Солдаты Империи. Беседы. Воспоминания. Документы. - Феликс Чуев

Они установили мировой рекорд, пролетев без посадки через Северный полюс в Америку: М. Громов, С. Данилин, А. Юмашев. 1937 год.

М. Громов и его второй пилот А. Юмашев у макета АНТ-25. 1946 год.

Он был эталоном в небе… М. Громов. 1937 год.

Легендарный экипаж: С. Данилин, М. Громов, А. Юмашев. 1937 год.

Корифей летных испытаний. М. Громов. 1940-е годы.

Два испытателя. В. Коккинаки и М. Громов. 1970-с годы.

М. Громов, Г. Байдуков и А. Юмашев на фронте.

Г. Байдуков, В. Чкалов, А. Беляков. Остров Удд, 1936 год.

М. Громов и А. Юмашсв в Третьяковской галерее. 1940-е годы.

Г. Байдуков. 1983 год.

Г. Байдуков и Ф. Чуев в Центральном Доме литераторов. 1983 год.

М. Громов, С. Данилин, В. Коккинаки, А. Беляков, Г. Байдуков, В. Чкалов. 1938 гол.

Слева – приемный сын Сталина Артем Сергеев. 10 сентября 1997 года.

Похороны В. М. Молотова. Ноябрь 1986 года. Третьим в ряду несет гроб Артем Сергеев.

Яков Джугашвили перед войной.

Яков Джугашвили в немецком плену. 1941 год.

Сталин с дочерью Светланой. 1930-е годы.

Василий Сталин.

Генеральный конструктор Л. В. Курчевский. 1930-е годы.

Опытный вариант пушки Л. В. Курчевский установил на своем автомобиле. Начало 1930-х годов.

Л. В. Курчевский и председатель Совнаркома СССР В. М. Молотов на полигоне.

Академик Борис Сергеевич Стечкин. Помните фильм «Все остается людям» и Николая Черкасова в роли профессора Дронова?

Наше правительство «не готовилось к войне». К. Ворошилов, С. Орджоникидзе и В. Молотов (стоит спиной) на испытаниях новой пушки Л. Курчевского (в комбинезоне). 1937 год.

Вспоминая прошлое… Б. Стечкин и А. Туполев. 1960-е годы.

Б. С. Стечкин с великим С. А. Чаплыгиным. 1920-е годы.

Читал ли это письмо Стечкин? Скорей всего нет. Однако отметим этот благородный, мужественный жест великого русского ученого С. А. Чаплыгина по отношению к своему достойному коллеге.

Такие люди, как Чаплыгин и Архангельский, хорошо относились к Стечкину и его семье не только тогда, когда он был в зените славы. Ну а иных осуждать, видимо, не следует, ибо на земле не все люди высшей пробы.

Стечкин продолжал работать и в заключении. Было создано Особое конструкторское бюро, подобное тому, что возникло на вилле «Черный лебедь», где работал Рамзин. К сожалению, на свободу Борису Сергеевичу удалось вынести только отдельные страницы своих записей, да еще при освобождении он на прощание стащил несколько нужных ему технических журналов из библиотеки ГПУ (ГеПеУ», как он говорил).

Особое конструкторское бюро помещалось на Никольской- между аптекой и кукольным театром. Здесь Стечкин и профессор Брилинг, тоже осужденный по делу Промпартии, проектировали ФЭД-8, тысячесильный авиационный двигатель с 24 цилиндрами. «Макет его стоит в авиационном музее в Монино,- говорит А. А. Добрынин, тоже принимавший участие в этой работе.- Почему макет? Часто бывает так: возьмут в музей двигатель, а для пола он тяжеловат – выбрасывают. Я дважды собирал коллекцию карбюраторов, и оба раза в металлолом».

Стечкин работал в ОКБ специальным консультантом по различным проектам, разработкам, наброскам. Обычно он подходил к доске, смотрел, что нарисовали конструкторы.

– Ага, это такой узел… Давайте поглядим… А вот здесь надо бы вот так…

Администраторы и чекисты его слушали и следили, чтобы все его указания выполнялись точно. От Стечкина здесь требовали только практические вещи – моторы, и в этом смысле арест сильно помешал его прежней теоретической работе.

Под руководством Стечкина профессором Брилин- гом, инженерами Бессоновым и Тринклером были спроектированы, построены и прошли стендовые испытания быстроходные авиационные дизели ЯГГ, ПГЕ, КОДЖУ, завершен тысячесильный ФЭД-8 (два первых двигателя названы по инициалам начальника тюрьмы и куратора-чекиста, третий – Коба Джугашвили, в честь И. В. Сталина, четвертый – в честь Ф. Э. Дзержинского).

Создание новых четырех типов двигателей силами небольшой группы в очень сжатый срок и в заключении, наверное, можно назвать подвигом.

Иногда друзьям и сослуживцам, для которых известие об аресте Бориса Сергеевича было большим ударом, удавалось навещать его по служебным делам. Дважды бывал у него М. М. Масленников – вызывали из ЦИАМа, привозил нужные чертежи инженер В. С. Апенченко…

В ОКБ Стечкин очень сдружился с Николаем Романовичем Брилингом. На свободе они часто спорили, «цапались» по научным вопросам, а здесь стали дружно работать. В 1931 году им предложили заняться газовыми турбинами.

– Мы вдвоем не справимся, – сказал Стечкин, – надо бы Уварова сюда пригласить, он в этом деле неплохо соображает.

И Владимиру Васильевичу Уварову незамедлительно пришло приглашение от чекистов. Нет, не постановление об аресте, но он перепугался, посоветовался с отцом. Тот сказал: «Сходи посмотри, не обязательно ведь посадят!»

А основания для страха были. В Промпартии оказалось немало преподавателей родного МВТУ. Когда об этом стало известно, в училище провели собрание теплотехнического цикла, на котором выступавшие требовали смертной казни Рамзина и его сообщников. И все прого^юсовали «за». Все, кроме Уварова. Рука тяжелая-тяжелая. Не смог ее поднять. Воздержался.

– Почему? – спросили из президиума.

– Видите ли, сегодня в газетах написано, что дело Рамзина передается в суд. Я не знаю всех обстоятельств дела, а советскому суду целиком и полностью доверяю и под его приговором заранее подписываюсь,- ответил Уваров.