Анатомия любви - Дана Шварц
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
И могла ли она винить его в этом? Кем она была? Богатенькой дочкой уважаемого лорда и капитана Королевского флота, племянницей виконта и будущей женой его наследника. У нее была равнодушная мать, позволившая дочери развивать детское увлечение физиологией, пока сама заботилась о сыне-наследнике, и постоянно отсутствующий отец, оставивший свою библиотеку в ее полном распоряжении. И неважно, сколько книг прочитала Хейзел, насколько легко ей давалась наука о строении тела, доктор Стрейн был прав.
В будущем ее ожидали балы в Лондоне и составление меню для званых ужинов в Алмонт-хаус. Если позволит муж, она организует салон и будет приглашать известных мыслителей в свою гостиную, но все-таки совершать открытия и достигать высот будут они. Ее гости будут приходить со своими историями и идеями. А Хейзел останется лишь благонравно сидеть на диване и слушать. И для нее это будет единственным способом стать причастной к миру науки – точнее, зацепить его краешек, получив разрешение слушать, подавать чай и бодро улыбаться, высказывая свои мысли, только если те могут сойти за удачную остроту. Ее жизненный путь был прямым и определенным. Учить ее анатомии было все равно что научить свинью читать, прежде чем пустить на мясо.
Хейзел окинула взглядом тот угол спальни, который считала собственной небольшой библиотекой и лабораторией: диван рядом с балконом, скрытый под горой книг, принесенных из отцовского кабинета. Само собой, среди них был «Трактат доктора Бичема», но, помимо этого, еще и «Современные исследования в химии: история практикующего королевского лекаря», а также «Домашние лекарственные средства» 1802 года издания. В этом же уголке Хейзел хранила свои тетради – целые стопки тетрадей, годы записей, отчасти глупых, но чаще нечитаемых, – и любимые экспонаты. Здесь были пришпиленные к доскам бабочки с полностью развернутыми крыльями. На каминной полке стояло чучело ястреба, когда-то подаренное Джорджу одним из дальних родственников и без сожалений отданное им сестре, когда он заметил, как она на него смотрит. Хейзел тогда не могла оторвать взгляд от клюва. Птица была мертва (и, если быть до конца честной, чучело из нее вышло весьма посредственное), но ее клюв был по-прежнему смертоносно остер, и казалось, будто она в любой момент может слететь с полки и подхватить этим клювом очередную мышь на ужин.
Теперь все это казалось ей жалким. Книги, собранные ею экспонаты, лечебные травы, которые она срывала в саду и старательно сортировала, записи – от одного взгляда на все это Хейзел становилось плохо. Не давая себе шанса передумать, она сдернула покрывало с кровати, прошагала к лабораторному уголку, взяла бабочку в стеклянной коробке и швырнула об пол.
Сердце рвалось из груди. Внутри вспыхнула жажда разрушения. Она повторила все снова с другой коробкой, на этот раз с египетским жуком-скарабеем, привезенным когда-то отцом. При встрече с полом она разлетелась на куски, которые теперь драгоценными камнями сверкали на ковре. Хейзел сгребла рукой ближайшую стопку книг и скинула их вниз. Затем принялась вырывать пучки страниц из тетрадей. Теперь битое стекло было повсюду, оно впивалось в ее босые ступни, и хоть она видела появляющиеся на них пятна крови, но боли совсем не чувствовала. В ушах эхом звенел смех, который, к ее величайшему потрясению, оказался ее собственным.
Все было бесполезно, бессмысленно, глупо. Унизительно. Как она гордилась тем, что ей удалось повторить описанный Бернардом эксперимент Гальвини, гордилась выполнением обычного салонного фокуса. В этом не было никакого новаторства или пользы для людей. Она ничего не дала миру. Просто заставила лягушку танцевать для собственного развлечения. Все это время она сама была танцующей лягушкой. Как увлекательно! Глядите, скорее подходите, не стесняйтесь: девушка, которой нравится читать о крови и внутренностях! Всего за два пенса можно зайти внутрь, и она расскажет, как собирается стать хирургом! Не беспокойтесь, если она испачкает юбки желчью, слуги все очистят за нее. Или папочка купит ей новое платье. А еще за полпенни вы можете увидеть ее в мужском камзоле!
Хейзел продолжала рвать страницы из книг, пока они помещались в руках. Затем пинком открыла дверь на балкон и, не давая себе времени передумать, вышвырнула все за перила, прямо в овраг далеко внизу.
Страницы разлетелись, подхваченные ветром. На мгновение они напомнили стаю летящих птиц. А затем стали оседать на землю. Хейзел следила за их полетом, пока их не скрыла листва.
Потом вернулась в комнату и трезвым взглядом окинула устроенный ею разгром. Пол усеяли осколки битого стекла, перемешанные с частями насекомых и перьями. Чернильница опрокинулась на ее халат, и теперь по подолу расплылось масляно-черное пятно. Ее экземпляр «Трактата доктора Бичема» распластался на бюсте Дэвида Юма[8].
В дверях стояла Йона, и на лице ее были написаны ужас и потрясение.
– Мисс! – воскликнула она.
– Прости, Йона. – Хейзел осторожно убрала писчее перо с портрета прадедушки, в который оно воткнулось как стрела. – Должно быть, внизу из-за всего этого стоял ужасный шум.
– Ваши ноги, мисс!
Хейзел опустила взгляд и поняла, что так ужаснуло Йону. Из-за крови на ее ногах казалось, что на ней красные чулки.
– Болит не так ужасно, как выглядит. Я вымою их в ванной и буду в полном порядке. А потом все уберу. Мне жаль. У меня, наверное… временно помутилось в голове.
Йона принялась нервно грызть ноготь.
– Мисс, ваш… я хотела сказать, лорд Бернард Алмонт ждет вас у дверей.
– Бернард? Сейчас? Это еще зачем?
– Не могу знать, мисс.
Хейзел глянула на себя в зеркало. Она по-прежнему была в той же самой промокшей от пота сорочке. Волосы после ночи без чепца спутались, потускнели и напоминали копну соломы. Руки были покрыты чернилами и кровью и исцарапаны, словно у школяра. – Пожалуйста, скажи Бернарду, э-э… его светлости, что я сегодня плохо себя чувствую и пошлю ему весточку на следующей неделе.
– Да, мисс, – сказала Йона и выскочила из комнаты, бросив последний скорбный взгляд на беспорядок в углу.
Хейзел вздохнула. Затем поставила ровно упавшее набок кресло. Снизу доносился едва слышимый, нежный голос Йоны. Хейзел услышала резкий ответ Бернарда, хоть слов и не разобрала, а за ним послышались шаги.
Снова появилась Йона.
– Он настаивает на том, чтобы увидеть вас, мисс, – сообщила она. Две девушки встретились взглядами.
– Хорошо, – угрюмо ответила Хейзел. – Полагаю, времени на ванну у меня нет, но причесать волосы, пока мы ищем чистые чулки, я успею.
И обе дружно взялись за дело, пытаясь сделать так, чтобы Хейзел выглядела как можно более презентабельно. После того как Хейзел
