил название Leibstandarte АН – «Лейбштандарт Адольф Гитлер». («ЛАГ» – личная охрана, «преторианская гвардия» Гитлера и НСДАП.)

С течением времени мощь НСДАП возрастала, и потребовалось увеличить число спецподразделений. Формировались другие части. Сегодня они составляют по численности нескольких дивизий.

В начале войны, в 1939 году, боевые части СС были отправлены на Западный фронт. Эти части называли вначале Waffengrenadiere SS, позднее это название сократили до Waffen SS.

Небоевые части СС были названы Allegemeine SS, так сказать, СС, выполняющие общие обязанности.

Определенные подразделения Allegemeine SS привлекались для создания SS Totenkopf Verbünde (формирование «Мертвая голова»), занятых главным образом полицейскими функциями и охраной концентрационных лагерей. Сотрудники этих формирований проходят специальную подготовку, и методы их обучения отличаются от методов обучения других частей СС.

Я заметил, что здесь, в Бад-Тёльце, рекруты подразделений дивизии «Мертвая голова» не особенно обучены и пользуются дурной репутацией. Говорят, их набирали из разных слоев общества, причем не очень приличных.

Однако быстро развивающиеся страны, такие как наша страна, нуждаются в людях, которые будут выполнять черную работу, за которую другие не возьмутся.

– Отлично, парнишка, это великий день, не так ли?

Со мной говорил ветеран «юнкершуле», который наблюдал, как я надеваю все регалии.

Я встал и, увидев серебряные знаки на его лацканах, резко вытянулся по стойке «смирно». Ветераном был шарфюрер, и очень молодой. Возможно, моложе меня.

Он улыбнулся:

– Расслабься, солдат. Всего один вопрос. Ты ведь из «коронного» класса Крёне – вы вот-вот будете присягать?

– Да, шарфюрер. Думаю, около сотни из нас примут участие в этом маленьком представлении.

Он неожиданно посерьезнел.

– Это вовсе не маленькое представление, парень. Для вас всех это очень важный день. Присяга фюреру – торжественное и очень значимое мероприятие, вам не следует относиться к нему легкомысленно.

Я снова встал по стойке «смирно» и отдал честь.

– Виноват, шарфюрер. Разумеется, вы правы.

Через два часа большинство курсантов выстроились на большом парадном плацу.