Мамба в Афганистане - Алексей Птица
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Сморщив нос, достал из кобуры пистолет, разобрал-собрал и, начав клевать носом, так и заснул полулёжа, держа его в руках, как когда-то в прошлой жизни. Прошло время. Скрипнула дверь, поневоле оторвав меня от забавного сна. А снились мне местные женщины, замотанные в паранджу, но почему-то всё равно как бы слегка одетые. Фантастика, однако!
Я открыл глаза. В дверном проёме стоял старейшина с винтовкой, за плечами которого виднелись два тоже вооружённых до зубов местных парня. Он настороженно смотрел на меня, не решаясь войти, а винтовка в его руках подрагивала, норовя принять не вертикальное, а резко-горизонтальное положение.
Я широко зевнул и почесал стволом пистолета немного вспотевший лоб.
— Проблемы, старейшина? На нас кто-то напал или ещё хуже, найден предатель? Если найден, то тут кроме меня никого нет.
— Ты посланник дьявола, аль-Шафи!
— Я? Ничуть! Я правоверный мусульманин.
— А что ты тогда делал сегодня ночью?
— Зелье.
— Но ты призывал не Аллаха!
— С чего ты взял? Тебе показалось. Аллах ночью не видит, и я разговаривал с духами гор, и они меня услышали. Это вы забыли веру своих предков, а я нет, иначе бы не выжил. Скажи, Саид жив?
— Да, он хорошо себя чувствует. Ты продал его душу дьяволу?
— Я взял с него клятву крови себе лично в обмен на спасение. И это моё дело и моя клятва, ни Аллах, ни враг рода человеческого не имеют к этому никакого отношения. И если вы так думаете, то почему не боитесь меня и без спросу заходите в мой дом? Я ведь могу и проклясть!
Старейшина невольно вздрогнул и сделал шаг назад. Ствол его винтовки поднялся, уставившись в мою грудь. Заметив это движение, я также поднял пистолет.
— Я успею первым, — предупредил я его. — Не стоит гнать ослов, ведь может оказаться, что впереди пропасть. Для того чтобы сварить зелье, мне недостаточно молитв, мне нужно было обратиться к самой природе. Поэтому я разговаривал с духами гор, с духами цветов, с духами деревьев и со всем сущим. Я же травник, знахарь, лекарь. Вы же это прекрасно видите.
— Ты всё равно какой-то странный. Даже Шарифа до сих пор не отойдёт от лицезрения твоих приготовлений отвара.
— Она просто в шоке от того, что я смог создать практически эликсир бессмертия. Тот, кто его выпьет, сможет выжить даже при самых страшных ранениях. Такой сильный мне уже не создать, зато я могу дать тебе эликсиры послабее, и ты скинешь сразу два десятка лет. Если не веришь, то спроси у старухи.
Старейшина заколебался, оценив и мою готовность сражаться, и свою возможность проиграть, и возможность помолодеть. Многие мысли пронеслись у него в голове, но чаша весов всё ещё балансировала, так и не склоняясь в нужную мне сторону.
— И не забывай, что вы всем селением взяли у меня деньги, а значит, следуя твоей же логике — продались. Вы принимали мои лекарства, лечились у меня, и если я слуга дьявола, то вы мои прислужники. Ведь так? Аллах всё видит! Аллах накажет! Бойтесь!
После этих слов старейшина на мгновение отбросил мысленные весы, и захотел было меня пристрелить, но сухо щёлкнул снятый с предохранителя Стечкин, и к нему снова вернулась способность соображать. И теперь на чашу весов упал уже не мелкий камешек, а скорее огромный булыжник обрушился всем своим весом и придавил её напрочь. Старейшина осознал, что он сильно влип, но продолжал упорствовать в своей ереси, что я немедленно почувствовал и приознес.
— Обо мне знают и меня ждут. Если я погибну, то здесь не останется ничего живого, а вы даже если сбежите, то не найдёте счастья в этом мире, пока не ляжете все в землю. И даже тогда я приду к вашим душам, чтобы мучить их. Я своих слов на ветер не бросаю. Я предлагаю тебе дружбу и защиту от всего земного и неземного тоже. Соглашайся.
— Пойдём, я тебе верю. Но мне всё же нужно было лично убедиться в том, что ты обычный человек, а не посланец дэвов.
— Хорошо, идём. Но ты можешь в этом убедиться и здесь, войди и вместе со своими воинами и всё увидишь.
Старейшина невольно оглянулся на своих соратников, но показывать перед ними страх не стал. Потому как это потеря лица, а потеря лица — потеря власти.
— Показывай, — и он сделал шаг вперёд, а за ним и воины.
Я встал, подошёл к столу, положил пистолет, взял нож и резанул им ладонь — брызнула кровь. Усмехнувшись, достал порошок, посыпал им кровь, и она тут же прекратила сочиться. Достав из сумки деревянную банку, я зачерпнул из неё мазь и смазал рану, заставив порез превратиться в сухую изломанную линию с толстой коркой лекарств, замешанных на крови.
— Ты великий знахарь! — не стал скрывать своих эмоций старейшина. — Мы тебе верим, — он оглянулся на своих воинов, те сразу же подтвердили его слова.
— Отлично! Каждый из вас получит зелье регенерации и сможет пережить лёгкое ранение за счёт своего усиленного лекарствами иммунитета.
Мои слова вызвали радостное оживление. И, «не отходя от кассы», я тут же вручил всем троим заветные деревянные флаконы. Двое не стали ожидать ранения, а выпили сразу, а то могут ведь и отобрать… Например, старейшина. Сам Чигран спрятал свой флакон в карман. Раздав зелье, я вышел из хижины вместе со всеми, забрав пистолет.
Первым делом мы зашли к Саиду и убедились, что ему стало намного лучше. Затем дошли до старухи, которая уже очнулась и выбежала мне навстречу, начав целовать руки и осыпать словами благодарности. Это окончательно убедило всех присутствующих в моей «человечности».
Дальше пришлось побродить по селению, раздавая имеющиеся эликсиры, и приступить к приготовлению новых. На следующий день все почувствовали себя намного лучше, чем раньше, и начали просить ещё. При варке эликсиров мне помогали теперь уже многие, да и строительство шло полным ходом.
Не знаю, зачем старейшина долгое время проявлял несговорчивость и строгость, может это больше для видимости делалось, но последние препоны для меня исчезли. И к этому времени Саид окончательно выздоровел. Количество людей, предназначенных мне в солдаты, увеличилось, но ненамного. Всего их оказалось пятнадцать человек, но пока мне больше и не требовалось. А нужно ещё оружие. Обо всем этом у меня состоялся разговор с моим подопечным.
— Саид, нам предстоит долгий путь к успеху, и ты должен готов быть ко всему, раз
