Открывашка и пробой - Павел Смолин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Минус второй этаж катакомб неофициально именуется «кругом лжецов», и это название полностью соответствует его назначению: здесь проверяют достоверность свидетельских показаний. Не всегда и не всех, разумеется — в 99.9 % случаев этой работой занимается полиция, и пытки она не применяет, ограничиваясь сбором улик и опросом свидетелей. В конце концов, Священная Римская Империя — вполне развитое, пропитанное христианским милосердием и старательным соблюдением Закона — как божьего, так и мирского, государство. Но сейчас, в четвертой от лифта (не будут же инквизиторы ходить по узким, крошащимся лестницам — чай не Темные века на дворе, а 2023 год!) камере, идет допрос умудрившегося угодить в особо важный 0.01 % бедолаги.
Сидящий на КПП у лифта аколит-пиромант средних лет, одетый в черную рясу, подпоясанную простой веревкой — дань традиции, Святая Инквизиция щедро платит своим служителям — подскочил со стула и согнулся в почтительном поклоне. На его лбу выступила капелька пота — не каждый день увидишь, как в катакомбы спускается лично Великий инквизитор Диего де Деса Таверма.
Не обращая на аколита внимания, одетый в подпоясанную инкрустированным золотыми пластинами и рубинами поясом с литерой «I» на бляхе рясу, глава Инквизиции пошел по коридору. Казалось, его тяжелые шаги способны раздробить древние камни в крошку. Диего де Деса Таверма был очень стар — недавно лично Папа поздравлял его со столетним юбилеем — однако увидеть в этом двухметрового роста, мускулистом, гладковыбритом, остроносом и обладающим сверкающими фанатичной верой карими глазами мужчине старика не смог бы никто. Церкви служат лучшие целители Империи, и Великий Инквизитор не без оснований намерен прожить еще как минимум столько же, прежде чем Господь призовет его к себе для Высшего суда.
Открыв дверь, Диего де Деса Таверма впустил в коридор полный боли вопль и вошел внутрь, не забыв закрыть за собой дверь. Аколит шумно выдохнул и плюхнулся на стул, вытерев пот со лба. Эту смену он запомнит надолго, а то, что происходит за дверью номер четыре — совсем не его дело!
Тесную камеру ярко освещала лампа дневного света. У левой стены располагалась электропечь. В ней своего часа ждали два раскаленных докрасна железных прута. У стены левой — письменный стол, за которым до прихода Великого Инквизитора сидел ведущий протокол допроса аббат Фердинанд, верная правая рука Диего де Деса Тавермы. Малый сан подчиненного никого не смущал — сделать сколь угодно одаренного человека кардиналом в двадцать один год не по силам даже Папе, ведь истинное благочестие приходит только с возрастом. Сейчас этот коротконогий, толстый брюнет с красными щеками, наделенный Господом глазами разного цвета: левый — зеленый, правый — голубой, с уважительным поклоном протягивал Великому Инквизитору заполненные аккуратным каллиграфическим почерком бумаги.
Писать гусиным пером — не только дань традиции, но и способ отсеять торопливых и неряшливых.
Но самое «интересное» происходило напротив двери: здесь, пристегнутый железными кольцами к стене, висел усатый, загорелый, крепкого телосложения, покрытый ожогами голый мужчина, в котором Андрей без труда узнал бы хозяина апельсиновой фермы.
Повинуясь движению мохнатой брови Великого Инквизитора, одетый в кожаный фартук поверх черной рясы и скрывший лицо под кожаной маской практик убрал передавший жар телу испытуемого прут от левой грудной мышцы усатого. Вопль стих, узник бессильно повесил голову.
— Три дня одно и то же, Фердинанд? — спросил Диего де Деса Таверма у своего помощника.
— Да, Ваше Преосвященство, — с поклоном подтвердил он. — Но окончательный вердикт — за вами.
— Я знаю! — недовольным взглядом заставил Инквизитор согнуться Фердинанда в глубоком поклоне.
Эти талантливые помощники — палка о двух концах. С одной стороны, можно поручить ему любое не требующее личного присутствия дело и со спокойной душой забыть о нем, зная, что юный аббат сделает все в лучшем виде. С другой — стоит зазеваться, и справа от Папиного трона будет сидеть новый Великий Инквизитор.
— Простите вашего недостойного слугу, Ваше Преосвященство!
Отмахнувшись, Диего де Деса Таверма положил протокол на стол и прошел к узнику. Жестом заставив практика схватить усатого фермера за волосы, чтобы Великий Инквизитор мог заглянуть ему в глаза, Диего спросил:
— Ты ведь не врешь Святой Инквизиции, Карлос?
— Нет! О господи, нет! — испуганно выпалил фермер и лишенным надежды тоном начал бубнить под нос молитву.
Он уже слишком давно в этих катакомбах, и начал сомневаться, что Господь слышит его через десятки метров камня.
Великий Инквизитор сложил руки в молитвенном жесте и начал вторить узнику. Следом присоединились и аббат с практиком. Это ведь последние минуты жизни бедного Карлоса, а значит нужно проводить его в последний путь.
Глава 10
Когда я вывалился из портала на полянку, видок у меня был что надо — растрепанный, потный, немножко запылившийся — переваливаясь через заборы и подоконники невозможно не вытереть их собой — плечо оттягивала туго набитая заморскими ништяками сумка, а в левой руке — растрепанный попугай.
Неудивительно, что сидящий вне «дистанции вспугивания» коров — на моем покрывале — Лёха подпрыгнул и ошарашенно уставился на появившегося из пустоты меня.
П****ц.
— Puta! — обрадовался новому знакомому попугай.
— А как?.. — попытался задать вопрос пацан, осекся и попробовал снова. — А где?.. — снова осекся. — Это что, попугай? — решил начать с самого интересного.
— А ты чего здесь? — спросил я, всей душой содрогаясь от ужаса.
Спалился! Теперь мелкий растреплет всей деревне, и меня от греха подальше сдадут обратно в лабораторию. «Жадность фраера сгубила», как время от времени говорил отец. Выход только один — обратно в пятно!
— Стой! — мелкий перехватил меня в прыжке, и очень унизительно поднял над землей, держа за подмышки.
Ненавижу этот мир.
— Да что случилось? Ты «открылся»? — обиженным тоном спросил он, исподлобья глядя мне в глаза снизу вверх. — Я думал мы друзья, а ты от меня убегаешь!
— Y una polla! — недовольно проскрежетал попугай и ощутимо цапнул меня за руку.
На свободу хочет. Лети, птичка, живи за нас двоих!
Попугай шлепнулся на землю, похлопал крыльями и неуклюже взлетел, приземлившись завороженно следящему за ним Лёхе на плечо:
— Que te follen!
Отпустив меня, пацан дрожащими руками потянулся к птахе. Можно попробовать сбежать снова, но… Но может все не так плохо? Он же «мужик и воин», а значит при правильной обработке хотя бы попытается сохранить мой секрет. Проблема в том, что я совсем не уверен, что смогу устроиться где-то еще — это развитая планета, и пацан без документов рано или поздно попадется.