Джон Леннон. Все тайны «Битлз» - Артур Макарьев

А она и была самодеятельностью, как ни копируй западные рок-группы, записанные в студии и сделавшие не один дубль той или иной песни, все равно, в домашних условиях, на плохонькой гитаре и с очень средним усилителем толком ничего получиться не могло. Но им, упорным, казалось, что вот-вот сейчас мы вам сыграем, мы докажем. Но доказывать никому ничего не надо было, весь этот рок-н-ролл никому, в сущности, и не был нужен. Ансамбли у нас есть свои, музыканты – тоже. Все официально и законно. А самодеятельность – она и есть самодеятельность, у них там все непризнанные гении, а ведь давно известно: с гениями и сумасшедшими – только лаской.

Где-то в начале июля, забирая письма из посольства СССР в Стокгольме, Марков среди прочих обнаружил письмо из Москвы, написанное незнакомым ему почерком. Интересно, кто это? Открыл:

«Здравствуй, это я. В ближайшие дни ты получишь лично от меня подарок, не пугайся. Здесь все в порядке, и все от чистого сердца. Твоя Варя».

«Ух ты, Варя! Это же Барбара».

Еще раз внимательно осмотрел конверт – советский, штемпель московского отделения связи, все ловко, не подкопаешься.

Как-то вечером только добрался с очередной группой советских туристов из Копенгагена в Стокгольм и разместил группу, как к нему подошел менеджер отеля:

– Господин Марков, вчера из магазина «Svenska-Electronica» доставили ваши покупки. Когда принести их к вам в номер?

Саша все понял – это Барбара.

– А может это все полежать у вас несколько дней? А то мне хранить негде, – попросил он.

– Когда скажете, тогда и доставим, – ответил менеджер.

В субботу, отправив очередную группу, получил наконец две коробки и чеки на свое имя. Покупатель он – Марков Александр. В одной из коробок магнитофон «Revox», в другой – усилитель «Marantz» мощностью 2 х 25 Вт, в той же коробке небольшие колонки фирмы JBL.

– Однако! – только и сказал Марков.

Все было очень компактно упаковано и можно было отправлять самолетом – не разобьется. Саша убрал коробки в шкаф. Распаковал он все это уже в Москве, куда долетел рейсом SAS, скандинавской авиакомпании, – подарок от «Фольке-туриста».

С головой погрузившись в московскую жизнь, Марков обратил внимание на такое явление, как «кабак», побывал в нескольких ресторанах. Играли здорово, музыканты были из хороших московских групп. В кабаке можно было больше зарабатывать, чем на эстраде, мотаясь с гастролями по городам Советского Союза.

Саша Марков в 1974 году уже работал в Министерстве высшего образования СССР, в протокольном отделе Управления внешних сношений. Как-то в мае, после праздников, в центре заглянул на Неглинную в музыкальный магазин и в дверях столкнулся с Витьком. Тот сильно удивился:

– Санек? Ты ли это? Тебя уже выпустили?

– Откуда? – ошарашенно спросил Марков.

– Ну, тебя же вместе со Шписом взяли. Да тебя долго и не было.

Марков достал удостоверение, раскрыл его и показал Витьку – «Министерство высшего Образования СССР». Тот прочел.

– Что, настоящее?

– А что, похоже на «липу»? – спросил Марков.

– Да вроде настоящее, – как-то неуверенно ответил Витек. – А где ты тогда пропадал? – спросил он Маркова.

– В Швеции работал, в Дании.

– Ха-ха, – рассмеялся Витек, выходя на улицу, – с таким прошлым, как у тебя?

– Какое у меня прошлое?

– Ну, фарца всякая, пластинки там, валюта… Я что, не знаю что ли, мне только не надо «ля-ля» разводить, я тебя сам видел с фирмой на Красной площади.

– Так я в «Интуристе» работал.

– Да ладно, чего передо мной оправдываться, – только и сказал Витек, – ну отсидел так отсидел, чего тут такого, Санек.

В его тоне сквозило уважение.

– Чего надо? Сделаем.

– Да нет, ничего не надо, – сказал Марков и раздосадованный пошел в гостиницу «Метрополь», куда ему и надо было по работе.

Он был полон возмущения. «Кто такое мог придумать? Ну, значит, кто-то придумал? Идиоты!» Его начальство знало, кого оно взяло на работу, Марков заполнил несколько анкет и раз попал в министерство, то был уверен, что там, наверху, кому надо, точно знали, что бабушка Маркова не была испанской принцессой и уже точно не подносила Колчаку патроны на фронтах Гражданской войны. «Да ну его, этого Витька», – только и подумал Марков, входя в железнодорожные кассы, где продавались билеты для иностранцев. Рядом были и авиационные кассы, и тоже для иностранцев. Такая была у Маркова работа – работа с иностранцами, прибывающими в нашу страну по линии Минвуза СССР.

Лондон. Май 1974 года

Лейтенант Клифф Мак-Фарен, ровно в 9.00 придя на работу в новый офис МИ-6, зашел к секретарю Отдела и расписался в получении секретных документов, которые сегодня намеревался внимательно изучать. К двум часам дня, после ланча, картина начала вырисовываться более менее ясная.

Битва за рок-н-ролл, а значит, и за умы молодежи Советов была проиграна полностью. Официальные вокально-инструментальные ансамбли для большинства любителей рок-н-ролла и поп-музыки не представляли интереса. Появилась сильная тяга к современной западной поп-культуре. На черном рынке по-прежнему можно было купить любые западные пластинки. Разговоры «антисоветского» содержания, по сравнению, скажем, с 60-ми годами на кухнях малогабаритных квартир, стали вестись все чаще. Иногда за стаканом легкого вина или водки с незамысловатой закуской, а чаще за чашкой индийского чая, который в СССР стал дефицитом. При всем при этом слушали западные поп-группы «Битлз», «Слейд», «Роллинг Стоунз», «Дип Перпл». «Битлз» очень любили. Даже на службе в армии, куда призывались вчерашние битломаны, им удавалось слушать любимую музыку. Молодежь служила в армии, вступала в КПСС, делала карьеру, а то и просто спивалась, работая в разных НИИ за 100 рублей в месяц. Но все, и те и другие, на домашних вечеринках слушали западные поп-группы и танцевали классический рок-н-ролл под песни Элвиса Пресли.

Мак-Фарен встал, убрал документы в сейф, вышел в коридор, закрыл дверь на ключ, ключ положил в карман пиджака, проверил рукой, – «Положил ли? Все в порядке». Спустился в кафетерий, взял кофе со сливками и три сырных крекера. Но мысли были там, наверху, в кабинете. Все, что он прочитал, подтверждало мнение руководства МИ-6: у микрофона русской службы Би-би-си должен сидеть и вести музыкальные программы бывший гражданин СССР, один из тех, кто злословил на кухне над успехами Советов, кому язык кухни был понятен, а время прослушивания западных пластинок доставляло удовольствие. Хотя в МИ-6 считали, что знания поп-музыки для того, кто сядет к микрофону Би-би-си, не обязательно. А Барбара Стоун на что? Действительно, на что? Кстати, что-то она задерживается в Вене, куда уехала на встречу с Ковальзоном.

Давид Ковальзон от заграничной жизни мог ожидать что угодно, но пойти ведущим на русскую службу Би-би-си – об этом он не мечтал, даже испугался. Поп-музыки он не знал, и о чем рассказывать? Ехал он к тете в Израиль, там вроде бы свои, знакомые обещали помочь на первых порах, а здесь если выгонят из Би-би-си, то это навсегда и вряд ли израильская тетка чем-то поможет, и куда потом бедному еврею деться? Ночь промучился – что делать? Утром пошел побродить в окрестностях Вены, точнее, того общежития, где жил.

Заграница, конечно, удивляла. Он, Давид Израилевич Ковальзон, здесь, в центре Европы. Светло, уютно, чисто. Москва где-то там, в другой жизни, которой уже не будет. Вместо Израиля ехать в Лондон, там уж точно тетки и никого из родственников не будет. Он не понял, как рядом с ним оказалась Барбара, она два дня с ним беседовала, предложила поехать в Лондон только вчера. Как оказалась она на небольшой венской улочке, Давид понять не мог. Догадался, что она вышла из какого-то переулка.

– Давид Израилевич, здравствуйте, – только и сказала она ему.

Он только и прошептал:

– Здравствуйте.

Встрече был не рад, Барбару начинал бояться.

– Вам, кстати, привет от Саши Маркова, – только и сказала она.

Ковальзон оживился:

– Вот, кстати, кто вам нужен, Марков, он-то все знает. Где он? Как он? Он тоже в Вене?

– Нет, – ответила сухо Барбара, – он остался в Москве, в отличие от вас, у него хорошая работа, и покидать свою родину ему не захотелось.

– А ему предлагали? – с надеждой в голосе сказал Ковальзон.

Они стояли на перекрестке небольшой улочки на окраине Вены. Вокруг уютные двухэтажные домики.

Услыхав вопрос про Маркова, Барбара холодно посмотрела на Ковальзона.

– Маркову никто ничего не предлагал, он – птица не того полета.

Сбитый с толку, Ковальзон хотел пошутить, но потом передумал. Только и спросил:

– А мне от кого предложение?

Симпатичная, высокая, длинноногая Барбара посмотрела на Давида, поджала губы и без тени какого-либо выражения на лице сказала:

– МИ-6. – Повернулась и пошла прочь от Додика.

На следующем перекрестке ее ждала БМВ. Молча села, не оборачиваясь на эмигранта.