Ыых покидает пещеру - Лев Белов

Учащенно дыша, Аэ разыскал две сухие палки. Положив одну из них на землю, он стал долбить ее куском острого кремня. После часа усилий Аэ воткнул другую палку в образовавшуюся выемку и принялся вращать ее.

С горбуна шел уже седьмой лот, когда ему стало ясно, что огня при помощи палок не добыть. Его охватило отчаяние. В гнетущей тоске он глядел на еще теплую золу, на валявшиеся у ног палки, на едва заметное в полумраке глиняное изваяние и на кучу загадочных предметов, ранее принадлежавших, как ему пояснили, таинственным пришельцам.

Возможно, что Аэ стал бы подумывать о самоубийстве, если бы знал о столь легком способе разрешения тяжелых вопросов. Но неандертальцы, стоявшие на самом низком уровне развития человеческой культуры, еще не имели никакого понятия об этом признаке прогресса. И Аэ ограничился тем, что начал скулить, как это делают щенки, когда остаются в полнейшем одиночестве, без какой-либо надежды на молоко или хотя бы ласку.

Трудно сказать, сколько времени уже скулил Аэ, когда вдруг ему послышался подозрительный шум.

Аэ внимательно прислушался. Там, где-то около входа в пещеру, кто-то разговаривал!

Горбун затрясся от страха. Он не сомневался, что сейчас в пещеру войдет Ыых или Уау. И тогда — конец. Аэ никто не пощадит, когда все увидят остывающую золу. Ведь дело не только в трудностях, связанных с добыванием огня. Дело в том, что Ыых убедится: Аэ нельзя больше доверять. А раз нельзя доверять, значит, горбун никому не нужен, и его следует немедленно казнить.

Аэ приготовился ко всему. Но он не сошел с места, не стал хвататься за голову и плакать навзрыд, как это обычно делают современные культурные люди.

…Когда Кшуа, Галка и Вовка, — а это были они, — вошли в святилище кийков, там царил полумрак. Постепенно привыкнув к мизерному освещению, неандерталец пригнулся, уверенно двинулся вперед и шел до тех пор, пока не столкнулся с горбуном.

Заметив, что Кшуа не один, Аэ, всё еще трясясь от страха, с секунду молча разглядывал Вовку и Галку, затем бросился на землю.

Ребята пытались рассмотреть его поникшую изможденную фигуру и желтоватое от постоянного пребывания в пещере лицо.

Все молчали до тех пор, пока не заговорил Кшуа.

— Зуу хриа, Аэ! — сказал он. — Джуу!

Горбун дрожал всем телом, но ничего не ответил и продолжал лежать.

Кшуа взглянул на Вовку и Галку, как бы призывая их принять участие в беседе.

Тутарев почесал зачем-то затылок. Затем он как можно более мягким голосом повторил фразу, произнесенную Кшуа.

Горбун молчал, с недоверием косясь на Кшуа, Вовку и Галку.

— Джуу, Аэ! — сказала Галка, притронувшись к лежащему.

И — странно — горбун быстро встал на ноги. Видимо, теперь он уже поверил, что пока ему не угрожает опасность смерти.

— Фуа ии! — это были первые слова, вырвавшиеся из уст потрясенного Аэ.

Кшуа уже давно, конечно, заметил, что костер потух, но только после горького признания Аэ он подумал о том, что ожидает старого горбуна. О, Ыых беспощаден! Этого он не простит.

Да, теперь тут нечего было делать посторонним. Надежда спрятаться в святилище кийков рухнула. Теперь это стало наиболее опасным местом для беглецов. В случае, если здесь внезапно появится Ыых, его гнев и ярость удесятерятся и обрушатся на всех четверых. Еще бы, ведь это же не случайно, что здесь собрались все те, кто сделал столько зла племени Каа муу, — один не смог уберечь огонь, другой проявил неуместную храбрость при появлении муу, а пришельцы покрывают этих двоих, осмеливаются оскорблять самого Ыыха!

— А почему тут так темно? — опомнился Вовка. — Раньше-то горел костер.

— Ты же видишь — потух, — сказала Сверчкова. — У тебя нет при себе спичек?

— У меня нет, но вот в том уголочке, где лежат наши вещи, должны быть.

— А они не отсырели?

— Что ты, здесь же сухо — все время поддерживался огонь.

С этими словами Вовка двинулся с места.

Аэ глядел на все происходящее безучастными глазами. Но, когда Вовка вернулся и, чиркнув спичкой, поджег сухие ветки, горбун издал крик удивления и< снова повалился на землю. Пришелец каким-то чудом внезапно добыл огонь и этим самым спас Аэ от неминуемой смерти.

Кшуа был ошеломлен не меньше, чем Аэ. Он с изумлением, к которому примешивался ужас, смотрел то на Вовку, то на разгорающееся пламя ожившего костра, то на Галку. О, с такими людьми ему никогда не будет страшно!

Аэ долго не мог опомниться от радости и, уже поднявшись с земли, глядел на Вовку признательными глазами. Затем он стал прыгать вокруг костра, издавая какие-то нечленораздельные звуки. Устав от этих движений, он, тяжело дыша, опустился на землю. Немного отдохнув, Аэ направился в угол пещеры.

Каково же было изумление Галки и Вовки, когда горбун, державший что-то в охапке, сбросил к их ногам ношу. Это оказались вещи ребят.

— Наш молоток! — радостно воскликнула Галка. — И отвертка, и ложки, и вилки… Вот уж теперь это нам не нужно!

— Это почему же? — несколько обиженно произнес Вовка. — Ты думаешь, что вилками можно только есть?

— А что еще?

— Эх ты, темнота! Да мы их используем по-альпинистски — как колья для вбивания в крутые гранитные стены — чтобы легче было взбираться по отвесным скалам. Понятно? И давай поскорее отсюда уходить, нам надо двигаться вперед. Сюда может прийти Ыых. Пошли, Кшуа!

Прежде чем покинуть святилище кийков, Вовка успел обучить Аэ пользованию спичками, и тот вначале с испугом, а затем почти спокойно повторил движения мальчика — чиркнув спичкой о коробок, поднес огонь к сухой ветке и поджег ее. Один коробок Вовка прихватил с собою.

Распрощавшись с горбуном, Кшуа, Вовка и Галка вышли из пещеры, не забыв взять свои вещи, когда-то украденные дикарями.

Некоторое время неандерталец стоял неподвижно, как бы раздумывая, какой путь избрать. По его лицу можно было заметить, что теперь Кшуа стал больше уверен в своих силах и готов преодолеть любые трудности, лишь бы спасти себя и своих покровителей.

Наконец он уверенно махнул рукой и сказал:

— Джжий!

Глава тридцатая

В КОТОРОЙ ГЛАВНАЯ РОЛЬ ПРИНАДЛЕЖИТ ПРЕДСТАВИТЕЛЮ ПОЗДНЕЮРСКОИ ЭПОХИ

Кшуа буквально на глазах преображался, и вместо ослабленного от потери кров» неандертальца, каким он был всего лишь несколько часов назад, теперь перед ребятами стоял настоящий охотник, готовый сокрушить любого врага.

Впрочем, он не стоял. Дикарь шел впереди, время от времени наклоняясь к тропе. Кшуа торопил ребят, указывая рукой на виднеющиеся вдали повороты тропы и хаотические нагромождения скал, словно из-за медлительности Вовки и Галки этот пейзаж может внезапно исчезнуть, уступив место иному.

— Совсем другой человек! — улыбнулась Галка, кивая на дикаря. — Будто подменили его. Такой бодрый!

— С нами ему не так уж страшно, — спокойно заметил мальчик. — Вот если бы он встретился один на один, допустим, с саблезубым тигром…

— Или с мамонтом, — вздохнула Сверчкова.

Вовка поморщился, но промолчал — ему уже надоело делать замечания Сверчковой, и он махнул на ее причуды рукой. Вот так иногда мы бросаем начатое дело — только потому, что нам кажется, будто уже никакие силы не способны помочь его завершить.

Кшуа спешил. Было очевидно, что он собирается сделать все, чтобы избежать встречи с Ыыхом. Да это и не удивляло: после всего пережитого у него имелись основания опасаться гнева Вожака и остальных соплеменников.

В одном месте тропа, по которой двигались наши герои, резко разветвлялась на две более узкие тропинки. Судя по еще видневшимся следам неандертальцев, дикари шли по более прямому пути. И поэтому Кшуа избрал теперь именно ту тропинку, на которой не было их следов. Начался спуск в сравнительно небольшую долину.

Вовка с удивлением обнаружил, что раньше не замечал этой впадины. Галка, остановившаяся, чтобы тоже оглядеться, щурилась от горячих, слепящих глаза лучей солнца и, защищая от них лицо, поднесла ко лбу ладонь. Она посмотрела вниз, потом с недоумением покосилась на Вовку.

— По-моему, это какое-то болото, — неуверенно сказала она. — Видишь, там поблескивает что-то серое?

— А мамонта ты там не заметила? — спокойно процедил Вовка.

— Я же серьезно, — обиделась Сверчкова. — Ты внимательно присмотрись и сам согласишься.

— Кшуа ай! — заговорил дикарь, до сих пор внимательно наблюдавший за ребятами. — Кшуа ай, пхаа. Яудж, Офх, яудж, Аль!

— Пошли, пошли, — махнул рукой Вовка и с оттенком презрения повернулся к Галке, — Болота испугалась?.

— Я не трусиха!

Они продолжали путь, осторожно ступая по осыпающейся гальке, которой природа заботливо усеяла крутую тропу на случай, если здесь кому-нибудь придется идти во время или после дождя. Пещера племени Каа муу оставалась где-то правее, а потом позади.