Пятеро в одной корзине - Евгений Федоровский

Артур, наблюдавший за мной, подозрительно спросил:

- Ты что радуешься, как семеро козлят?

- Жить хорошо, Арик! Мы летим! - Я накрыл рацию чехлом, потянулся, напрягая занемевшую спину.

- Тогда ужинать - и бай-бай!

- Может, кагору хлебнем?

- Договорились же: после посадки!

...В эту ночь выспаться не удалось. Растолкал Артур. Он дежурил с полуночи до четырех утра.

- Братцы, что-то происходит там... - при слабом свете луны его лицо было белым, как у мима.

Чертыхаясь, мы вылезли из спальных мешков, посмотрели вниз. Темень. Классик сказал бы: "Не видно ни зги". Вдруг вспыхнул огонек, промчался бесшумно, точно стрела, и пропал за горизонтом. Следом вспыхнул другой огонь, тоже чиркнул метеором по аспидной земле.

- Стреляют? - предположил Сеня шепотом.

- А где грохот?

- Может, лазер?..

В одном месте огненные линии заметались вкривь и вкось. У нас зашевелились волосы.

- Где летим? - Сенечка включил фонарик, посмотрел на карту. - Судя по курсу, Голодная степь... Пожалуй, надо поставить в известность штаб.

- А чем он поможет?

- Ничем, но разъяснит...

- Огни же нам не мешают, - вмешался я. - Если какие-нибудь испытания, так уберемся подобру-поздорову и станем помалкивать.

Этот совет не устроил Артура:

- Садись за рацию, работай на аварийной волне.

Работать не хотелось. Хотелось спать. Наклонился над рацией, прикинулся, что собираюсь исполнить приказ. По затылку скользнул лунный свет. Стоп! Кажется, осенило. Поглядел на луну, вниз посмотрел. Ну конечно же! Поехали по шерсть - вернулись стрижеными.

- Все же удивляюсь ученым людям, - начал я с подковыркой. - И глядят, да не видят...

Артур насторожился:

- Ну-ну, продолжай!

- Это же оросительные каналы преображенной Голодной степи. Газеты читать надо!

- Каналы?!

- Попадают в лунную дорожку, отражаются, а тебе мерещится всякий вздор.

Поворчав, я полез в спальный мешок. Сквозь дрему слышал, как Артур поднял на вахту Сеню и сам тут же заснул, задиристо засвистел простуженным носом. Наверное, я забылся на каких-нибудь полчаса, и тут трясет мой спальник уже Сенечка.

- Ну, что еще? - сердито спросил я, поняв, что сон не вернуть и надо вставать.

- Тарелка!

- Да вы спятили! Одному - лазеры, другому - тарелка...

- Да нет, в самом деле! - Семен взглядом показал на светящийся вдали шар величиной с копейку, добавил зловеще: - Ей-богу, тарелка!

Испугавшись, что неопознанный летающий объект может внезапно исчезнуть, я схватил фотоаппарат, поставил самую большую выдержку и начал щелкать затвором.

Придушенная утренняя пляска разбудила Артура. Он быстро выпростался из мешка, обеспокоенно поглядел на нас.

Почти на равном удалении от большого шара по обе стороны висели еще три светлячка поменьше.

- Тот главный, а эти - разведка! - сказал Сеня.

Утверждают, что НЛО нет и быть не может. Бывший флаг-штурман полярной авиации Валентин Иванович Аккуратов, которому я верю больше других людей, и тот рассказывал, что видел во время одного из полетов нечто подобное неземному аппарату. Да и мы не ослепли! Мы видели! Разное про них писали - и что в плен захватить могут, и сжечь, и забить до смерти... Стало страшно. В таких случаях первым делом отказывала рация. Я повернул выключатель - "Маяк" работал, передавал малахольную музыку. Однако светящийся шар с шариками-спутниками не удалялся и не приближался, словно присматривались. Мы двигались, и они перемещались с той же скоростью.

- Сейчас посовещаются и съедят, - тихо проговорил Артур.

Он заинтересованно смотрел не столько на шары, сколько на нас.

- Да ты очки протри! - с суеверным страхом воскликнул Сенечка. - Видишь, у них бортовые огни?!

- И музыка вроде играет, - Артур упрямо не понимал серьезности положения.

- Маркони! Все-таки передай в штаб: видим неопознанный летающий объект... - Сеня часто-часто заморгал белесыми ресницами.

Я вопросительно взглянул на Артура.

- Ничего не передавай, засмеют, - сказал Артур. - А тебе, Сеня, стыдно не знать. Чему только вас учили перед полетом, академики?! Это же Юпитер - самая большая звезда Солнечной системы. В здешних широтах на рассвете Юпитер появляется на горизонте. Звезды поменьше - просто из другой Галактики.

Сенечка не поленился вытащить навигационный справочник.

- Точно, Юпитер... - Он смущенно почесал затылок.

Артур мстительно рассмеялся:

- От худого ума - беда. Так-то, братцы сердечные...

13

Трудно рассказать обо всем, чем занимался наш ученый командир. У него было много приборов. Сами по себе они ни о чем не говорили. Отсчитывали свои миллибары, метры, градусы, икс-лучи... Но, отталкиваясь от частного, он как бы решал глобальные задачи, которые тревожили людей.

Делая пробы воздуха, он убеждался в увеличивающемся количестве углекислоты в атмосфере, о чем ему говорил Гайгородов перед полетом. В цепи взаимосвязанных экологических колец из-за массовой вырубки лесов, варварской эксплуатации пастбищ и пахоты, чудовищного выброса промышленных отходов, неупорядоченного роста городов в подлунном нашем мире происходили необратимые процессы, которые вели к заметному потеплению планеты. Быстрей стали таять ледники в полярных областях и на горных массивах. Уровень Мирового океана за последние сто лет повысился на 10-15 сантиметров...

Мы летели над пустыней. Мы видели дела людей - каналы, лесопосадки, оазисы. И все же зеленые островки оставались островками в безбрежье барханов, такыров, соленых мертвых озер. И если опять-таки окинуть мир всеохватным взглядом, получится печальная картина. Не за столетие, не за полвека, а за один-единственный год площадь пустынь увеличивается на 20 миллионов гектаров. Сегодня опустынивание угрожает трети суши планеты. Чтобы бороться с нашествием песков, нужны точные цифры потерь. Чтобы узнать причину поражений, нужна разведка по всем фронтам - от стратосферы, космоса до глубин Земли. И данные, собираемые Артуром, шли в общую копилку знаний для грядущего наступления на засуху, ураганы, землетрясения, голод...

Сеня удерживал высоту, с беспокойством отмечая утечку газа из оболочки. Он уже пересчитал все оставшееся имущество и сбросил тару, чтобы сэкономить мешочки с песком. Из восьмидесяти семи их оставалось тридцать два. Если прибавить к этим шестидесяти четырем килограммам вес последнего баллона с кислородом, который тоже скоро придется выбросить, да пустые термосы из-под чая и бульона, то получится около ста килограммов. Запас для более или менее благополучной посадки, в общем-то, критический. Но не сильный западный ветер нес аэростат в сторону восточного Казахстана, так что Сенечка тянул на честном слове, мечтая как можно дольше продлить полет.