Кратеры Бабакина - М. Борисов

— Применение только неподвижных посадочных аппаратов в этом случае полностью исключено. — Георгий Николаевич быстро подошел к доске, взял в правую руку мелок, нетерпеливо ткнул им несколько раз в коричневую чистоту доски, разбросав по ней несколько точек. — Точки могут располагаться, конечно, по-разному. И исследовать каждую из них неподвижными станциями, разумеется, невозможно. И не только потому, что это невероятно дорого…

— Но и потому, что возможная точность посадки имеет свои пределы… — это подал голос начальник отдела управления Константинов.

— Да, — согласился Георгий Николаевич. — И поэтому, конечно, тоже. Если делать так, то исследование даже небольшого района стационарными станциями растянется на годы. В общем, нужен подвижный телеуправляемый аппарат. Луноход. Это — раз. И то, что необходимость создания такого аппарата рассматривалась еще Королевым, тем более подтверждает его целесообразность. — Георгий Николаевич в левом верхнем углу доски написал цифру «1», а рядом с ней «Луноход». — Но это еще не все.

В кабинете воцарилась настороженная тишина.

— В последнее время я несколько раз подробно беседовал с Виноградовым. — Георгий Николаевич не отходил от доски. — Он рассказал много интересного и поучительного. И даже обратил меня в свою веру…

— Это как же понимать?

— А вот так. Александр Павлович считает, что одной из важнейших задач изучения Луны является лабораторное исследование лунного грунта. Только такое изучение, говорит он, может дать действительно полное и точное знание его свойств. А это, в свою очередь, необходимо для понимания процессов, происходящих на Луне, и степени их подобия земным процессам. Вот так. Теперь дальше. — Георгий Николаевич замолчал, видимо, собираясь с мыслями.

— Так мы и изучали это самое вещество. И «девятая» и «тринадцатая»… — начал было кто-то из присутствующих, но Бабакин его прервал:

— Это не совсем то. Ученым нужен тонкий анализ вещества. Подробный. Количественный. Только так они смогут разобраться, из чего оно состоит, найти земные аналоги, сходство с другими планетами…

— Ну и пусть себе изучают с помощью подвижной лаборатории.

— Ты не понял. Одно другого не исключает, а наоборот, дополняет. Мы никогда не сможем установить на луноходе лабораторное прецизионное оборудование и провести такие же исследования, какие способны сделать на Земле, какие проводит в своем институте Виноградов.

— Георгий Николаевич, ну и что ты предлагаешь? — спросил Константинов.

— Что? Нужно на Землю доставить образцы лунного грунта. — Он повернулся к доске, написал цифру «2», рядом с ней слова «Доставка грунта», отошел от доски, посмотрел на надписи, решительно стер первую строчку, двойку переделал в единицу, а строкой ниже снова начертал цифру «2» и против нее слово «Луноход». — Вот так будет лучше, — заключил он.

— Георгий Николаевич, я правильно понял? Ты хочешь сделать станцию, которая полетит на Луну, совершит посадку, заберет грунт, доставит его на Землю. Так? — Это спросил Николаев, руководитель проектного отдела, «главный проектант КБ».

— Именно так. Ты понял все правильно.

— Я не хочу сейчас вдаваться в детали, которые пока и представить себе трудно. Но даже если считать такую станцию за одну единицу, хотя по своим задачам она, конечно, далеко не эквивалентна одной… Ну да ладно, все равно получается, что нам делать две совершенно новые машины! И какие? — Николаеву хотелось ясности.

— Не две, а три машины.

— Три?

— Так точно. Еще и спутник.

— Не многовато ли сразу? Ведь три разные машины…

— Конечно, много. Я и сам понимаю. А что прикажешь делать — все нужны. Правда, и у лунохода и у станции, которая пойдет на Луну за грунтом, задачи в первом приближении одинаковые. Да и у спутника тоже ведь есть что-то общее с этими станциями — старт и перелет к Луне по крайней мере.

— Ну и задал ты задачки. — Электрик Крупное улыбнулся. — Особенно с грунтом.

Бабакин сел за торец «совещательного» стола, сидящие за столом, словно по команде, повернулись к нему.

— Я тут кое с кем «пообменялся», — он хитро подмигнул (использование этого словечка стало с недавних пор неписаной традицией КБ), — и никто, почти что никто, — поправился он, — не верит, что такой автомат можно сделать. А я верю, — он посерьезнел, — а я верю, что должно получиться… Только не знаю, как… Вот давайте разбираться сообща. И не пороть горячку. А номенклатура… — он посмотрел на Николаева, — зависит только от нас. Удастся тебе унифицировать какие-то устройства, систему — жить будет легче, и все тебе только спасибо скажут. А производственники, не сомневаюсь, памятник при жизни поставят. А не удастся… И еще. Американцы готовят «Аполлон». Все читали. Одна из главных задач, которые они хотят решить, — доставка грунта с Луны. Вот и нам нужно привезти грунт. Но без участия человека. Теперь о сроках. О них сейчас говорить рано — мы еще даже не топчемся в самом начале, мы просто пока должны осмыслить задачу. И хотя космос — не место для гонок, но и забывать о том, что существует такое понятие, как «время», тоже нельзя. Так ведь? — теперь Бабакин уже обращался ко всем. Не так-то и много в кабинете сейчас народа. Зато здесь все его ближайшие помощники. Без них он ничего, конечно, сделать не сможет. Если они не поймут его, то с кем он будет делать станцию? — И здесь очень многое будет зависеть от принципов, которые мы заложим. И опять же от степени этой самой унификации. — Георгий Николаевич посмотрел на тонкие, по тогдашней моде, часы «Полет», которые ему подарили друзья на пятидесятилетие. — Прошу Николаева не держать — все, что он попросит для проработки, выдавать ему без моих подтверждений. В планы я вам официально ничего не записываю, а то начнется одна «бумага», другая, на них — третья, жалобы на задержки, просьбы о переносах сроков… Погибнем… Давайте так, без бумажной кутерьмы… Договорились? Огромное внимание двум вопросам — весу и надежности. И последнее. Мне не хотелось бы выслушивать мнения, даже и с доказательствами, что надежность является лишь функцией веса. Надежность, я уверен в этом, в первую очередь есть функция простоты решения. Это главное. Все. Николаев и ты, — он посмотрел на Константинова — останьтесь. Есть разговор.

Это было почти самое начало. Пройдет, как говорится, «всего ничего» (разве два-три года на создание этих станций — срок?), и снова аппараты, чудо современной техники, как их назовут позже, вершина творчества главного конструктора и его сотрудников, устремятся к Луне.

Сейчас уже никто точно не помнит, а скорее всего и не знает, как, почему и когда зародилась у Георгия Николаевича мысль о доставке лунного грунта. Об истоках можно теперь только догадываться. Конечно, разговоры с А. П. Виноградовым и М. В. Келдышем убедили его в научной необходимости решения этой задачи. Конечно, определенную роль в этом сыграл и поиск своих собственных путей в практической космонавтике. Все так. Но я думаю, что, кроме этих факторов, большую роль сыграл и вообще «дух соревнования» (ведь Бабакин знал о готовящейся американцами экспедиции «Аполлон»), который всегда жил в Бабакине — с юных лет. И безграничная вера в возможности автоматических станций.