Женщина и мужчины - Мануэла Гретковская

– Ну, я попытаюсь.

– Мы живем в мерзком мире, в котором господствуют мужчины, – начала Иоанна.

– Не факт.

– Да ты шутишь! – воскликнула Иоанна, словно только и ждала возражений. – Знаешь, сколько по дороге к тебе я видела секс-шопов?

– Они по всему центру есть. Это ведь и для женщин тоже.

– Как же, стану я покупать себе надувную куклу. – Иоанна вытянулась в кресле, приоткрыла рот и скосила глаза.

– Ну, ты можешь купить вибратор, – улыбнулась Клара.

– Ага, задницу разрабатывать, – постучала Иоанна себе по лбу. – В общем, не важно. Женщины унижены, особенно матери. У тебя нет ребенка, потому ты в этом и не сечешь. Попробуй выйти в город с двухлетним малышом, которого ты отучаешь от памперсов. Ему захочется в туалет – и где ты его посадишь? На замызганную общественную парашу? На газон, как собаку? Только в патриархальной культуре возможно такое – чтобы потребности сексуально озабоченного парня уважались больше, чем потребности ребенка!

– Ты что, начиталась чего-то? Получила письмецо к Женскому дню?

– Надувную куклу можно купить где угодно, можно заказать по Интернету – любого калибра! А женщины что, суки? Наши щенята должны гадить в парках, писать за машинами? Ты же не посадишь ребенка на обгаженный унитаз, а иначе, как сидя, он не захочет и описается.

– Иося, так что это за изобретение?

– Все просто и гениально. Это станет подлинной революцией в жизни молодых матерей. При надобности ты достаешь из сумочки пакетик размером с носовой платок. Надуваешь его, – она дунула в кулак, – и получаешь горшок. Одноразовый горшок со шнурочком по верху. Когда ребенок сделает свои дела, ты горшочек завязываешь и… – Она потянула за воображаемый шнурок и выкинула невидимый горшок с невидимым содержимым в корзину.

– Оригинально.

– Да это же открытие! Я его запатентую, найду производителя… Если китайского, то будет дешевле всего, и ты мне поможешь.

– Нет, тут я тебе не помощник, не впутывай меня, – запротестовала Клара.

Изобретение Иоанны она восприняла как фантазию, пустую грезу скучающей домохозяйки.

Зазвонил второй телефон. Клара достала его из ящика стола.

– Алло? Юлек?

Иоанна перестала упиваться своей гениальностью и стала наблюдать за Кларой. Та, побледнев, бессознательно чертила ручкой на листке бумаги.

– Хорошо, сегодня. Не знаю. Мне все равно. Да, – записала она время. – Пока. – Клара бросила мобилку в ящик стола.

– А говорила, что не дала ему своих координат, – издевалась Иоанна.

– Я и не давала. Может быть, он узнал их в авиалиниях.

– Клара, дзынь-дзынь! – Иоанна пыталась вывести подругу из ошеломленного состояния. – Там никто никому таких вещей не сообщает. Они не имеют права разглашать даже списки пассажиров.

– Да, правда.

Если бы Юлек знал ее истинную специальность, он мог бы найти городской номер кабинета в телефонной книге. Но он-то звонил на мобильный! Причем на тот, второй, что для знакомых…

– Ты спала в самолете? Он не рылся в твоей сумке? Мог подсыпать тебе в питье какие-нибудь порошки… А что ему надо?

– Он сказал, что у него есть кое-что мое. – Клара подошла к кушетке и выровняла бумажную простыню. По домофону уже сообщал о своем приходе запланированный пациент.

– Вот видишь! У тебя что-нибудь пропало?

– Да нет, что ты.

– Не ходи к нему, это опасный тип.

– Тогда я тем более пойду.

Никогда прежде ей не доводилось слышать мужчину, столь напуганного собственной смелостью, словно бы он отважился на нечто такое, отчего дрожал не только его голос, но и содрогались все его принципы. Он нарушил их ради женщины, которой звонил, и этим ставил Клару в неловкое положение. Навязываясь с предложением встречи, он хотел отдать Кларе верноподданнические почести.

– Что нового ты от него узнаешь? – не унималась Иоанна. – Как он добыл твой номер телефона?

– Иося, я когда-нибудь делала что-то скверное?

– Другим – нет, а вот себе – да. – Иоанна не хотела напоминать о душераздирающей истории с Минотавром.

Парень, который улетучился, не оставив визитки, звонит через неделю, по номеру, которого не должен был знать. Это было слишком витиевато для спонтанной Иоанны. Ее материнский инстинкт время от времени распространялся и на Клару, особенно когда шестое чувство подсказывало, что хлопот не избежать.

Оливкового цвета сумка с бахромой и широкой лямкой, продетой через медный замочек, – мягкая, без затвердевших пятен сока. Клара сравнивала ее с той, выброшенной на мусорку. Единственное отличие – форма внутреннего кармашка. Клара водила по замше пальцем, будто по карте затерянного острова, заботливо восстановленной картографом. Она силилась угадать, чего больше хотел Юлек: похвастаться блестящей подделкой или сделать ей приятное? То ли эта насыщенная подробностями швов и деталей карта бережно воссоздает оригинал, то ли бездушно его копирует?

– Спасибо, – положила Клара сумку на колени. Она рассматривала подарок, чтобы не смотреть ему в глаза.

– Так вот, тот норвежец, что сидел за проходом… Мы разговаривали, пока ты спала, – продолжал Юлек. – Знаешь, у них пунктик, они считают, что их кожи самые лучшие. А на рынке только пять процентов кож из Скандинавии, поэтому они такие дорогие. – Юлек хотел поскорее справиться с объяснениями. – Мне и в голову не пришло, что это я облил твою сумку… – Он умолк. Если уж и далее разыгрывать этот трагифарс, то самое время вступить в диалог теплому альту, который бы смягчил бесстыдство его напора.

– Откуда у тебя мой телефон? – Это прозвучало не слишком-то дружелюбно, хотя Клара старалась сохранять спокойствие.

– От тебя… – пришел он в некоторое замешательство.

– Что – то я не припоминаю…

– В киоске продавец спросил, хочешь ли ты обычную карту-соскребыш, но ты предпочла компьютерное пополнение. Я не подслушивал, но ты сама продиктовала свой номер. – Он отважился прикоснуться к ее руке. Наконец-то она на него взглянула. – Я стоял за тобой и… У меня отличная память на цифры, поэтому я и занялся бизнесом. Эта сумка – шедевр. Когда ее сшили, я не смог сдержаться…

– Ты не оставил визитки. – Она отняла руку и надорвала упаковку круассана.

– А разве ты позвонила бы? – У него не было сомнений на этот счет.

То, что он знал о ней, и подтверждало его догадки, и в то же время опровергало их. Он совершенно терялся во всем этом. Она интриговала его и злила. То, что она, по всей видимости, немного старше него, ему как раз нравилось: молодые неопытные девушки поначалу скучны, а затем, оттого что не знают, чего хотят на самом деле, становятся разочарованными. Она же, позволяя соблазнять себя, наверняка не планировала продолжать знакомство. Ложь была ей удобнее. Рассказывая о своей делегации, она блуждала глазами, неумело считывая слова со страницы, подброшенной воображением. Для человека, бывшего в Китае впервые, она слишком хорошо знала язык: Юлек наблюдал за ней, когда она свободно разговаривала со служащим в паспортном окошке, а в free-shop'e читала китайские надписи сверху донизу.

Они были птицами одного полета, и она была в его вкусе – будто Клара Шуман до того, как вышла замуж за своего безумного гения.[45] Оказалось, что высокую шатенку с узлом тяжелых волос и слегка раскосыми глазами тоже зовут Кларой. Ему удалось выпросить место подле нее – минутой позже этот ряд заняли бы норвежские супруги. Впрочем, они все же заставили его пересесть.

Обручальное кольцо на пальце Клары еще не свидетельствовало о том, что в браке она счастлива. Кого-то позвонившего она назвала «дорогой» – и вдруг поникла, словно ей нанесли удар. Судя по всему, этот звонок был неожиданным и нежеланным. Юлек пошел за ней, хотя знал, что шансов у него нет, – она бы не оставила ему свой номер. В этот раз на свои чары он не рассчитывал.

В долгой дороге люди расслабляются, и прежде всего слетает наносной лоск. Клара выдерживала класс. Мусор – не под кресло, а в приготовленный заранее пакетик. Столик она протирала влажной салфеткой, в одежде – никакой расхлябанности, в поведении – никакого нетерпения. Дистанция, которую она держала, была не просто защитным панцирем в многочасовой тесноте; эту дистанцию создавало само ее очарование, отличающее ее от ропщущих, скованных неудобствами простых обывателей. Юлек рисковал. Он непременно должен был что-нибудь придумать. Он встал за ней в очереди в киоск… и тут услышал: 573… В этот миг он был благодарен и продавцу, и телекоммуникационному прогрессу, и рекламирующим его щитам. Теперь у него был и предлог, и телефон. Ему осталось только сварганить более или менее убедительную историю…

– Итак, ты не шпион и не агент. – Клара смеялась над собственными страхами.

– Это еще как поглядеть. Я музыкант, в Польше музыканты неплохо обделывают свои дела. Багсик[46] – композитор, если я не ошибаюсь. И эти украинские нефтепромышленники с польским гражданством, например Янкелевич…[47]