Управление - Андреас Эшбах

права: она не была красивой, и она никогда ею не станет. Она была серой мышкой со скучным, невыразительным лицом, тонкими волосами и худощавым, удивительно неженственным телом.

Подтверждения этому она находила и в школе. У большинства других девушек уже были какие-то ухажеры, поджидавшие их у школьных ворот, или же они могли похвастаться, как дорожные рабочие или торговцы на рынках свистели им вслед. Ей, Хелене, никто не свистел вслед, и она была уверена, что это никогда не произойдет.

И вот, на ее четырнадцатый день рождения – сюрприз: у нее появился свой собственный телефон! Всего лишь обычный «Фолькстелефон», «Фотель», как его называли, у Армина уже давно был такой, но этот – ее собственный! Как он поблескивал, когда она бережно развернула его из папиросной бумаги! Передняя панель и кнопки были из алюминия, и, насколько она знала по телефону брата, они скоро поцарапаются, но сейчас все еще безупречно блестели. Задняя панель была выполнена из белого бакелита из-за встроенной внутрь антенны, как ей объяснил Армин; посередине изображена свастика. Она провела счастливые часы над руководством по эксплуатации, пытаясь разобраться, что означают все эти кнопки и эти символы на маленьком черно-белом экране, как писать текст, использовать календарь, устанавливать будильники и так далее. Теперь она могла в любое время запросить баланс своего счета! И, конечно же, расплачиваться своим «Фотелем».

Сделать это она попробовала на следующий же день. Отправилась в лавку колониальных товаров у автобусной остановки, над входом в которую гигантская вывеска предупреждала: «Входят немцы в магазин – говорить: „Хайль Гитлер“ им», купила плитку шоколада «Милка», и действительно, когда она гордо протянула свой «Фотель» к кассовому аппарату и подтвердила указанную сумму, все уже было оплачено.

Вскоре после этого с почты ей принесли письмо, адресованное фройляйн Хелене Боденкамп, Веймар, Свен-Хедин-штрассе, 19, с ее персональным гражданским номером и запечатанным паролем для доступа к Немецкому форуму. Пароль представлял собой бессмысленную последовательность букв и цифр, начинавшуюся с 3F2D-45C0 и так далее, которую вы никогда не сможете запомнить! Но когда она впервые кропотливо набрала их, ей так или иначе надлежало изменить пароль на любой по своему усмотрению. Она попробовала ввести «однажды-большая-любовь», и тут же появилось сообщение: «Пароль принят». В некотором смысле ей это понравилось.

Впрочем, пароль ей в любом случае понадобился бы только в том случае, если бы она однажды вышла в глобальную сеть с компьютера; со своего телефона она в любой момент имела доступ к Немецкому форуму. Там, насколько она знала, у ее школы свой собственный раздел, и у ее класса тоже, а также у СНД и его местного подразделения, и таким образом можно поддерживать со всеми связь и всегда узнавать, что происходит.

Не то же самое, что иметь лучшую подругу, но все же лучше, чем быть совсем одной.

Тем не менее она уже не чувствовала себя так неуютно в СНД, не считая невыносимо частых проявлений преданности фюреру, которую полагалось выражать при каждом удобном случае. Теперь они часто посещали театральные постановки или театр марионеток, разучивали старинные народные танцы, играли на флейтах и многом другом, а летом они ходили в походы под полной луной и ночевали в стогах сена. И вместе они пошли на показ фильма «Золото» с Хансом Альберсом в главной роли, когда кинотеатр устроил специальный показ только для СНД. Вот это было событие! У Хелены мурашки пробежали по спине, когда профессору Ахенбаху и его коллеге, сыгранному Хансом Альберсом инженеру Хольку, удалось с помощью расщепления атома превратить свинец в золото. Как все грохотало и сверкало! Но, конечно, сразу же появились негодяи, которые присвоили себе это сенсационное изобретение, чтобы использовать его в своих гнусных целях. И все же белокурому инженеру после многих весьма драматических событий удалось положить конец их проискам, и, мало того, он даже сопротивлялся соблазнам очаровательной Флоренс и преданно вернулся в объятия своей невесты Маргит, которая была не так красива и не так элегантна, но имела доброе сердце и искренне любила его. Хелена была счастлива, когда вышла из кинотеатра.

В это время ее родители отправились в путешествие на Мадейру от объединения «Сила через радость», на корабле «Немец», а позже отец превозносил национальное единство, царившее на борту.

– Такой круизный лайнер – в самом деле почти плавучий город, – говорил он. – Город, объединивший людей из всех регионов и всех слоев, Бавария рядом с Вестфалией, берлинцы рядом с вюртембержцами, рабочие рядом с академиками – но на борту все были просто немцами!

По телевизору даже появился репортаж об этой поездке. Показывали, как корабль вспенивает и рассекает волны, людей, играющих на борту или сходящих на берег, раз за разом множество флагов со свастикой, и дважды Хелена разглядела лица своих родителей на заднем плане, смеющиеся и необычайно расслабленные.

– То, что другие обещали и не выполнили, национал-социализм осуществил, – пояснил на камеру д-р Лей, рейхслейтер Германского трудового фронта, который основал организацию «Сила через радость» по поручению фюрера. – Не так называемые «верхние десять тысяч», а немецкие рабочие сегодня являются представителями нации. Лицо новой Германии – это сияющее, счастливое лицо немецкого рабочего!

После чего отец кашлянул и сказал:

– Вообще-то, между нами говоря, на борту было не так много рабочих. К тому же поездка даже со всеми льготами была слишком дорогой.

На следующий год в Берлине проходили Олимпийские игры, и отцу удалось раздобыть билеты, так что они могли поехать хотя бы на день. Это было восхитительно! Большой город! Множество людей со всего мира прогуливались по широким улицам и разговаривали на всевозможных языках! Огромный стадион, все эти флаги, гордо веющие на ветру! Соревнования… церемонии награждения победителей… громкая музыка и драматично звучащие объявления… – и все это под восхитительным голубым небом, словно сам фюрер заставил погоду представить величайшие Олимпийские игры, которые когда-либо видел мир. Ее брат Армин, конечно, тоже был в восторге, хотя уже с некоторых пор он хотел стать не спортсменом, а солдатом.

– Это было удивительное событие, – сказала мама по дороге домой. – Этими играми фюрер показал, какова Германия на самом деле – миролюбивая и открытая миру.

Все они согласились с ней, но Хелена вдруг вспомнила, что ее дядя Зигмунд все еще находится в Дахау. Время от времени мама получала от него электронные письма, но те становились все короче, все бессодержательнее и приходили все реже. Ей было стыдно себе в этом признаться, но, в сущности, она о нем почти забыла. За все время, что они провели в Берлине, она ни разу не подумала о нем.

9

Для Ойгена Леттке тоже, наконец, началась военная подготовка. Он маршировал на многокилометровые расстояния