Заколдованный замок (сборник) - Эдгар По

Несколько недель плавания с нами не происходило ничего более существенного, чем встречи с китобойными судами или, что случалось чаще, с черными, или настоящими, китами, как они называются, в отличие от кашалотов. Правда, они встречаются главным образом южнее двадцать пятой параллели. Шестнадцатого сентября, находясь поблизости мыса Доброй Надежды, шхуна впервые после выхода из Ливерпуля попала в более-менее сильный шторм. В этом месте, но обычно к югу и востоку от выступа (а мы находились с западной стороны), мореплавателям часто противостоят особенно яростные штормы, налетающие с севера. Они всегда несут с собой сильнейшее волнение моря, и одной из главных опасностей является мгновенная перемена направления ветра, что почти всегда происходит, когда буря в разгаре. В одну секунду настоящий ураган может дуть с севера или северо-востока, а в следующую — с юга с невообразимой силой. Прояснение в южной части неба является верным признаком перемены и дает возможность судам совершить необходимые приготовления.

Было около шести часов утра, когда на нас налетел внезапный шквал, как обычно, с севера. К восьми часам он значительно усилился, подняв одни из самых больших волн, которые мне когда-либо доводилось видеть. Были проведены возможные приготовления, но тут проявились все недостатки шхуны, которая постоянно зарывалась носом в воду и не успевала с огромным трудом выбраться из-под одной волны, как ее накрывало другой. Перед самым закатом мы заметили прояснение на юго-западе, через час маленький передний парус безжизненно повис на мачте, а еще через две минуты, несмотря на все приготовления, нас словно по волшебству положило на бок и шхуну накрыло настоящей стеной пены. К счастью, удар с юго-запада ограничился шквалистым ветром и нам повезло выровнять судно, сохранив рангоут[23] в целости. Еще несколько часов после этого мы боролись с сильными перекрестными волнами, но к утру пребывали почти в таком же состоянии, как до начала шторма. Капитан Гай счел наше спасение чудом.

Тринадцатого октября мы подошли к острову Принс-Эдуард на 46°53´ южной широты и 37°46´ восточной долготы. Спустя два дня мы оказались у острова Владения, после чего миновали острова Крозе на 42°59´ южной широты и 48° восточной долготы, а восемнадцатого достигли острова Кергелен, иначе называемого островом Запустения, в южной части Индийского океана и встали на якорь в гавани Рождества, имея под килем четыре сажени воды.

Этот остров, или, вернее, группа островов, отстоит от мыса Доброй Надежды примерно в восьмистах лигах[24] к юго-востоку. Открыты они были в 1772 году бароном де Кергуленом, или Кергеленом, французом, который полагал, что эта земля является частью обширного южного континента, о чем и заявил по возвращении домой, чем наделал много шума. Правительство, приняв это к сведению, в следующем году послало барона обратно для всестороннего изучения его открытия, тогда-то и выяснилось, что произошла ошибка. В 1777 году капитан Кук натолкнулся на ту же группу островов и самому большому из них дал название остров Запустения, которого тот, надо сказать, вполне заслуживает. Однако приближающийся к острову мореплаватель может предположить совершенно противоположное, потому что склоны его прибрежных холмов с сентября по март покрыты зеленью. Это обманчивое впечатление производит небольшое растение, похожее на камнеломку, которое огромными колониями растет посреди мха. Кроме этого растения, остров почти начисто лишен флоры, если не учитывать зарослей травы рядом с гаванью, некоторых видов лишайников и низкорослого кустарника, который внешне похож на семенную капусту и имеет резкий горький вкус.

Местность на острове холмистая, хотя ни один из холмов нельзя назвать высоким. Вершины холмов постоянно покрыты снегом. Есть здесь несколько бухт, из которых гавань Рождества самая удобная. Это первая бухта, если подходить к острову с северо-востока, со стороны мыса Франсуа, который образует северное побережье и является хорошим ориентиром из-за своей необычной формы. Его выступ резко обрывается высокой скалой с большим проломом, образующим естественную арку. Бухта расположена на 48°40´ южной широты и 69°6´ восточной долготы. Если подходить к острову здесь, удобное место для якорной стоянки можно найти под прикрытием нескольких маленьких островков, которые защитят судно от восточных ветров. Если отсюда проследовать на восток, попадаешь в Осиную бухту в самой глубине гавани. Это небольшой водоем глубиной от трех до десяти морских саженей с плотным глинистым дном, со всех сторон окруженный землей, в который можно войти через проход глубиной четыре морских сажени. Корабль может простоять здесь на первом становом якоре хоть круглый год безо всякого риска. К западу, в глубине Осиной бухты, есть легкодоступный небольшой родник с чистой водой.

На островах Кергелен еще можно встретить тюленей и морских слонов. Пернатых здесь водится великое множество. Особенно многочисленны пингвины, представленные четырьмя видами, из которых самым крупным является королевский пингвин, получивший такое название из-за своих размеров и красивого оперения. Верхняя часть тела у них обычно серая, иногда с сиреневым оттенком, а нижняя окрашена в чистейший белый цвет. Голова блестящая, черная, как и лапы. Однако главным его украшением являются две широкие полосы золотистого цвета, которые опускаются от головы к груди. Длинный клюв бывает розовым или ярко-алым. Эти птицы ходят прямо, с величественной осанкой, голова высоко поднята, крылья опущены, как две руки, а хвост они несут на одной линии с лапами. Сходство с человеческой фигурой настолько поразительное, что при беглом взгляде или в вечернем сумраке наблюдатель может легко обмануться. Королевские пингвины, которых мы встретили на островах Кергелен, были значительно крупнее гуся. Кроме королевских здесь обитают хохлатые пингвины, пингвины-глупыши и обыкновенные пингвины. Они намного меньше, не так красиво окрашены и имеют некоторые другие отличия.

Помимо пингвинов здесь обитает много других видов птиц, среди которых можно упомянуть морских курочек, голубых буревестников, чирков, уток, хохлатых бакланов, капских голубков, исполинских буревестников, разные виды крачек, чаек, качурок, больших буревестников и, наконец, альбатросов.

Большой буревестник размером не уступает альбатросу, плотояден. Его часто называют костоломом или скопяным буревестником. Эта птица не боится людей, и ее мясо, должным образом приготовленное, вполне можно употреблять в пищу. В полете она иногда опускается к самой поверхности воды, раскинув крылья и как будто не шевеля ими и даже не прикладывая никаких усилий.

Альбатрос — одна из самых крупных и хищных птиц Южного океана. Он относится к роду чаек, охотится в полете и на землю опускается исключительно для выведения потомства. Между альбатросами и пингвинами существует какая-то удивительная дружба. Гнезда они строят исключительно однообразно, причем с таким расчетом, чтобы это было выгодно обоим видам: гнездо альбатроса размещается в середине небольшого квадрата, образованного гнездами четырех пингвинов. Мореплаватели называют такие гнездовья колониями. Есть много описаний этих колоний, но так как не все мои читатели могли видеть их собственными глазами и поскольку мне еще не раз придется упоминать пингвинов и альбатросов, будет не лишним подробно описать их образ жизни и гнездование.

Когда наступает сезон размножения, птицы собираются в огромных количествах и несколько дней как будто решают, как вести себя, после чего приступают к действиям. Они выбирают плоский участок земли подходящего размера (как правило, в три-четыре акра) как можно ближе к морю, но вне досягаемости волн. Место выбирается поровнее, и предпочтение отдается тому, где меньше камней. Решив этот вопрос, птицы в едином порыве, как будто движимые единым мозгом, начинают с математической точностью вычерчивать квадрат или другой четырехугольник, наиболее подходящий к выбранному участку земли и ровно такого размера, чтобы без труда вместить всех собравшихся птиц, но не более того, — очевидно, для того, чтобы предотвратить вторжение чужаков, которые не принимали участия в обустройстве лагеря. Одна из сторон обозначенного места идет параллельно линии воды и остается открытой для входа и выхода.

Определив границы колонии, птицы начинают очищать ее от мусора, собирают камешек за камешком, выносят их за пределы прямоугольника и выкладывают там из них некое подобие стены, которая окружает три обращенных на сушу стороны. Внутри этих стен протаптывается идеально ровная и гладкая дорожка шириной от шести до восьми футов, выходящая за пределы колонии, которая служит для общих прогулок.

Следующий этап — разделение общей территории на небольшие квадраты совершенно одинакового размера. Для этого прокладываются узкие тропинки, очень ровные и пересекающиеся под прямым углом на всей площади поселения. На каждом пересечении тропинок сооружается гнездо альбатроса — таким образом каждый пингвин оказывается в окружении четырех альбатросов, а каждый альбатрос — такого же количества пингвинов. Гнездо пингвина состоит из ямки в земле, очень неглубокой и необходимой лишь для того, чтобы единственное яйцо не укатилось. Гнездо альбатроса не настолько примитивно — это бугорок около фута высотой и двух футов в диаметре, сооруженный из земли, водорослей и ракушек, на вершине которого строится гнездо.