В блеске огней (ЛП) - Глайнс Эбби

Айви была на грани раздражения. Нет. Я была милой. Это она меня раздражала. Было бы неплохо иметь беруши, чтобы иногда не слышать её высокий голос, который привлек внимание всего стола.

Я скучала по своему столику для пикника, тот, что стоял на улице, где я могла расположиться со своим завтраком, бережно упакованным Нонной в коричневый пакет и с книгой в руках. Там было намного тише.

Мы встретились с Гуннером, и он предложил поесть с ним, на что я, не раздумывая ответила согласием. Я уже несколько дне проходила мимо их столика и знала, что он полон людей типа Айви, которые мне не особенно нравятся.

В этому момент Поппи уже начала бы её передразнивать, шепча мне на ухо. Я бы хихикала, не смогла бы сдержать смех. Моё сердце сжалось от этой мысли. Я скучала по ней.

— Танцы — это весело. Ты должна пойти, — наклонился и прошептал Брэди, затем протянул руку, чтобы взять тарелку, на которой лежала пицца с сыром и поставил ее передо мной. Я ела только пиццу с сыром.

В центре за столом сидели три женщины, которые выглядели слишком разодетыми. Я так и не поняла, что это все значило. Мне было все равно. Что меня действительно волновала, так это то, что мне угодил Брэди.

— Это была удачная попытка? — спросила я его.

Он одарил меня довольной улыбкой.

— Нет. В прошлом я слишком много съел пепперони с твоей пиццы, мисс я-ем-только-пиццу-с-сыром.

Он помнил. Глупое чувство в моем животе должно было исчезнуть, но оно стало еще глупее, и я ненавидела себя за это чувство и за то, что сейчас улыбаюсь. Я посмотрела на его губы и вспомнила, каким он был на вкус. Как же я наслаждалась ими. Сколько же я могла наслаждаться ими.

— Не думала, что я это запомню? Я не забыл факты, которые касаются тебя, — его голос был по прежнему тихим, таким, что слышала его только я.

— Ты собираешься кормить её и дальше? — громко спросил Гуннер, что мы оба подскочили.

Я перевел взгляд на Гуннера, который улыбался, так, как будто шутил, однако, в глазах это не читалось. Он улыбался с натяжкой, и его взгляд был сосредоточен на парне рядом со мной. Напряжение нарастало, и я могу больше не ждать, что мне положат кусочек пиццы на тарелку.

— Просто из вежливости, — ответил Брэди сдержанно, потому что знал, что Гуннер разозлился.

На это Гуннер не ответил. Он закатил глаза и потянулся за тарелкой, затем посмотрел на стол, потом кому-то кивнул. Я его не совсем понимала.

Но секундой позже поняла. Он кивнул головой девушке чтобы она заметила его.

Блондинка с очень длинными волосами и сиськами, слишком большими для ученицы средней школы, подошла к нему, он отодвинулся от стола, чтобы она села к нему на колени. Отвратительно.

— Это сейчас должно вызвать бунт со стороны Кимми, — прошептал Брэди и я снова перевела внимание на него.

— Когда он хочет устроить сцену, он сталкивает лбами Серену и Кимми. Таким образом он раздувает своё незрелое эго, — шептал Брэди, чтобы Гуннер его не слышал.

Гуннера я знала, как парня из домика на дереве, а сейчас он вел себя совершенно по-иному.

— Ох, — ответила я, не желая обсуждать его. Он все еще был моим другом, и я доверила ему свой самый большой секрет.

Серена громко хихикнула, и я услышал низкий голос Гуннера, который что-то сказал ей тихим шепотом. Ревность медленно овладевала мной, и я ненавидела это чувство. Тут нечему завидовать.

Гуннер был моим другом. Лучшее, что я могла делать, это молчать и улыбаться Брэди и Мэгги, когда они обращались ко мне. Мои эмоции были на пределе, и это было глупо.

Ланч был слишком долгим.

Айви требовала внимания Брэди, а я сосредоточилась на своей пицце, мечтая, о том, как я сижу за столиком для пикника с книгой в руках. Покончив с едой, я под предлогом необходимости сходить в туалет, удрала от них. Я останусь тут до звонка. Мне нравилось быть одной.

Это позволяло мне вспомнить, где я, и в каком направлении мне нужно двигаться. Когда я была с Гуннером и Брэди я иногда забывалась, но мне нельзя забывать. Это было не справедливо.

После последнего урока Брэди встретил меня на улице и попросил посидеть с ним, Уэстом и Мэгги. Я согласилась. Никто из них не обмолвился о моем побеге во время обеда. Что уже было облегчением. Последний урок прошел очень быстро и немого отвлек меня от мыслей и Гуннере. У меня были проблемы поважнее.

Мне нужно будет напомнить Гуннеру, когда он подвезет меня до дома после уроков, что я люблю сидеть в одиночестве.

На прошлой неделе, он возил меня домой перед футбольной тренировкой, но сегодня у них был перерыв, чтобы отдохнуть после их большой игры в прошлые выходные. Так что он не торопил меня домой. У меня будет время поговорить с ним об этом.

Мэгги дала мне номер своего сотового, и я объяснила, что не смогу писать ей, потому что у меня нет сотового телефона, но я могу звонить ей с домашнего телефона бабушки.

Вместо того, чтобы посмотреть на меня как на сумасшедшую, она улыбнулась, как будто это было в порядке вещей, а потом мы разошлись.

И только когда я пришла на парковку, я поняла, что грузовик Гуннера исчез.

Оглядевшись по сторонам, я думала, может он её перепарковал, но его нигде не было. Возможно, он забыл про меня. Всего-то шесть миль до его дома. Я дойду пешком.

Поправив сумку с книгами, что висела на левом плече, я направилась к главной дороге. Странно, что Гуннер забыл обо мне. Как будто он злился на меня. У меня было предчувствие, что так оно и было на самом деле.

Напряжение за столом во время обеда усилилось, и я не знала почему. Конечно, я ревновала к Серене, как бы мне не хотелось это признавать. Но я ничего ему не сказала. У него не было причин злиться на меня.

За последние восемь месяцев я имела дело с вещами куда поважнее, чем эти. Парень, который бросил меня, не подвез до дома и оставил меня, чтобы я шла пешком, был не большой проблемой. Я переживу.

Привет, сын

ГЛАВА 28

ГУННЕР

Темные волосы и карие глаза моего брата были визитной карточкой Лоутонов. Он был похож на него. Я же был его полной противоположностью. Не такой как он. Это конечно имело смысл, потому что во мне текла другая кровь.

Ретт сидел в кресле слева от меня. Мы оба сидели в коричневых кожаных креслах с высокой спинкой напротив отцовского стола.

Ретт появился в школе во время последнего урока, удиви меня возвращением домой. Он сказал, что мы встречаемся с отцом в три часа и хотел убедиться в том, что никто из нас не опоздает на эту встречу.

Меня это удивило. Ведь в таком виде мы никогда не посещали офис этого человека. По кране мере не вдвоем. Что и было странным.

— Он знает, что ты вернулся домой? — спросил я Ретта, который казалось, не был обеспокоен это встречей.

Он кивнул.

— Да. Он и попросил меня вернуться. Я сказал, что у меня есть пару свободных дней именно сейчас.

Разве он не спросил зачем мы встречаемся?

— И ты просто приехал домой, потому что он попросил тебя?

Ретт поерзал на сиденье, и теперь я заметил, что он немного нервничает.

— Ага, — ответил он просто.

Поскольку Ретт был избранным, для него было нормальным выслужиться перед отцом каждый раз. Возвращение в таком виде не похоже на его личное волеизъявление. Конечно, если ему ничего не надо дома.

— Он опаздывает, — проворчал я, потому что ненавидел ждать. Я не любил разговаривать с этим человеком, тем более сидя в его кабинете. Место куда мне никогда нельзя было входить. Стены были заставлены книжными полками, а над столом висела картина, стоившая, вероятнее всего, миллион долларов.

Здесь не было семейных фотографий. Только одно фото, где они вместе с Реттом присутствовали на благотворительном мероприятии, куда он взял только Ретта, но не меня. Меня никогда никуда не брали.

— У тебя есть занятие получше? — ухмыльнутся Ретт. Это выражение так было присуще нашему отцу, что оно меня разозлило. Я не хочу ненавидеть своего брата только потому, что он выглядит, как человек, которого я ненавижу.